Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крыть мне было нечем.
Знаю я и других многих людей, известных своим беспокойным и бескорыстным служением делу общественного прогресса, но после этих трeх встреч почему-то поопасился идти к ним.
И решил действовать без промаха: написал письмо Александру Исаевичу Солженицыну, в котором объяснил, что сочиняю скромный монументально-исторический труд о российских оригиналах и хочу, в частности, вывести тип Гражданина, так вот, не поможет ли он мне в этом деле, будучи несомненным Гражданином, честью и совестью нации, не подкинет ли, кроме себя, ещe хоть парочку персонажей для изображения?
Алесандр Исаевич ответил странно:
"Считаю письмо Ваше неосознанным глумлением, ибо только глумливец возьмeт себе в мечту искать Гражданина в стране, где отвращение к этому понятию внедрялось в народ столь долго и столь успешно (под прикрытием, естественно, уважения к нему), что Гражданином у нас быть стыдно и совестно в той же степени, в какой почeтно быть открытым негодяем и вором!".
Обескураженный, я не знал, что делать. Я чувствую ведь: есть он, этот тип Настоящего Гражданина, не могло обойтись без него в той заварухе, которая привела нас к нынешним рубежам! Но вот на-ко, ухвати его, Гражданина, если он признаваться не хочет!
Но всe ж помог мне Александр Исаевич - "неосознанно", как он сам выразился. Последние слова его письма про воров и негодяев помогли. Дело в том, что как раз была предвыборная кампания: президентская ли, в городские ли органы власти, - не помню. Кандидаты разъезжали, агитировали сами за себя, - и я пробился к одному, о котором достоверно и точно знал, что он как раз явный негодяй и явный вор (тем не менее его шансы в предвыборной гонке всеми признавались предпочтительными). Пробился я, слукавив, сказав, что хочу создать его художественное жизнеописание. И начал с главного вопроса: гражданин ли он?
Кандидат очень удивился. "А кто ж ещe?!" - обвeл он глазами своих сотоварищей, - и тут же выступил вперeд его пресс-секретарь, раскрыл толстую папку, начал читать - и стали чуть не въявь вырастать передо мной в раскалeнном предвыборном воздухе спасeнные от голода кандидатом детдомовские сироты, облагодетельствованные вдовы и утешенные армейские офицеры, лишившиеся службы, а над ними высоко и просторно высились будущие новостройки школ, общественно-полезных зданий, сребристые линии нефте- и газопроводов, стальные магистрали новых железных дорог, - и всe это, как Атлант, держал на скромных мягоньких своих плечиках кандидат, не имея времени ни вздохнуть, ни охнуть, отдавая всего себя!
Ушeл я от него.
Но смириться с творческим поражением не могу. Есть он, должен быть оригинальнейший из оригинальнейших тип Настоящего Российского Гражданина. Или он исчез, едва успев народиться? Или опоздал я - и он весь уже в прошлом, без остатка? Не хочу верить, оставляю пустое место и надеюсь, что читатели помогут мне, описав известных им Граждан. Не возбраняется описывать в качестве примера и себя. Правда, тот, кто себя Настоящим Гражданином считает, на мой приблизительный взгляд, уже не совсем Гражданин.
Может, в этом парадоксе и загвоздка? Или в этой загвоздке - парадокс?
Д. ДЕЛЕЦ-САМОУНИЧТОЖИТЕЛЬ
Не путать с простым Дельцом, с Делягой - и уж конечно, с Бизнесменом или Коммерсантом, хотя в каждом из них в российском его варианте есть толика от заглавного героя; но нас интересует тип в чистом виде.
Роберт Ильич Глюкин до сорока трeх лет был Минималист (см. соответствующий очерк). Работал себе преподавателем в техникуме, починял на досуге, не особо напрягаясь, бытовую электротехнику, жил один в крохотной квартирeшке в старом доме, без семьи (даже и забыл, что она когда-то была у него), жил, в общем, в своe небольшое удовольствие.
И вот сидели они однажды со старым школьным дружком на балкончике и пили пиво, обдуваемые ветерком и обдаваемые пылью от проносящихся внизу автомобилей. Вдруг один из автомобилей, большой и красивый, остановился, оттуда выскочил молодой человек и стал махать руками. Глюкин и дружок вгляделись и увидели, что молодой этот человек не так уж молод, это - их одноклассник Серeжа Чубучаров, ставший человеком лихой энергии и больших дел.
- Чего машешь? - спросил Глюкин. - Заходи. - И показал ему стакан с пивом.
Но Чубучаров замахал руками ещe активнее, потом по часам постучал: некогда! Поулыбался ещe немного в знак радости, что повидался с давними друзьями, прыгнул в машину - и улетел.
- Вот, - сказал Глюкин, - разве это жизнь? Пива выпить по-человечески времени нету.
- Небось, завидуешь! - отозвался его дружок, сам завидуя, удручeнный семьeй, язвенной болезнью и бедностью.
- Ты что? - искренне удивился Глюкин. - Ты же знаешь, я ничему и никому не завидую. Завидовать тому, чего ты не можешь достичь, бессмысленно: ведь ты всe равно этого не достигнешь, не станешь, например, олимпийским чемпионом в фигурном катании. А завидовать тому, чего ты достигнуть можешь, тоже нет смысла: раз ты этого можешь достигнуть, следовательно, ты этого уже мысленно достиг, а тратить энергию на доказательство аксиомы - пустое занятие!
- Хочешь сказать, - взвился дружок, - что ты смог бы добиться того же, чего и Чубучаров? У него две холдинговые компании, у него спиртовой завод, у него недвижимости дополна, у него жена молодая и любовница в Австрии, у него двойное гражданство - и денег до чeрта, которому он, сволочь, наверняка душу продал.
- Ну-ну, - отхлебнул пивка Глюкин. - Чeрт тут не при чeм. - Просто человек слегка подсуетился. В нашем воздухе перемен деньги летают так густо, что нужно только найти удобное место и растопырить пошире руки - и они сами в них полетят.
- Найди и растопырь, сволочь! - отреагировал дружок. Нет он не ругался, у него просто такая манера была.
- А на спор? - предложил Глюкин.
- А на что?
- А на интерес! Или на пустячок какой-нибудь. Условия: через два года я достигаю точно такого положения, как Чубучаров, и ты за это подаришь мне ту самую музыкальную табакерку, которая тебе от прадеда досталась, если не врeшь. Нравится она мне! Если ж не получится, то ты приходишь через два года, 15 июня, в 11 утра, как сейчас, - и три раза плюeшь мне в морду!
Дружку его очень хотелось плюнуть в морду не только Глюкину, но и всему человечеству, уж очень худо было у него на душе. И он согласился - не придав, конечно, спору никакого значения.
А Глюкин, спокойно допив пиво и пожуировав последний день: повалявшись на диванчике, почитав книжку, посмотрев телевизор, - на следующее утро, благо у него отпуск был, приступил к деятельности.
Он не знал ни правил современной деловой жизни, ни нужных людей, у него не было ни связей, ни денег, но он был в душе артист и фантазeр, как и всякий русский человек нового времени, вынужденный одновременно исполнять несколько социальных ролей, приученный к лицедейству ещe в советский период.
Что именно он предпринял, это, извините, коммерческая тайна. Главное: через два года без малого он имел три холдинговые компании, два спиртозавода, весомую недвижимость, несколько дорогих автомобилей, молодую жену, любовницу в Австрии, а чтобы окончательно перекрыть Чубучарова, он там же, в Австрии, в центре Вены купил отель "WANDL", переименовав его в "GLUK" (в чeм каждый, кто захочет, может, поехав в Вену, убедиться; адрес: Wien, Petersplatz, 9).
И вот 13 июня 1997 года, в пятницу, с утра, он, не веря в приметы, сел поиграть в карты с деловыми партнeрами. Он не был азартен, как истинный минималист, ища радость не в выигрыше, а в самой игре. Его забавляли сами цифры с нулями, которые он записывал в ходе игры, и лишь к исходу третьего часа он сообразил, что цифры эти означают большой проигрыш. Глюкин, не пивший до этого два года ничего, кроме шампанского на презентациях, потребовал коньяку, стал хлестать его из горлышка и отыгрываться. Молодая красавица-жена пыталась урезонить его, он грубо огрызнулся и даже в прелестный бок еe пихнул. Она прибегнула к последнему средству и послала по электронной почте крик о помощи австрийской любовнице, координаты которой она, как всякая умная жена, конечно же, знала. Любовница Глюкину тут же факс с мольбою, с приложением ксерокопии самой себя в обнажeнном виде. Глюкин послал еe по факсу, как выразился один юморист, настолько непристойно, что гордая австриячка обиделась.
За два дня и две ночи Глюкин проиграл три холдинговые компании, два спиртозавода, всю недвижимость, все наличные и безналичные деньги, молодую жену, даже не взгрустнув по этому поводу, отель "GLUK", который, правда, не успел стать "GLUK"ом, потому что не сменили ещe вывеску. В поту и истерике, с бешеными глазами от азарта и дозы кокаина (которую ему кто-то услужливо подсунул), он уже себя готов был поставить на кон, но партнeры урезонили его: у нас здесь не кичман воровской, а приличное общество!
И увезли его, вдруг сразу обмякшего, вялого, на ту самую квартирку, где он до этого прозябал и которую намеревался впоследствии сделать квартирой-музеем для самого себя.
- Успеть. Поэма о живых душах - Алексей Иванович Слаповский - Русская классическая проза
- Гибель гитариста - Алексей Слаповский - Русская классическая проза
- Кумир - Алексей Слаповский - Русская классическая проза
- Мадьярские отравительницы. История деревни женщин-убийц - Патти Маккракен - Биографии и Мемуары / Историческая проза / Русская классическая проза
- Хоупфул - Тарас Владимирович Шира - Контркультура / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Скорлупы. Кубики - Михаил Юрьевич Елизаров - Русская классическая проза
- Голос зовущего - Алберт Артурович Бэл - Русская классическая проза
- Пробка - Денис Викторович Белоногов - Русская классическая проза
- Однажды ранней весной… - Дарья Заровная - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Как зайка летал на воздушных шариках - Василий Шукшин - Русская классическая проза