Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира - Надежда Мамаева

Моего сопровождающего пропускали без каких-либо проблем. Стоило только взглянуть в его мрачное лицо, как оказавшиеся на его пути тут же ретировались.

А дальше была нудная и скучная приветственная речь в том же стиле, что и ранее. Не зевала я только благодаря своему воспитанию. Вот мой сосед пользовался тем, что никто не обращает на него внимания, и преспокойно дремал. Почему-то на ум пришло сравнение с бывшим президентом – Медведевым. Тот тоже мирно проспал как открытие, так и закрытие Сочинской олимпиады. И никто даже слова ему не сказал. Этого Верджа, судя по реакции местных студиозусов, тоже за сей саботаж ни словом не упрекнут.

Окинула его еще раз взглядом. Спящий, он показался мне намного симпатичнее, хотя его вид в отличие от бодрствующего варианта был более… замученный, что ли. Вердж дернулся во сне, но глаз так и не открыл. И это даже часа не прошло с момента нашего знакомства.

Прислушиваться к произносимому со сцены каким-то крылатым бледным, раскормленным, как моль на норковой шубе, типом, являющимся то ли проректором, то ли еще какой-то шишкой (должность его я, разумеется, проворонила), я начала только когда он стал рассказывать о том, чем же мы тут будем заниматься. Как оказалось, основами магии. Я даже слегка опешила.

– У вас есть уникальная возможность попробовать себя на этом поприще! Вдруг кто-то из вас обладает задатками великого мага? – воодушевленно вещал молеподобный. – Поэтому наша задача – помочь каждому из вас открыть в себе скрытый потенциал и по возможности реализовать его.

Нет, конечно, Аринка говорила, что нас познакомят с этой самой магией. Близко познакомят. Но что настолько близко… Я на это не подписывалась. Хотя куда теперь с подводной лодки?

Так и представила себе: сижу, феячу помаленьку. Превращаю черную тоску в белую горячку… Хотя нет, с этим и самогон справится. Надо что-то по-настоящему волшебное: жабу в принцессу, и наоборот, например. Ехидное подсознание тут же выдало, что наоборот – можно и без волшебной палочки: принцессы после года семейной жизни в жаб сами могут обернуться, особенно если все слуги разом исчезнут…

Призадумалась: а что вообще такого может магия, чтобы наша цивилизация не смогла добиться техникой? Если не сейчас, то в будущем? Эта мысль плавно перетекла в другую: «список моих желаний, которые можно осуществить с помощью этой самой магии». Перечень получился настолько внушительный, что, озвучь я его, у феи бы точно сломалась волшебная палочка, золотая рыбка бы сдохла, а Хоттабыч бы вообще побрился. Пока блуждала в мыслях, спич молеобразного мужика закончился, и народ начал расходиться. Мой провожатый тоже проснулся и, со смаком потянувшись, бросил: «Пойдем».

До общежития мы шли в гробовом молчании. Э-э-э, что-то не очень удачное сравнение я выбрала, учитывая специальность моей няньки. Искоса на него взглянула: сон на пользу пошел ему не особо. Все такой же мрачный и задумчивый. Надеюсь, он обдумывает не планы моего упокоения. Добравшись до очередного корпуса, Вердж открыл дверь, а потом, буквально впихнув меня в проход и буркнув: «Не опаздывай!», быстро ушел.

Вахтерша женского общежития (а доставил меня парень именно туда), прям один в один была как из нашего мира. Бабуля с недовольным выражением лица и, скорее всего, скверным характером. Вежливостью особой она тоже не отличалась. А может, это местный менталитет такой?

– Чего стоишь? – проворчала она. – До коменданта иди.

Если бы я еще знала, где его искать.

– А как до него добраться? – как можно вежливей спросила я.

– Не видишь, чё ль, вон табличка, – указала бабуля скрюченным пальцем на дверь в дальнем конце коридора.

С такого расстояния я и правда не видела, что же там написано. Мысленно присвистнула. Вот это бабуля – зрение получше моего будет. Может, она какая непростая? Еще раз посмотрела на нее. Да нет, вроде самая обычная. Я пожала плечами и пошла в указанном направлении. Вслед мне донеслось: «Ходют тут всякие, глазеют». Хоть зрение у меня не такое острое, но слух оказался что надо.

На той самой табличке значилось: «Адена Огден. Комендант женского общежития», и буквы такие, огненно-красные. Я смотрю тут это излюбленный цвет. Хотя в данном случае выглядело как предупреждение. У нас в таком стиле обычно на трансформаторных будках пишут: «Не влезай! Убьет!»

Постучала в дверь, не дождалась никакого отклика и приоткрыла ее, заглянув в кабинет.

Вот это женщина! Дородная, раз в пять шире меня, но при этом не лишенная определенной миловидности. Она как царица восседала в кресле за столом. Бросила на меня взгляд исподлобья, как будто смогла просканировать за секунду.

Я даже рта раскрыть не успела, как Адена произнесла:

– Комната номер двадцать шесть. Третий этаж. От лестницы направо. Душевые в конце коридора. В комнате в шкафу постельное белье. Двери в общежитие закрываем за четыре гинка до полуночи. После указанного времени через окна лезть не советую – отбросит на землю варнов на двадцать от стены. А у тебя регенерация паршивая. Все ясно?

Если у меня и были какие-то вопросы, то под таким напором они позабылись. Ну а что такое загадочный варн, мне любезно разъяснила транслингва – это около одного метра.

Я уже собиралась закрыть дверь, как вспомнила:

– А как же ключ от комнаты?

Женщина кивнула на ту самую бирочку, висевшую у меня на шее.

Какая универсальная вещь, однако.

Комнату я нашла без проблем. Обычная комнатка, ничем не примечательная. Светлые стены, правда, кое-где как будто подпаленные. Ну, мало ли, может, студенты практическое задание какое выполняли? Стол, стул и шкаф. А вот последний оказался с секретом – повышенная вместительность. Вот такая магия меня весьма радует. Хоть и вещей у меня немного.

Пока раскладывала свои пожитки по полкам, время пролетело выпущенной из арбалета стрелой. Похоже, на встречу к В-е-р-д-ж-и-л-у (язык можно сломать, пока выговоришь), я уже опаздывала.

Глава 4

Учения, мучения и упокоения

Рина

Схватив сумку и закрыв комнату, я выбежала из общежития. Мой провожатый, он же конвоир, он же труповед-некромантес, ждал на крыльце. Парень излучал довольство человека, залпом съевшего кило лимонов. Верджил подпирал плечом стену с недовольной гримасой, а при моем приближении скривился еще больше.

– Давай ты запомнишь раз и навсегда: я ненавижу ждать. В следующий раз будешь сама искать, где находится учебная аудитория. А если в результате поисков болотная бульба или жмырих кровососущий подзакусят тобой, то виновата в случившемся будешь только ты.

Я не имела чести быть лично представленной перечисленным элементам местной фауны, да и знакомиться не тянуло. Меж тем будущая гроза жити и нежити развернулся ко мне спиной и потопал в одному ему ведомом направлении. Я припустила следом.

Идти оказалось недалеко. Занятие проходили в восточной башне академии. Большая, просторная, светлая аудитория с высокими стрельчатыми окнами, которые словно стремились вверх и навевали ассоциации с готическими соборами и чем-то возвышенно-великим. Золотистый свет, струящийся из них… не хватало только органной музыки. Вместо нее была суета, так привычная студенческому уху. Перевела взгляд с так понравившихся мне окон ниже, туда, где бурлила академическая суета.

Двое зеленоватых накачанных волосатиков в очках (орки?) увлеченно о чем-то спорили. Замороженный (а вернее, отмороженный – как можно быть таким сомнамбуличным с льнущей к тебе красоткой?) эльф. Остроухий с видом неприступной Брестской крепости взирал на усиленно кокетничающую с ним девушку. Эта особа напомнила мне незабвенную миссис Адамс из одноименной семейки. Вся в темном, с волосами цвета черной дыры и неестественной белизны кожей. Так вот как выглядят вампирши?! Хм, и свет им не страшен… Подсознание ратовало за пролонгированные исследования в данной области, помечая, что еще не испробовано действие чеснока и серебра. Однако больше всего поразил меня один парень: медноволосый, не качок, какие взирают с плакатов фитнес-центров, но статный. Было в нем что-то. Наверное, так выглядели паладины времен крестовых походов.

Он обернулся, поймал мой взгляд и самодовольно усмехнулся. Похоже, стервец знал, какое впечатление производит даже на неромантичных барышень, к коим я себя и причисляла. Эта его улыбочка вмиг разрушила очарование. Ну что же, думаешь, ты идеал?

Скорее всего, парень так и считал, откровенно раздевая меня взглядом и оценивая, как товар на прилавке. Я заметила краем глаза еще несколько жертв его обаяния, взиравших на сошедшего с Олимпа небожителя. Среди них были и нимфа в фривольном наряде, и драконесса, и несколько местных девушек, и даже звезда нашего универа – Юлия Кузнецова, правда, просившая, чтоб называли ее Юшей, напоминала кошку, дорвавшуюся до валерианы. «А фиг тебе, желтоволосик», – подумалось вдруг: моя природная вредность решила выкинуть фортель.