Крюк, или Анданте для одной молодой женщины, двух мертвых бабочек и нескольких мужчин - Анна Дубчак

– А как ты могла предчувствовать эти ощущения?

– Сама не знаю. Они мне снились, эти двое мужчин. Но уже без Виолетты. Кстати, ее я больше ни разу в своей жизни не встретила. Такое впечатление, словно она только затем и появилась, чтобы преподать мне тот урок… Мне повезло с таксистом, все могло кончиться иначе. Мне кажется, я бы сошла с ума. Ну, теперь-то я могу открыть глаза?

– Можешь, только я временно исчезаю…

Ольга открыла глаза и обнаружила, что сидит в театральном вестибюле. Позади нее зеркальная стена, освещенная хрустальными плафонами. Ольга увидела себя сразу в трех измерениях и восхитилась новому, хрустящему платью из серебристой жесткой материи и таким же сверкающим туфлям.

– Сизов, – позвала она, – ты здесь?

– Да, – тихо отозвался он.

– А почему театр?

– Его так не хватало тебе в жизни. Ты сама этого очень хотела.

– Да? А какая была у меня повседневная жизнь?

– Разная, но, в общем, тебе она осточертела…

– Зачем же я жила этой жизнью? Ведь человек сам хозяин своей судьбы. Неужели нельзя было придумать что-нибудь получше?

Ольга была сейчас настроена весело, она находилась в театре, и нарядные люди медленно двигались вокруг нее.

– Сизов, ты здесь? – не забыла спросить она, когда распахнулись двери зрительного зала, сверкающая шумная толпа поспешила занимать места.

– Здесь, – ответил Сизов откуда-то сверху, где висела огромная хрустальная люстра, сияющая своими радужными позванивающими подвесками.

– Как же мне всего этого не хватало! – вырвалось у Ольги, едва она попала в этот праздничный водоворот улыбающихся лиц. – Все это похоже на обрывки моих снов… Сизов, смотри, вон моя учительница музыки, Лариса Альбертовна… Постой, но ведь она же умерла… Ну да, когда я заканчивала школу. Может, я что-то спутала? Но эта женщина потрясающе похожа на нее…

– Ты боишься?

– Чего боюсь?

– Боишься подойти к ней?

– Нет. Единственное, чего я боюсь, так это обознаться – вдруг это все-таки не она? А, была не была! – И Ольга двинулась вниз по скользкому, натертому до блеска паркету поближе к оркестровой яме, возле которой, облокотившись на темно-малиновый плюш барьера, стояла Лариса Альбертовна. Она была в черном костюме с белым кружевным воротником. Ольга уже не сомневалась, что видит перед собой свою бывшую учительницу.

– Лариса Альбертовна, – Ольга тронула ее за локоть.

– Да? Олечка! Да тебя не узнать! Совсем взрослая стала… Я забыла – ты уже в девятый перешла или в десятый?

Ольга посмотрела на нее и покачала головой. Вдруг сзади ее кто-то дернул за рукав. Она быстро повернулась и встретилась глазами с Алькой Сквозниковой.

– Пошли скорее, нам баба Паша, та самая приятельница моей мамы, ложу открыла! Пойдем скорее, а то кто-нибудь займет…

Ольга с удивлением смотрела на учительницу, на Альку – и ничего не могла понять: почему Алька принимает ее за свою ровесницу? Она повернулась к зеркальной стене и вдруг увидела, что куда-то пропало роскошное серебристое платье и туфельки. Он была в своем школьном вельветовом костюме с белой блузкой. У нее болел живот и сильно хотелось есть. Еще она вспомнила, что мама, отправляя ее в театр, дала рубль на пирожные и лимонад.

– Лариса Альбертовна, – начала наконец что-то понимать Ольга. – Я подойду к вам еще после спектакля, а сейчас нам нужно торопиться…

Учительница понимающе закивала головой:

– Хорошо, хорошо, – проговорила она и поднесла в глазам старомодный бинокль.

Потом, когда они с Алькой уже поднималась на второй этаж, где располагались ложи, Ольга вдруг помчалась вниз, в партер, бросив оторопевшей подружке: «Я должна ее предупредить!» Она отыскала Ларису Альбертовну на том же месте.

– Мне нужно вам что-то сказать, – прошептала Ольга ей на ухо и попыталась оттащить в сторону, подальше от толпы.

– Что? Неужели снова сорочку видно? – покраснела Лариса Альбертовна, судорожно одергивая юбку.

– Нет, хуже, – глухим голосом сообщила Ольга. – Постарайтесь не принимать так близко к сердцу поведение своего мужа… Поверьте, он не стоит того, чтобы из-за него лишать себя жизни. Знаете, долгое время никто не знал, что вы отравились, думали, просто больной желудок… Мы узнали обо всем значительно позже…

– Девочка, – Лариса Альбертовна ласково потрепала Ольгу по щеке. – Брось ты это бесполезное занятие: чему быть – того не миновать. Он уже давно живет с этой женщиной, и пусть их… Да вон они, в шестом ряду. Она значительно моложе меня, красивая. Я не осуждаю Кирилла, он хороший семьянин, но ведь у нас не было детей… Кроме того, я скажу тебе, девочка: еще неизвестно, где лучше – там, – она показала пальцем на люстру, – или здесь… Но то, что ты узнала меня и не побоялась подойти – за это спасибо. Кстати, не надо так спешить, ведь сейчас начнется самое интересное!

– Мы в ложу, хотите, пойдемте с нами?

– Нет, спасибо, как-нибудь в следующий раз…

Ольга в порыве какого-то странного чувства схватила учительницу за руку, и ей на мгновение показалось, что она пожала свою собственную ладонь. Лариса Альбертовна оказалась прозрачной и бесплотной…

– Ольга! – услышала она за спиной Алькин голос.

Оказавшись в ложе, они закрыли за собой дверь и принялись разглядывать публику сверху.

– Смотри, в ложе напротив тоже кто-то сидит, наверно, тоже чьи-нибудь знакомые, других не пускают, – сказала Алька. Ольга увидела девчонку чуть постарше себя и двух парней. Те, в свою очередь, рассматривали их, потом стали делать какие-то знаки.

– Ты что-нибудь понимаешь? Может, они приглашают нас к себе в ложу? – предположила Алька.

– Вряд ли, – усомнилась Ольга. Буквально через несколько минут дверь распахнулась, и они увидели своих наблюдателей. Девчонка была сильно надушена, и Алька громко чихнула.

– Чего уставились, овцы? – спросила девчонка хриплым голосом. Парни пожирали их глазами.

– Ничего, – начала заикаться Алька, – н-ничего т-т-такого…

– Вломить им, что ли? – спросила девчонка и покачнулась.

«Да ведь она пьяная!» – мелькнуло в голове у Ольги.

– Не перестанете пялиться – замочим, – сказал заплетающимся языком один из парней, и тройка вываливалась из ложи.

– От нее пахнет духами «Жасмин», – сказала всезнающая Алька. – Это как «Дама с камелиями», поняла?

– Нет, – честно призналась Ольга. Настроение было испорчено, тошнота подкатывала к горлу. – Пойдем отсюда, а? Вон они снова вернулись в свою ложу, я боюсь… Вдруг им еще раз покажется, что мы на них смотрим…

– Тс… – Алька перегнулась через барьер ложи и показала глазами на оркестровую яму. – Смотри, там что-то происходит… Какой-то человек вышел к дирижерскому пульту, весь в красном… Алька, он смотрит в нашу сторону и машет рукой… Ну да, машет тебе рукой!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});