Гур (СИ) - Валерий Сальников

— Ну, мы с Угольком можем понять друг друга даже молча.

— А мы с тобой? — поинтересовалась я.

— Еще лучше. Чувство, что знаю тебя, появилось во время первого обеда, сразу после твоего вызволения. За миг до того, как ты промокнула рот кусочком лепешки, я пожелал сделать это своими руками, а потом съесть хлеб со вкусом твоих губ.

— Когда я была избита, измучена, с огромным кровоподтеком на затылке, в одежде с твоего плеча? — обомлела я.

— Тогда. Люблю милых беленьких девочек, даже измученных. Они вкусные, особенно губки.

Якобы сердясь, нахмурила брови. Вернее то место, где у других они находятся.

— Бровями займемся позже, после ресниц, — прочитал мою мысль Гур.

— Ты же намекал, что не будешь влезать в разум.

— Я и не делал этого. Это еще одно доказательство, что мы понимаем друг друга без слов.

* * *

Войдя в холл резиденции ордена Верных, Гур уведомил дежурного офицера о желании получить аудиенцию у руководства обители. Офицер подозвал десятника и приказал проводить нас в приемную магистра.

Мы быстро управились со всеми делами. Магистр оказался немолодой женщиной, властной и деловитой. Уяснив суть дела, она поручила помощнику срочно подготовить дубликаты моих документов на основании архивных записей, а также внести в перечень текущих распоряжений мое прикомандирование к ордену Знающих. В процессе вежливой салонной беседы, в которой магистр проявила незаурядное понимание нюансов местной политики, мы дождались помощника, вошедшего в помещение со стопкой документов в руках. Приложив к пергаментам печатку, магистр передала некоторые свитки мне. Также вручила именной знак сотника. Гур, в нарушение суровых воинских обычаев, галантно поцеловал магистру руку, выразил уважение и сообщил, что получил большое удовольствие от знакомства. Размягчившись, магистр по-матерински подбодрила меня при расставании.

Покинув приемную, Гур заботливо спрятал полученные свитки в подсумок. На выходе мы забрали оружие. Подойдя к лошадям, Гур жестом фокусника показал руки, в каждой ладони лежало по яблоку, которые он тут же скормил Угольку и Умнику.

— Откуда? — изумилась я.

— В приемной стояла ваза с яблоками у тебя за спиной. Я мысленно испросил у магистра разрешения взять два яблока. Она разрешила. Магистр — сильный маг разума.

— Взял бы четыре. И для нас с тобой хватило бы, — я грозно посмотрела на Гура.

— Я так и предполагал, что ты будешь браниться и ногами топать. Поэтому я вымолил еще яблок.

Гур вынул пару яблок и опустившись на колено, протянул мне их.

— Мой сотник, прошу принять этот скромный дар, — и тихо добавил, — доставшийся мне даром.

Я весело рассмеялась. Стражники, охраняющие вход в резиденцию и конную привязь, озадаченно смотрели на нас. Есть чему удивиться. Видный мужчина в дорогой одежде и с рыцарским мечом становится на колено перед неказистой, причем лысой, девчонкой с вооружением обычного меченосца. Схватила яблоко, взлетела в седло, и горделиво взглянув на воинов, тронула мерина. Рядом возник гарцующий Уголек. Гур со скрытым удовольствием поглядывал на меня.

— Сейчас в обитель, пообедаем там. На яблоках долго не протянуть.

Вперед.

Гур. Разминка в парке

Бой является танцем жизни со смертью.

Озорис

Всегда сражайся в полную силу.

Вилен

Девочка постепенно отходит от кошмара. Цвет лица восстановился, глаза блестящие, даже первый ресничный урожай взошел. Ресницы будут вырастать, выпадать по достижении нужной длины и вновь появляться в большем количестве. Сделать длиннее? Там посмотрим.

После обеда она не пожелала прогуляться, заявила, что есть идея получше. Едва мы зашли в келью, она прыгнула мне на шею, охватила мои бедра ногами и заявила, что приказывает отнести в ванную комнату, раздеть и вымыть. Я согласился исполнить распоряжение, при условии, что раздену ее все же здесь. Мы создали хитроумную скульптурно-гимнастическую композицию, так как одежду снимали с нее и с меня, не опуская Майту на пол. Она использовала мою портупею как вспомогательную точку опоры, взобралась на нее, а я снимал штанишки. Потом крепко охватила ногами, освободила руки и сбросила рубашку. Затем занялась моим разоблачением, то забираясь повыше, то сползая. Причем сложила все вещи аккуратно. Чему только не учат в ордене Верных. Наверное прошла специальный курс по раздеванию на мужчине. Сомнительная шутка.

Я бережно посадил Майту в ванну, включил теплую воду, смочил губку мылом и начал тщательно намыливать руководящую девочку. Она поднимала руки, ноги, поворачиваясь ко мне то одним боком, то другим. Но все время стремилась смотреть на меня, даже из неудобной позиции. Хотела контролировать или просто видеть, я не знал. Но, на всякий случай, все старался делать правильно. Где-то все же ошибся.

— Залезай сюда, я тебя сейчас буду мыть, а потом съем.

— Пощади.

— Не спорь, быстро сюда!

Вступил в ванну. Майта приподнялась, прижавшись всем телом к мне сзади, и стала водить губкой по моей груди, животу, шее, паху. Зайдя спереди, она опять прижалась и начала мылить спину, ягодицы, ноги, скользя по мне телом, потом опустилась на колени и принялась мыть, а вернее ласкать, мое естество. Кровь закипела, я и так сдерживал желание с момента раздевания. Наливал воду в плошку и аккуратно смывал пену с девочки, чтобы переключить внимание. Вдруг она радостно рассмеялась и начала победно наклонять в разные стороны свой трофей.

— Не сдавайся, то есть не опускай флаг, а я уберу с тебя мыло, — заявила озорница.

Потом запрыгнула на грудь, сползла и уютно устроилась в искомой позиции. Пошевелила попкой.

— Быстро неси в постель.

Накинув ей на спинку полотенце, понес в постель свое сокровище.

* * *

Когда мы проснулись, был еще ранний вечер.

— Может прогуляемся? Тут недалеко красивый парк. Послушаем птиц, подышим воздухом, — предложил я.

— Пойдем, но не гулять. Я разомнусь и потренируюсь.

— Тоже полезно, — согласился я.

Майта стала в центре полянки, вытянулась в струнку и откинула руки с мечами вниз и в стороны, как хищная птица на взлете. Медленно вращая руки в плечевых суставах, в локтях и в кистях, она проверяла различные варианты взаимного расположения мечей. Постепенно скорость движения клинков возрастала, но корпус оставался неподвижным, будто застывшим в ореоле летающей стали. Белокрылая орлица отталкивая воздух, набирает высоту. Включились движения головы, она стала поворачиваться вправо и влево, сначала равномерно, потом вращения стали более резкими и неожиданными. Летящая хищница ищет цель.

Центр тяжести Майты перестал быть неподвижным, ноги начали двигаться, рисуя на траве сложный узор. Ритм движений ускорялся. Корпус Майты потерял границы, он как-бы расплылся, превратившись в размытое пятно. Внезапно облако Майты резко переместилось вправо и тут же, будто отразившись, вернулось на место. Атакующая птица нанесла удар когтями и отскочила. Непредсказуемые перемещения не давали выцелить фигуру, угадать, где Майта окажется через миг.

Сколько она может держать этот безумный темп?

Движения замедлились и вновь стали плавными и мягкими. Обозначилось порозовевшее лицо Майты. Ноздри расширились и резко очертились. Взгляд, устремленный на невидимого противника, ужасал хладнокровной яростью. Вдруг произошел молниеносный взрыв и Майта превратилась в облако. Оно метнулось вперед, тут же отпрянуло обратно и исчезло. Еще один смертельный удар белокрылой птицы. Вновь появилась Майта. Воин-меченосец. Мой личный сотник. Такие взрывы произошли еще несколько раз. Движения замедлились, стали длинней. И более плавными. И апофеоз — обратное сальто, во время которого мечи нашли ножны. Орлица вернулась в гнездо, принеся добычу.

Взгляд на меня. Оценка впечатления от увиденного. Радостный блеск в глазах. Девочка довольна, что мне понравилось. Успокоив дыхание, Майта подошла ко мне.

— Вернулось ускорение. После болезни пропало, а сейчас появилось в первый раз. Ненадолго, но я его почувствовала.

— Сотник, любовь часто ускоряет исцеление. В магии это известный факт.

— Любовь? — задохнулась Майта. Глаза девочки накрыло поволокой, рот исказился в гримасе боли-наслаждения. Как подвижна ее душа! Перешла от боевого азарта к сладкой чувственности всего лишь за пару мгновений.

Я обнял ее, прижал покрепче, вдохнул запах горячего тела. Майта, казалось, просто растеклась по мне.

— Любовь, девочка моя. Она накрыла нас, как летняя гроза. Вернемся в обитель.

Мы покинули парк.

Гур. Экипировка