Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

— Для чего, право, наскучивать вам столькими деталями...

Но все тут же запротестовали, и он был вынужден продолжать в том же духе:

— Знаю, знаю... условности, этикет, вежливость... но к тому же сейчас я очень взволнован. Моя мать была с первой встречи искренне предана императрице. И вопреки тому, чему обычно все верят, такие важные персонажи порой с большим удовольствием доверяются людям простым, незаметным, а не тем, которые составляют их близкое окружение.

Так произошло с Александрой Федоровной. И лето 1905 года это наглядно доказало. Портсмутский мирный договор, положивший конец позорной для России русско- японской войне, был от имени императора подписан его уполномоченным, премьер-министром Сергеем Витте.

Мой дядя одобрительно кивал головой, вероятно, его одолевали какие-то личные воспоминания. Вдруг он прервал рассказ Игоря:

— Его величество пожаловал Сергею Витте графский титул за то, что он сумел свести до минимума уступки непомерным требованиям японцев.

Но Игорь продолжал:

— Это очень непопулярная в народе война стала причиной недовольства большей части русского общества. Кровь пролилась в ставшее печально известным Воскресенье, — 9 января 1905 года. Смиренная толпа, которая пришла к царю, чтобы умолять его покончить с этой войной, была расстреляна отрядом полиции, в результате чего оказалось большое число безвинных жертв. Императрица вопреки своей репутации холодной и жестокой правительницы, пыталась убедить царя выйти к народу, чтобы тем самым не допустить этого кровавого восстания. Ей была дорога древняя честь рода Романовых, ее сына, совсем еще маленького цесаревича, родившегося всего год назад.

В глазах Игоря Лаврова вспыхнул какой-то потаенный огонь.

Софья Костжановская не спускала с него своих восхищенных глаз. Она просила его продолжать:

— Как интересно, как увлекательно слушать вас! Но каковой была роль вашего брата на самом деле, прошу простить меня за настырность.

— Мой брат стал тайным курьером Ее величества царицы.

Но моя тетка, которая всегда проявляла свою враждебность, как только речь заходила о государыне, осведомилась:

— А с какой стати супруге царя вдруг понадобился тайный агент, скажите на милость?

— Вдовствующая императрица, ее свекровь, Мария Федоровна, уже много лет ненавидела Ее величество, и она знала об этом. Рождение цесаревича подлило еще больше масла в огонь, усиливая ее антипатию к ней.

— Почему же?

Моему дядюшке уже стали надоедать вопросы тетки:

— Ну что вы, Тамара, постоянно всех перебиваете, пусть наш друг рассказывает.

Игорь Лавров теперь ни на кого не глядел. Он уставился в пол. Глаза его, казалось, были закрыты.

— Когда умер царь Александр III, Мария Федоровна еще была довольна молодой женщиной. Она любила своих сыновей, любила нежно, ревниво, навязчиво... в этом она была похожа на некоторых матерей! Ее младший сын — великий князь Михаил взошел бы на трон, если бы старший, будущий Николай II, по каким-то причинам не смог бы обеспечить продолжение царской династии. Рождение цесаревича Алексея лишало великого князя всех надежд на трон, на что так надеяласъего мать. Теперь Марии Федоровне волей- неволей приходилось искать сближения с новой императрицей, которая рождением своего ребенка обеспечивала престолонаследие...

Между свекровью и невесткой шла тайная, подспудная война. Нельзя сказать, что Александре Федоровне очень нравилось критиковать мать своего мужа или любыми способами вредить ей, — нет, ей приходилось самой все время защищаться от нападок. Последним человеком, которому она могла довериться, был император.

Все свидетели совершившейся трагедии утверждали в один голос, что у царицы была лишь одна неразлучная подружка, Анна Вырубова. Ни в одной работе, посвященной царице, вы не найдете никакого упоминания об одном человеке, настоящем рыцаре, который был генералом и конфидентом этой молодой государыни, подвергаемой разносной критике!

— Кто же он такой? — воскликнула удивленная Софья Костжановская.

— Об этом человеке почти не говорили, — продолжал Игорь Лавров, — но он пользовался абсолютным доверием нашей государыни. Она делилась с ним своими тревогами, выражала свои опасения по поводу способности своего мужа эффективно играть роль высшего руководителя великой нации. Так вот, императрица поручила моему брату присматривать за этим человеком, ибо она знала, что в высших кругах он вызывал озлобление из-за своей преданности ей.

К тому же этот человек, как военачальник, имел высокую репутацию. Его имя всегда порождало большую путаницу в мемуарах различных свидетелей, рассказывающих в своих книгах о последних годах русской монархии...

Ибо при дворе Николая И существовали два Орлова, причем они не были связаны никакими родственными узами.

Князь Орлов, потомок знаменитого фаворита Екатерины II, был сыном бывшего русского посла в Париже. Хорошо известно, что на протяжении нескольких поколений, члены этой семьи имели честь быть близкими друзьями нескольких царей.

Сейчас я говорю о начальнике военного кабинета императора. Он женился на княгине Ольге Белосельской. Он был, несомненно, верным слугой царской короны. Все его советы диктовались самой великой преданностью царю. Александра Федоровна его, нужно сказать, ненавидела. Рассказывая вам обо всем этом, я испытываю некоторые сомнения, — не отличаются ли мои слова слишком большой расплывчатостью.

Мой дядя замахал на него руками. Лавров, ободрившись, продолжал:

— Я буду говорить о другом Орлове. Только из-за него одного моему брату придется заплатить своей жизнью за оказанную ему честь, —- за порученную ему важную миссию.

Этот другой Орлов, гораздо старше первого, командовал полком улан, шефом которого была императрица Александра. Он слыл одним из самых больших соблазнителей в империи, особенно, в пору своей молодости, когда служил в гарнизонах, вначале в Москве, а затем в Киеве. Он был кавказского происхождения, часто приезжал на землю своих предков, где еще жила его мать.

Императрица познакомилась с ним на официальном балу в Зимнем дворце. Он позволил себе пригласить ее на вальс. Она приняла его предложение. Самый искусный фехтовальщик в империи, этот блистательный офицер был ее лучшим представителем. Он был ловок, отчаянно смел, бесстрашен, — кто же лучше его, надежнее его мог бы защитить государей? Эта встреча открыла для Александры Федоровны тропинку взаимной симпатии. Она, привыкшая к плохо скрываемому враждебному к себе отношению со стороны всего своего окружения, напуганная этим светским гримасничанием, уязвленная лицемерным почитанием этого клеветнического двора, она вдруг ощутила внутри себя искренний душевный порыв, подталкивавший ее к этому дворянину, который явно не собирался за ней ухаживать, подчинить ее себе, а выражал лишь свое желание быть ей полезным, служить ей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});