Товарищ император - Ольга Тонина

– Смотрите, ребята! Стройбат с оружием!

– Не может быть! Мужики! Бегом в деревню!

Они припустили, что было мочи. Рванули через старый мост, так было короче, лихо отмахали последний километр до посёлка, взобрались на горку и ахнули – над клубом внизу полоскался алый флаг, в небо били прожектора, а мужчины со всего посёлка спешили к бывшему культурному учреждению.

– Пошли, посмотрим! Что-то явно случилось!

– Война, народ… Ей– Богу, война… Сейчас на нас бомбы начнут кидать, атомные…

– Не дрейфь, Олег! Кому наша деревня нужна? Всё воякам достанется, А мы – потом разберёмся! Эх, всю жизнь мечтал послужить в оккупационных войсках в Техасе! Звонкая плюха оборвала говорившего.

– Вы чего, народ?

– Думай, что болтаешь! Пошли!

Возле клуба было людно. Слышался плач женщин, кто-то наяривал на гитаре, надрывая хмельное горло частушками. Кто-то – пил из горла водку, предварительно раскрутив содержимое. Иван вслух прочитал свеженаписанную вывеску над входом: «Мобилизационный пункт».

Внезапно один из членов компании взвыл – плотный коренастый мужчина ухватил его за ухо, поддёрнул так, что тот встал на цыпочки:

– Пап! Пусти, больно!

– Где тебя черти носят, дурак?!

– Я же сказал, что в сопки иду, в поход! Знаешь же про традицию! Вот вся наша банда… Отец осмотрелся:

– Точно… Извини, сын. Тут войну объявили… Погорячился. Да и мать с ума уже сходит…

– Война?! С американцами?

– С НАТО. По трансляции объявили тревогу. А тебе и всем остальным – срочно явится на заставу. Всех ЮДПэшников вроде как собирают. Мальчишки переглянулись:

– Бежим, пацаны.

– Сань, постой…

– Потом, пап! Дома увидимся!.. Отец неожиданно стянул с сына шапку, взъерошил волосы:

– Ладно. Беги. Взрослый ты уже…

И долго смотрел вслед помчавшимся мальчишкам. Затем поднялся по нескольким ступенькам на крыльцо, вошёл внутрь, протолкавшись к своему столу, над которым висело название улицы и дома, протянул приписное свидетельство и удостоверение личности офицера запаса незнакомому моряку, скорее всего, из Видяево:

– Капитан-лейтенант запаса Николенко. Михаил Васильевич. Кап-три уважительно посмотрел на рыбака:

– Ого! Михаил Васильевич, согласно закону о всеобщей воинской обязанности вы подлежите немедленной мобилизации в Краснознамённый Северный Флот. Гражданская специальность?

– Механик. Судовой.

– Отлично! У нас это дефицит! Даю вам четыре часа на сборы и прощание с семьёй. К восьми ноль-ноль будьте возле мобилизационного участка. С собой – продукты на три дня, документы, смена белья и тёплые вещи, как положено.

– Есть. Разрешите идти?

– Идите, товарищ капитан-лейтенант…

Ретроспектива. «Хиросима» – ладья Харона?

1959 год. Лодка начинает собирать кровавую жатву, еще, не будучи спущенной на воду. При производстве работ по оклейке корпуса резиной в цистернах главного балласта вспыхнул пожар. Погибает 3 человека. На первый взгляд это производственное происшествие, связанное с нарушением норм техники безопасности при выполнении потенциально-опасных работ. Но….

11 октября 1959 года, на торжественной церемонии вывода подлодки из цеха завода в бассейн дока, брошенная рукой командира БЧ-5 кап. 3 ранга Панова В.В. бутылка с шампанским, скользнула по винтам, обрезиненному корпусу лодки и не разбилась. Дурной знак! Моряки люди суеверные! Но все идет своим чередом, и в ночь с 17 на 18 октября лодку выводят из дока и швартуют к достроечной стенке завода. В качестве источника пара в период швартовых испытаний лодки, используется выведенный из состава ВМФ СССР лидер эсминцев «Баку». Уже в ночь с 17 на 18 октября начинаются швартовые испытания.

Все новое всегда вызывает множество проблем. Особенно, когда новое – абсолютно новое. Люди, эксплуатирующие технику, привыкли к стереотипам, из-за чего при переходе на новую технику, возникают серьезные проблемы. В январе 1960 года, оператор пульта ГЭУ при проверке системы управления компенсирующими решетками реактора, посадил одну из решеток на нижние концевые упоры, что называется «до упора». Сработали условные рефлексы привитые службой на дизельных подводных лодках – закручивать клапан до упора. В результате таких действий, из-за того, что электродвигатель продолжал дожимать решетку после посадки на упоры все дальше вниз, – шток «каэра» погнулся, и реактор, что называется «заклинило», ибо с заклиненной компенсирующей решеткой его нормальный запуск невозможен. Пришлось вскрывать легкий и прочный корпус подлодки, вскрывать крышку реактора, выгружать содержимое активной зоны реактора и прочая-прочая. Стоимость нештатных работ составила 34 миллиона рублей. Как следствие – многие из виновников аварии были наказаны. «Бычка» – капитана 3 ранга Панова понизили до каплея, заводской механик получил строгача, ответственный сдатчик корабля был заменен.

Правда замена активной зоны произошла только в мае 1960 года, до того сдаточная команда «крутила» другие испытания и гоняла установку второго неповрежденного борта. Именно в мае 1960, и случилось то, что нынешние мистики, уфологии, и аномальщики называют термином «инферно». С точки зрения же самих подводников ничего необычного не произошло – обычные и вполне безобидные «мохнатики». Суть «инферно» заключалась в том, что при отворачивании шпилек крышки реактора слесарь, выполнявший эту операцию, обнаружил в графитовой смазке на резьбе шпилек несколько штук довольно крупных, длиной 10-15 миллиметров, черных, очень жестких на ощупь жуков. Жуки эти преспокойно себе передвигались, словно и не жили несколько месяцев активной зоне проработавшего на мощности реактора, чем питались – тоже кстати неизвестно. «Мохнатиков» отправили в один из спецНИИ-п/я, но ответа так и не получили. Впрочем, его и не особенно требовали – ну «мохнатики», и что с того? Разве что кусаются больно – если иметь неосторожность и глупость заснуть в реакторном отсеке. Гораздо больше волновала ошибка оператора ГЭУ погнувшего шток решетки – пришлось дорабатывать автоматику, вводить специальные блокировки, и новые пункты в инструкцию по эксплуатацию ГЭУ.

Наконец, 12 июля 1960 года над лодкой был поднят Военно-морской флаг. А на следующий день лодка отправилась на ЗХИ (заводские ходовые испытания), которые продлились до 17 июля. Что такое ЗХИ? Это когда на борту подводной лодки в море находится в 3-4 раза больше человек в сравнении со штатной численностью экипажа. Все эти люди как-то ухитряются проводить испытания материальной части, питаться, спать и не мешать друг другу. Затем, как водится – устранение выявленных замечаний, а 12 августа – начало государственных испытаний.

Гоняли лодку на «госах» по полной программе в самых жестких режимах. Например – пять суток в подводном положении, на полном ходу. Материальная часть и люди выдержали данный экстрим, но вот резиновое покрытие нет – его за эти пять суток сорвало практически подчистую, и лодку пришлось оклеивать заново. Не обошлось и без происшествий – из-за неплотного обжатия технического люка над шестым, реакторным отсеком, при проведении глубоководного погружения, на глубине 280 метров, в отсек стала поступать вода, распыляясь в виде воздушного пара. На глубине 300 метров вода стала поступать уже не в виде пара, а виде струй – командиру пришлось давать команду на аварийное всплытие, во время которого лодка чуть было, не ударила под днище корабль обеспечения испытаний.

Наконец «проявил» себя и самый главный объект на атомной подводной лодке – ДУК – устройство Для Удаления Камбузных отходов. По своей сути – ДУК – это торпедный аппарат в миниатюре – калибром около 400 миллиметров. У него есть две крышки – верхняя и нижняя. Эксплуатация его на первый взгляд проста. При закрытой нижней крышке, открывается верхняя, и в полость ДУКа загружается, удаляемый с лодки мусор и отходы. Закрывается верхняя крышка, открывается нижняя, и затем, сжатым воздухом все выстреливается наружу. Закрывается нижняя крышка, открывается верхняя. Устройство снова готово к применению. Однако все оказалось не так просто. При удалении за борт досок от продуктового ящика одна из досок заклинила кремальеру нижнего люка, и он до конца не закрылся. Открыли верхнюю крышку и… получили аварийное поступление воды в девятый отсек. Пришлось вводить в конструкцию ДУКа датчики сигнализации полного закрытия нижней крышки, механическую блокировку открытия верхней крышки, при незакрытой нижней, а также специальные мешки с помощью которых с лодки удалялись отходы. Так же внесли и изменения в инструкции, запретив удалять мусор не в мешках, а россыпью.

Но все или почти все получилось. Лодка прошла за 3 месяца почти 11 000 миль, и 12 ноября был подписан приемный акт. Головная подлодка «К-19» 658 проекта вошла в состав Северного флота. В том же ноябре, лодка форсировала замерзающее Белое море и ушла в пункт базирования – в Западную Лицу. Там экипаж лодки стал готовиться к сдаче положенных учебных задач для вхождения в состав кораблей 1-й линии. И уже в декабре, возникла первая серьезная проблема – ошибка операторов ГЭУ привела разрушению подшипников главного циркуляционного насоса. По инструкциям требовался заводской ремонт, со вскрытием прочного, легкого корпусов, но северодвинские специалисты сумели обойтись без этого, протащив новый насос через рубочный люк лодки.