Волк (ЛП) - Гаджиала Джессика

Услышав, как я выхожу, он резко поднял голову, делая очень короткий осмотр, который не задерживался ни на чем женственном, вместо этого упал на мое лицо и остановился. Чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом, я пожала плечами.

— Не хочешь спросить, почему я взорвала большую часть криминальных империй в этом районе? — Спросила я, решив, что лучше признаться, чем быть обвиненным в этом.

— Нет.

— А почему бы и нет?

— У тебя есть причины? — спросил он, удивив меня настолько, что я машинально ответила.

— Да.

На это он только пожал плечами.

— Кровать, — сказал он, указывая на нее, как будто она могла ускользнуть от моего внимания, занимая половину комнаты.

— Хм… да… это кровать. — Если бы я не знала его лучше, то подумала бы, что он сумасшедший.

Я услышала еще одно его удивленное фырканье, и его губы перестали дергаться и слегка улыбнулись, когда он покачал головой.

— Спать, — уточнил он. — Я буду там, — добавил он на этот раз, указывая на кресло.

И это было прямо-таки по-рыцарски с его стороны. Кто он такой, чтобы быть хорошим парнем? Он похитил меня! Как бы. Но, может быть, не совсем. Я больше ничего не понимала.

— Это глупо, — сказала я вместо того, чтобы признаться, что хочу знать, почему он был добр ко мне и почему он заставил меня остаться с ним, вместо того, чтобы отвезти меня к моей машине. — Ты же Халк, ты не можешь спать в кресле. К утру ты будешь весь помятый и все такое. Я имею в виду… не то чтобы меня волновало, что ты весь будешь помятый или что-то еще, учитывая, что ты держишь меня здесь против моей воли, но я имею в виду, что это логично, и я должна…

— Женщина. Кровать. Сейчас, — потребовал он, его тон был серьезным и глубоким, и я обнаружила, что мои ноги двигаются к кровати прежде, чем мой мозг смог сказать им не делать этого. Не желая выглядеть нерешительной, я раздраженно откинула одеяло и простынь и забралась внутрь, радуясь возможности спрятать свои голые ноги. Господи, когда я в последний раз брилась? С этой мыслью я потерла ноги под одеялом, чувствуя щетину, которая означала, что прошло по крайней мере три дня, но я еще не щеголяла с волосами пещерной женщины. Не то чтобы пещерный человек через комнату от меня казался враждебным к волосам, учитывая его лицо, но все же. Но для меня это имело значение.

— Спи, — потребовал он, опускаясь в кресло и поднимая подставку для ног, которая обрывалась где-то под коленями.

— Уже около… десяти часов, — сказала я, приподняв бровь. Кем мы были, старшеклассниками? Какой взрослый человек ложится спать в десять вечера? Я имею в виду… Я все равно никогда не спала, но все же. — Ты не только человек с гор и почти немой, но еще и какой-то старик, которому надо идти сп… — Я замолчала главным образом потому, что он включил телевизор и сделал такую громкость, что он все равно не смог бы меня услышать.

Ну и ладно.

Я откинулась на подушки и уставилась в потолок, изо всех сил стараясь не думать о событиях этой ночи и о том, как я по-королевски, эпически испортила свою жизнь. Да, я сделал это. Очевидно, я потерпела неудачу.

Затем, несмотря на то, что я никогда не могла этого сделать, я задремала.

Глава 4

Джейни

Кошмары разбудили меня, как всегда, как только мне удавалось отключиться. Но это были не кошмары, во всяком случае, не в традиционном смысле. Это были воспоминания, которые я старалась похоронить. Вот почему даже уставшая до невозможности, я все еще борюсь со сном. Мне не нужны были воспоминания. Я не хотела чувствовать тошноту в животе, когда проснусь. Я не хотела боли. Потому что они были острыми, зазубренными, и много раз я просыпалась по утрам с окровавленными воспоминаниями. Потом мне приходилось тратить полдня на то, чтобы привести себя в порядок.

Легче было не спать.

Так что большую часть времени я этого не делала.

После восьми лет практики у меня это хорошо получалось. Мое тело не жаждало этого, как раньше. Я не чувствовала себя оторванной от мира, как большинство людей, потерявших ночь или две. Я могла провести три или четыре без каких-либо побочных реакций вообще, прежде чем мне, наконец, нужно было упасть на несколько часов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я была на четвертом вечере, когда попала к Волку, и поэтому вырубилась. Этому поспособствовало одиночество леса и огромная, удобная кровать с теплыми простынями, которые пахли как он — как осень. Именно так он и пах. Как дождь, опавшие листья и свежий воздух. Он был повсюду вокруг меня, обнимая меня в своем чужом, но совершенно знакомом комфорте.

Но это не принесло мне утешения, когда я вскочила в постели, открыв рот в беззвучном крике. Тишина наступила только после долгих лет пробуждения от леденящего кровь крика, который будил всех остальных в казарме. Я научилась делать их беззвучными, чтобы не иметь дела со всеми, кто беспокоится обо мне и моих хронических кошмарах. Я протянула руку, чтобы убрать волосы, которые выпали из моего конского хвоста с моего лица, обнаружив, что они прилипли к моей щеке по какой-то причине. Прикоснувшись к коже, я ощутила липкое, противное ощущение тройного антибиотического крема.

Он намазал кремом мои порезы, когда я спала!

Кто, черт возьми, делает такие вещи?

— Ты в порядке? — его сонный грубый голос донесся до меня с другого конца комнаты, посылая неожиданную дрожь по моей коже. Моя голова резко повернулась в его сторону, и он уже пнул ногой подставку для ног. Его ноги стояли на земле, широко расставленные. Его кожаный жилет исчез, оставив его только в джинсах и обтягивающей черной футболке. Его локти лежали на коленях, спина была согнута вперед, его припухшие от сна глаза смотрели на меня.

— Нормально, — выдавила я, борясь с желанием положить руку на то место, где мое сердце колотилось в груди.

— Не лги, — тихо сказал он, качая головой. — Не хочешь говорить, не надо. Но не лги.

Ну тогда.

Мне это даже нравится.

Все остальные хотели докопаться до правды. Все считали, что имеют право требовать, чтобы я выдала все свои темные секреты. Это было действительно приятно встретить кого-то, кто признавал мое право держать свои личные чувства в секрете, это было, вероятно, самое лучшее, что я когда-либо слышала от кого-либо прежде.

Я натянуто кивнула ему, откидывая одеяло и выбираясь из кровати.

— Я не хочу говорить об этом, — объяснила я без всякой необходимости, но тишина в комнате была оглушительной, так как он выключил телевизор. Я направилась на кухню. — Возвращайся спать. Если хочешь, можешь даже лечь в кровать. Я не собираюсь снова засыпать, — призналась я, пожав плечами, когда вытащила кофейник из его кофеварки и отнесла его в раковину, чтобы вымыть. — Не волнуйся, — добавила я в ответ на его ожидаемое молчание, — я не собираюсь убегать. На улице темно, как в аду. Кто знает, что творится в этих лесах.

Я полагала, что он сделал так, как я сказала, пока я не отмыла кофейник и не нашла молотый кофе в шкафу так высоко, куда простые смертные никогда не могли бы добраться. Я сделала слегка неловкий прыжок, прежде чем заворчала, готовая схватить стул в столовой, когда почувствовала его присутствие позади меня. То есть… прямо за мной. Вся его грудь была прижата к моей спине. Интересно, всегда ли он так спокойно относился к понятию «личное пространство»? Моя голова поднялась вверх, так что макушка уперлась в его грудь, мои брови вопросительно сдвинулись, когда я посмотрела в основном на его бороду.

— Кофе, — объяснил он, и мой взгляд уловил движение его руки, которая потянулась в шкаф и вытащила кофе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А, ну да. Кофе.

Я кивнула, позволяя своей голове отлипнуть от его груди и заставляя свои руки открыть кофе и положить зерна в машину.

— Иди спать, — повторила я, когда тишина затянулась, а он все еще не двигался из-за моей спины. Меня охватило странное, совершенно безумное, бессмысленное, нехарактерное для меня желание повернуться и уткнуться лицом в его грудь, обнять его. Сказать, что это было тревожное желание, было бы преуменьшением. Я не обнимаю людей. Я, конечно, никогда не обнимала мужчин. Я действовала не так. У меня не было такого драйва, как у нормальных женщин. Люди никогда не были для меня безопасным местом для посадки. Но тяга была там, прямо под моей грудной клеткой, умоляя меня сделать это, окружить себя его силой, позволить ей поселиться в моих костях. Но это было просто смешно. Поэтому на выдохе я заставила себя отодвинуться в сторону и подальше от него. — Сколько сейчас времени? — спросила я, обнаружив, что у меня нет сотового, так как я оставила его в сумке в машине, куда мне, очевидно, не разрешалось ехать.