Рейтинговые книги
Читем онлайн БЕСЕДЫ С РУССКИМ НАРОДОМ - Иоанн Шаховской

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27

Безнадежно больная девушка Лукерья лежит почти без движения в малом деревенском сарайчике, куда ставят ульи на зиму. Там ее случайно находит Тургенев. Он знал раньше Лукерью красавицей, невестой… Оказывается она перед самой свадьбой своей упала, что-то повредилось в ней, и доктора не помогли: и вот ее положили в сарайчик. Телом своим Лукерья так высохла и потемнела, что в деревне прозвали ее "живыми мощами".

Казалось бы, и сознание ее должно было бы "определиться" этим бытием: так же почернеть и высохнуть, — если думать материалистически… Однако этого совсем не произошло, а получилось обратное тому, как нередко происходит с русскими людьми в опровержение материалистической философии, по которой материальное бытие должно всегда определять сознание человека. С русскими женщинами, особенно, так не выходит. Великое и святое терпение их проверено и веками, и последними десятилетиями…

Тело Лукерьи почернело, а душа — просветлела и приобрела особенную чуткость в восприятии мира и правды высшего, сверхмирного бытия… Тургенев стоял пораженный тем, что он увидел: "Возможно ли? Эта мумия — Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, — высокая, белая, румяная — хохотунья и плясунья, певунья!"… Седьмой год лежит Лукерья, — летом в плетушке этой, а как холодно станет, относят ее в предбанник. "Кто же за тобой ходит? Присматривает кто?" "А добрые люди здесь есть тоже, — отвечает Лукерья. — Меня не оставляют. Да и ходьбы за мной не много. Есть-то, почитай, что не ем ничего, а вода — вон она в кружке-то: всегда стоит припасенная, чистая, ключевая вода. До кружки-то я сама дотянуться могу: одна рука у меня еще действовать может"… "И не скучно, не жутко тебе, моя бедная Лукерья?" — "А что будешь делать?… Сперва очень томно было, а потом привыкла, обтерпелась — ничего; иным еще хуже бывает". Тургенев удивился тому, что она думает о тех, кому хуже. Обычно ведь люди думают о тех, кому лучше, и мучаются ропотом, завистью… Но вот живет Лукерья, человек материально более бедный и обездоленный, чем все пролетарии мира. И не определяется душа ее злом. Не проклинает, а благословляет она творение. "У иного и пристанища нет, — поясняет Лукерья, — а иной слепой и глухой. А я, слава Богу, вижу прекрасно и все слышу. И запах я всякий чувствовать могу, самый какой ни на есть слабый! Гречиха в поле зацветет или липа в саду — мне и сказывать не надо: я первая сейчас слышу. Лишь бы ветерком оттуда потянуло. Нет, что Бога гневить? — многим хуже бывает. Хоть бы то взять: иной здоровый человек очень легко согрешить может; а от меня сам грех отошел. Намеднись отец Алексей, священник, стал меня причащать, да и говорит: тебя, мол, исповедовать нечего: разве ты в твоем состоянии грех совершить можешь? — Но я ему ответила; а мысленный грех, батюшка?"… — Образ подлинной праведницы, сильного духом русского человека встает в этом безыскусственном, правдивом образе Лукерьи. Художник не только выразил жизнь в ее последней тайне, он открыл человеческую бессмертную душу, не зависящую в своей глубине ни от чего внешнего, ни от каких материальных или экономических условий. Лукерья достигла того состояния целостности и высшей простоты духа, когда человек мыслит уже не рациональным рассудком, а интуицией, духом, сердцем своего бытия. Это есть состояние сердечной чистоты, что есть начало уже Царствия Божия в человеке. Лукерья приучила себя не думать, не вспоминать, а только созерцать жизнь. "Спать-то я не всегда могу. Хоть больших болей у меня нет, а ноет у меня в самом нутре, и в костях тоже; не дает спать, как следует. Нет… а так лежу я себе, лежу-полеживаю — и не думаю; чую, что жива, дышу — и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат, да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка — а мне очень приятно". А зимой "хоть и темно, а всё слушать есть что: сверчок затрещит, али мышь где скрестись станет… Вот тут-то и хорошо: не думать! А то я молитвы читаю, — продолжала, отдохнув немного, Лукерья. — Только немного я знаю их этих самых молитв. Да и что я стану Господу Богу наскучать? О чем я Его просить могу? Он лучше меня знает, чего мне надобно. Послал Он мне Крест — значит меня любит… Прочту Отче наш, Богородицу, Акафист всем скорбящим, да и опять полеживаю себе безо всякой думочки". Тургенев в каком-то оцепенении слушал Лукерью. В ответ на его предложение перевести ее в городскую больницу, она стала просить ее не трогать. "Я там только больше муки приму… Вы вот не поверите — а лежу я иногда так-то одна… и словно никого в целом свете кроме меня нету… И чудится мне, будто, что меня осенит… Возьмет меня размышление — даже удивительно!"… То, что здесь открывает Лукерья, — есть область религиозного познания. Этого "никак нельзя сказать: не растолкуешь. Да и забывается оно потом. Придет, словно как тучка прольется, свежо так, хорошо станет, а что такое было — не поймешь! Только думается мне: будь около меня люди — ничего бы этого не было и ничего бы я не чувствовала, окромя своего несчастья".

Лукерья рассказала Тургеневу свои глубоко символические сны, показывающие прозрачность ее души, приблизившейся к порогу вечности. "Видела я сон, а, быть может, это было мне видение — я уж и не знаю. Почудилось мне, будто я в самой этой плетушке лежу и проходят ко мне мои покойные родители — батюшка да матушка — и кланяются мне низко, а сами ничего не говорят. И спрашиваю я их: зачем вы, батюшка и матушка, мне кланяетесь? А затем, говорят, что, так как ты на сем свете много мучишься, то не одну ты свою душеньку облегчила, но и с нас большую тягу сняла. И нам на том свете стало много способнее. Со своими грехами ты уже покончила, теперь наши грехи побеждаешь… А то вот еще, какой был мне сон"… Лукерья увидела свою смерть в виде странницы; у этого образа было "особенное, постное лицо, строгое, и будто все другие от нее сторонятся; а она вдруг верть — да прямо ко мне. Остановилась и смотрит… И спрашиваю я ее: "кто ты?" — А она мне говорит: "Я смерть твоя". Мне, чтобы испугаться, а я напротив — рада радехонька, крещусь! И говорит мне та женщина, смерть моя: "Жаль мне тебя, Лукерья, — но взять я тебя с собою не могу. Прощай!" — Господи! Как мне тут грустно стало! — И смерть моя обернулась ко мне и стала мне выговаривать… понимаю я, что назначает она мне час, да непонятно так, неявственно… После мол Петровок!"

Несколько недель спустя Тургенев узнал, что Лукерья скончалась. Смерть пришла за ней — "после Петровок". Рассказывали, что в самый день кончины она всё слышала колокольный звон, хотя от Алексеевки до церкви считают пять верст с лишком, и день был будничный. Впрочем, Лукерья говорила, что звон шел не от церкви, а "сверху". Вероятно, она не посмела сказать: "с неба".

Рассказ "Живые мощи", вошедший в сокровищницу мировой литературы, открывает ярко одну из основных истин христианства: смиренность духа человеческого — есть не слабость, а необычайная сила человека… Мир древний, языческий, не знал этой истины. И современный материализм, обезбоживающий человечество и обожествляющий горделиво-тщеславного, пустого человека, — этой истины тоже не знает. Только религиозной или подлинно художественной интуицией человек способен увидеть эту истину высшей человечности, как увидел ее Тургенев в лице многотерпеливой русской женщины.

Ее духом, побеждающим все испытания, спасается Русь.

О Достоевском

В Нью-Йорке, в Чеховском издательстве, вышла ценная книга лучшего современного русского философа, Николая Онуфриевича Лосского: "Достоевский и его христианское миропонимание".

Как известно, Достоевский прошел через опыт суда, осуждения и каторжных работ. То, что пришлось пережить миллионам русских людей в течение последних десятилетий, то пережил Достоевский. Из своего заключения и злострадания (которое было ярко описано им в "Записках из мертвого дома") Достоевский вышел победителем, душевно не сломленным, но наоборот, укрепленным и освободившимся от недостатков своей молодости.

Осужденный за свою связь с кружком Петрашевского, отбыв на каторге в Сибири четыре года, Достоевский вернулся к литературе с новыми силами, с новой глубиной жизненного опыта. Талант постижения глубин человеческой души выдвинул Достоевского, как мирового писателя, наряду с Данте, Шекспиром и Гёте…

Достоевский слишком ярок, его трудно затемнить или использовать в каких-либо политических целях… Достоевский гениально вскрывает бессмыслие построения человеческого общества на предпосылках материализма. Человек, по Достоевскому, есть существо духовно-физическое, в нем есть два мира — духовный и материальный, и он может нравственно-свободно духом возвышаться над материей.

Всякий, кто прочтет его произведения и кто своим умом подумает над этими книгами, тот распрощается навсегда с утопической верой в то, что счастье человеческое можно построить на одних только материальных ценностях, отрицая в человеке его бессмертную — созданную Богом — душу…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу БЕСЕДЫ С РУССКИМ НАРОДОМ - Иоанн Шаховской бесплатно.
Похожие на БЕСЕДЫ С РУССКИМ НАРОДОМ - Иоанн Шаховской книги

Оставить комментарий