Рейтинговые книги
Читем онлайн Фронтовое братство - Свен Хассель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72

— Пошел отсюда, нацистская тварь, и попытайся перейти Альстер[28] с молитвой, как Моисей, когда шел через Суэцкий канал.

Представления Малыша о библейской истории были довольно смутными. Он снова сильно ударил Морица по лицу куском свинины. Тот с пронзительным вскриком упал под койку. Малыш, не сняв сапог, улегся на свою и продолжил битву с жестким мясом.

Младшая медсестра, просунув голову в дверь палаты, увидела лишь одно: Малыша в сапогах на койке. И радостно понеслась донести об этом неслыханном нарушении правил главной медсестре Эмме, которую все боялись и прозвали «Линкор».

Легионер, не говоря ни слова, бросил Малышу бутылку кюммеля. Тот поймал ее, не поднимаясь, и приложился к горлышку, держа в одной руке свинину. Вот таким и увидела его главная медсестра. На полминуты она лишилась дара речи. И глядела остекленелыми глазами на человека-гориллу, лежавшего на койке, водрузив пехотные сапоги на покрывало в сине-белую клетку.

— Ты что, совсем спятил? — спросила Эмма, указывая толстым пальцем на блестящие черные сапоги.

Малыш оторвал бутылку от губ и плюнул через изножье кровати в таз, стоявший в двух метрах. Едва не попав в младшую медсестру. Потом громко шмыгнул носом.

— Чего тебе, жирная свинья? — спросил он.

Мы затаили дыхание. Мы не замечали этого, но Малыш опьянел, а спьяну он был способен на что угодно. Несколько дней назад он поссорился с девицей, жившей на третьем этаже. Девица хотела, чтобы Малыш сперва помылся в ванне. Он в виде протеста выбросил ванну в окно. Раздался такой грохот, что соседи решили — во двор упала бомба, и побежали в подвал.

Глаза Линкора скрылись в складках жира.

— Как ты смеешь? — прошипела она, наклонясь над Малышом, продолжавшим спокойно лежать. — Ты называешь меня свиньей?

Малыш, не отвечая, продолжал грызть свинину.

— Вставай, поросенок, а то узнаешь, с кем имеешь дело, — зловеще прорычала громадная женщина. Когда она нагнулась пониже над грызшим мясо Малышом, подол платья приподнялся, обнажив громадные впадины коленных суставов.

— Успокойся, толстуха, я знаю тебя. Ты главная медсестра в этом заведении, тебя прозвали «Линкор», потому что ты такая жирная и страхолюдная. Сам я называю тебя «Бочка лярда[29]». Вот и все, теперь проваливай!

Краска расплылась по круглым щекам женщины, словно грозовая туча над солнечной деревней.

— Вставай, скотина, — прошипела она, схватила Малыша за плечо и, к нашему изумлению, приподняла с койки. В следующий миг она швырнула его на пол, о который он со стуком грохнулся. И уставился на нее в глубоком восхищении. До сих пор его никто не сбрасывал с койки.

Линкор расправила покрывало, швырнула бутылку кюммеля и большой кусок свинины в мусорную урну, потом выплыла из палаты, не сказав ни слова.

— Пресвятая Матерь Божия, вот это женщина, — негромко произнес Малыш. — Будь я проклят, если не трахну ее. Только представьте себе нашу рукопашную схватку.

— Она удавит тебя, как цыпленка, — заметил Гейнц Бауэр.

Малыш запустил стаканом в стену и заорал:

— Я изнасилую ее, будь уверен!

Дверь открылась опять. Линкор с конфетой во рту заполнила весь проем. Она пристально смотрела на Малыша, но ее взгляд на него не действовал.

— Кончай выпендриваться, дурак, — произнесла она низким мужским голосом. — Твои крики беспокоят других пациентов. Ты не в казарме, а в госпитале. Если будешь еще нарушать порядок, ответишь передо мной.

И громко хлопнула дверью, не выказав ни малейшей заботы о покое пациентов, который только что так ее волновал.

— Какая мелкая дрянь, — торжествующе воскликнул Малыш. Достал из урны бутылку, осушил и швырнул из окна в сад метереологического института. Потом принялся искать в урне свинину — она затерялась среди других «деликатесов», — достал ее, слегка обтер и снова принялся грызть.

— Отличный кусок, — буркнул он, снова улегся на койку, но перед этим, как ни странно, снял сапоги. И громко затянул военную песню, которую улучшили неизвестные солдаты.

Мы — смерть, мы — панцер-ягер[30],Голодные, творим странуДля бешеных и зачерствевших…

Размахивая свининой, он повысил голос до невероятной громкости.

Вперед, тупые свиньи!На бойню последних ведутТе, кто, как дерьмо в стакане,Болтаются в автомобилях.Вот всё, что нам дали нацисты.

— Пива, — потребовал он, не обращаясь ни к кому в частности.

— Думаешь, ты в кабаке? — спросил Пауль Штайн.

Малыш спрыгнул с койки, схватил Штайна и с размаху дал ему подзатыльник.

— Жалкий сопляк, — любовно заворковал он, все крепче стискивая свою жертву. — Вообразил, что можешь раздражать Малыша? Смеешь запрещать мне утолять жажду? Марш за пивом! Возьмешь на все деньги, какие у тебя есть. Сейчас же, червяк навозный!

Он швырнул перепуганного Штайна к стене, будто пробку от бутылки, плюнул вслед и крикнул:

— Живо! Я не могу ждать, меня мучает жажда.

Поднявшись, Штайн что-то пробормотал под нос и сердито посмотрел на Малыша, который снова улегся и принялся за свою несокрушимую свинину.

— Когда-нибудь ты погубишь себя своей грубостью, — мягко, чуть ли не робко сказал Легионер. Он занимал койку у окна, лучшую в палате. Обладая взором стратега, он конфисковал ее, как только появился там. По праву она принадлежала Морицу, судетскому чеху. Естественно, Мориц поднял из-за этого шум.

— Это моя койка, приятель. Ты, должно быть, ошибся.

Легионер лишь надменно взглянул на него. Мориц повторил протест. Легионер отложил газету и медленно поднялся.

— Merde, c'est, mon camarade.[31]

— Что ты говоришь?

Мориц тупо посмотрел на Легионера с сигаретой в уголке рта, снова уткнувшегося в газету.

— Ничего, совершенно ничего, mon camarade.

И жестом велел ему убираться. Потом подскочил, словно подброшенный пружиной, и крикнул:

— Allez![32]

Мориц не понимал по-французски. Он продолжал стоять, сердито глядя на Легионера. Не мог поверить, что это всерьез. Мы молчали. Мы знали, что близится драка. Славная, щекочущая нервы драка!

Малыш поднялся на ноги. Двинулся к Морицу, словно медведь, учуявший мед. Мориц стоял спиной к нему и не видел надвигавшейся бури, которая сокрушит его. Легионер опустил вниз большой палец и с улыбкой прошептал: «С'est bien ça!»[33] — сигнал Малышу. Легионеру потребовалось много часов терпеливой работы, чтобы вбить этот сигнал в его тупую башку.

Морица внезапно стиснули стальные руки. Оторвали от пола и понесли по палате к койке возле двери, самой худшей. Тому, кто занимал ее, приходилось постоянно включать и выключать свет. Малыш уложил Морица очень бережно, словно он был из хрупкого стекла. Потом отступил на шаг и пристально уставился на него.

— Ты свинья, — доверительно сообщил он Морицу, — обыкновенная тупая свинья, ползающая на брюхе перед нацистским дерьмом. А ну, повтори, кто ты!

Малыш стукнул его тыльной стороной ладони. Полагая, что любовно. Нам это показалось похожим на извержение вулкана.

— Ну, скажи, кто ты есть, цыплячья душонка.

— Свинья, — заикаясь, произнес Мориц.

Еще удар.

— Ты что, не ходил в школу, болван? Не можешь ничего запомнить наизусть? Кто ты?

— Тупая свинья, — прохныкал Мориц, — ползающая на брюхе перед нацистским дерьмом.

— Хороший ответ, — признал Малыш. Указал на койку, где теперь лежал Мориц. — Ты просил ее, так ведь?

— Да, — ответил Мориц, капитулируя.

Малыш вскинул брови.

— Черт возьми, что я слышу?

Мориц поспешил добавить:

— Герр ефрейтор!

Малыш удовлетворенно кивнул.

Эту сцену видели все. Она утвердила Малыша полновластным диктатором палаты, который жестоко, без зазрения совести эксплуатировал подданных. Адольфом в миниатюре.

Поэтому Пауль Штайн повиновался приказу Малыша и быстро принес пива из пивоварни Сант-Паули. Без единого слова поставил картонную коробку с десятью бутылками под его койку.

Малыш велел Морицу спеть для него. Мориц запел гимн, печальный гимн о спасении мира. Малыш перестал пить и любезно прослушал все девять строф. Единственным его комплиментом стал плевок в сторону Морица. Он приказал ему ложиться спать, но перед этим помолиться за его душу.

Когда все приказы были выполнены, Малыш какое-то время пил молча. В конце концов он достиг состояния, именуемого «сильное опьянение». И принялся горланить песню. Мотив ее историки музыки пока что не одобрили, а слова могли навлечь на Малыша обвинение в государственной измене.

На Москву идет шеренгаБывшей армии бойцов.Сыны АдольфаНе все еще убиты.Но дядя Джо[34] нас не забудет,И снова удирать мы станем,Как сам Наполеон.

На минуту Малыш умолк. Потом с новой силой заревел на тот же мотив:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фронтовое братство - Свен Хассель бесплатно.

Оставить комментарий