Машина для убийства - Александр Левченко

По телу медленно расходится тепло, в голове проясняется, и вдруг откуда-то из глубины сознания, словно горячий гейзер, вырывается отчаянное предупреждение: не думай, не думай об этом! В нем ощущается такая сила и страсть, что я сам пугаюсь и после коротких колебаний достаю из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Никогда не курю в доме, но сейчас - особый случай. Левой рукой достаю зажигалку, но она выскальзывает из дрожащих пальцев и падает под журнальный столик, стоящий рядом с диваном, на котором я сплю.

Будь я в трезвом состоянии, то, наверное, как и каждый нормальный человек, просто отодвинул бы столик и достал зажигалку. Однако мой расслабленный благородным напитком разум приказывает мне сделать это лучшим, как ему кажется, способом. Я опускаюсь на пол и пробую залезть под столик ползком. Однако зажигалка где-то под диваном, достать её не так-то легко, и я для удобства переворачиваюсь на спину. Из такого положения уже можно двинуться дальше и дотянуться до желанной вещи, но вместо того, чтобы сделать это, я замираю, едва не перестав дышать. Прямо надо мной на светлой нижней поверхности столика четко выделяется округлый серый предмет, похожий на небольшую пуговицу. Однако дырочек в нем нет ни одной, вместо этого из боковой поверхности вытыкается короткий проводок. Это - "жучок".

Я медленно выползаю из-под столика и сажусь прямо на пол. Возможно, эта вещь и не произвела бы такого ошеломляющего эффекта, если бы недавно Сергей не показал мне подобное устройство, которое мало-помалу превращается во все более привычный атрибут современной политической борьбы. Но я? Зачем подслушивать меня? Разве здесь ведутся какие-то важные разговоры? Или я декламирую вслух извлечения из секретных документов партии? Вслух... И вдруг я явственно слышу в себе гипнотизирующе-жуткое: "Говори вслух, говори вслух!". Черт побери! Неужели ОНИ меня?..

Что именно "ОНИ меня..." и кто, собственно, "ОНИ", я не могу объяснить даже себе. И тогда неистовый приступ злости охватывает меня. Я хватаю столик, опрокидываю его вверх ногами и безжалостно швыряю на пол. Потом порывисто опускаюсь на колени и протягиваю руку, чтобы выдолбить это гнусное создание и раздушить его ногой. Однако не успевают ещё мои пальцы коснуться "жучка", как неожиданно в голове, словно красная лампочка, вспыхивает предостерегающее: "Не трогай!!! ". Рука инстинктивно одергивается обратно, и я, ничего не поняв, впиваюсь глазами в проклятую серую шашечку. Потом снова, уже осторожнее, пробую взять пальцами миниатюрное устройство, однако теперь уже окончательно убеждаюсь, что сделать этого мне не удастся.

Еще секунда - и волна отчаяния неминуемо захлестнула бы меня, но как раз в этот миг звучит нежная трель входного звонка. Я, будто столетний дед, тяжело встаю и на ватных ногах иду к двери. Не имею ни малейшего представления, кто бы это мог быть, и, откровенно говоря, это меня мало интересует. Единственное, чего сейчас хочется, - чтобы звонящий просто ошибся квартирой. В моем состоянии принимать гостей - сомнительное удовольствие.

Однако это скромное желание не сбывается. За дверью стоит тот, кого мне вообще хотелось бы видеть меньше всего. Мужчину звать Виктором Палюком, однако за спиной все зовут его Пауком. Мне неизвестна его официальная должность, но все знают, что он занимается в нашей партийной организации вопросами безопасности.

- Здравствуй, Алик! - приветствует меня Паук.

- Добрый день, - отвечаю не слишком гостеприимно.

- Ты прости, я тебе весь день звоню, но никто не отвечает, извиняющимся голосом говорит мой гость. - А здесь иду, вижу - твоя машина. Дай, думаю, зайду. Ты меня пустишь?

- Конечно, заходите, - отвечаю без особого энтузиазма. Несмотря на всю свою заторможенность, я вдруг соображаю, что подобный визит несет в себе мало приятного, и в животе начинает противно посасывать. Паук заходит, я закрываю за ним дверь, и мы вместе проходим в комнату. Сразу же за порогом мой гость останавливается, удивленно рассматривая обстановку, а я, не говоря ни слова, в два прыжка достигаю перекинутого столика, ставлю его на место и усаживаюсь сверху сам.

- Проходите, Виктор, - проявляю в конце концов запоздалое гостеприимство, - садитесь вон в то кресло.

- А ты что, - улыбается он, - так и будешь сидеть на столике?

- Да, - отвечаю совершенно серьезно, - это мое излюбленное место. Хотите кофе?

- Спасибо, но сперва давай поговорим о делах. Меня, скажу прямо, начинают беспокоить некоторые вещи. Если ты не возражаешь, я хотел бы подробнее узнать о том, что случилось в том селе.

Я пытаюсь рассказать о событиях недельной давности как можно короче и быстрее, но Паук постоянно сбивает темп своими каверзными вопросами. Правда, его больше интересует то, что произошло после самой встречи.

- И что это была за машина?

- Темно-синий "Скорпион".

- Она была в селе?

- Нет, по крайней мере я этого не заметил.

- Ты не заметил, он преднамеренно пытался столкнуть тебя с КАМАЗом?

- Тогда мне показалось, что это вышло случайно.

- А кто тебя толкнул сзади?

- А черт его знает, вроде какой "Жигуль". Я на него даже и не посмотрел.

- Странно, он тебя так стукнул...

- Но я чувствовал, что сам виноват больше.

- А как ты думаешь, они могли действовать в сговоре?

- Не знаю, тогда я так не подумал.

"Излюбленное место" оказывается очень неудобным для сидения, и я начинаю все чаще ерзать по нему. Это замечает и Паук.

- Алик, - говорит он, - пересядь ты лучше на диван.

- Ничего, - отвечаю я, - посижу и здесь.

- Ну хорошо, давай тогда перейдем ко второму эпизоду. Ты заметил что-нибудь подозрительное перед тем, как вы приблизились к этой люльке?

Что поделаешь, я обязан удовлетворить любопытство Паука. Правда, мои ответы, похоже, разочаровывают его, поскольку ничего подозрительного я не замечал и не склонен был эти два случая считать покушениями на жизнь Богдана. В конце концов допрос заканчивается, мой гость, выпрямившись в кресле, дружески улыбается и бросает взгляд в сторону кухни. Однако светская беседа с ним вызывает у меня ещё меньший восторг, и я делаю вид, что не помню о своем предложении относительно кофе. Поэтому после нескольких банальных фраз Паук поднимается и начинает прощаться.

- Кстати, - говорит он уже возле двери, - у тебя есть оружие?

- Да нет, - отвечаю несколько удивленно.

- А что, планируешь завести?

- Откуда вы это взяли?

- Говорят, что ты начал ходить в тир на тренировки, - усмехается Паук.

- Что за ерунда! - отрезаю сердито. - Какого черта я должен это делать?

Паук на прощание окидает меня своим немного насмешливым взглядом и выходит, а я возвращаюсь в комнату. На душе так плохо, что без лишних размышлений я беру в руки бутылку и трижды наливаю и выпиваю стопку. Потом, отодвинув журнальный столик, достаю из-под дивана главную виновницу своего плачевного состояния и закуриваю. После нескольких затяжек отвратительное самочувствие значительно усиливается, и это очень кстати, поскольку где-то в глубинах сознания уже начинает зарождаться неуместный вопрос: почему я так странно вел себя во время визита Паука?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});