Рейтинговые книги
Читем онлайн Принцип Полины - Дидье Ковеларт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 34

– А чем же он будет подписывать? – напряглась мадам Вуазен.

– Не начинайте, – буркнула синяя форма с золотыми галунами, пересчитывая капюшоны.

– Мсье Марестель! – крикнула она и добавила мне на ухо, когда упомянутый господин прошел через рамку металлоискателя: – Это заместитель директора, о котором я вам говорила. Он любит Роб-Грийе и Жана Ферра[5].

Я подмигнул: при случае не премину упомянуть их в разговоре.

– Мсье Марестель, я имею честь представить вам нашего лауреата Куинси Фарриоля.

Я пожал вялую ладонь Тсапа, лысого человечка с жевательной резинкой во рту, он небрежно поздоровался со мной и обратился к моей библиотекарше:

– Не ко времени он. Общественные организации снова претендуют на комнату для свиданий. Надеюсь, нам удастся уложиться в график.

– Разумеется, уложимся! – взвилась мадам Вуазен. – Мы не можем опоздать в магазин: нас ждет «Эко», и президент обещал зайти для прямой трансляции по Франс-3!

– Это уже не моя епархия, – отозвался Тсаи.

– А его ручка? У него конфисковали авторучку.

– Для него приготовлен карандаш в четвертой комнате.

– Да вы что? Книги не подписывают карандашом!

– А сегодня подписывайте карандашом или вообще не подписывайте! Все, удачи, я не могу остаться, извините, у меня совещание. Рад познакомиться, – добавил он в мой адрес, скользнув по мне все тем же косым взглядом.

Мадам Вуазен легонько ткнула меня локтем. И я ответил тюремному начальству, сопроводив цитату движением бровей:

– «И все-таки как же прекрасна гора…»[6]

Он смерил меня взглядом, поджав губы, явно не узнавая. Надо было напеть мелодию. Он вышел, подняв воротник теплого пальто.

– Жетон, – сказал тюремщик, протягивая мне второй жетон в обмен на удостоверение личности.

И мы пошли – из коридора в коридор, из тамбура в тамбур, от решетки к решетке, под щелчки замков и писк сигналов. Пахло мочой, аммиаком и еще чем-то сладковатым – должно быть, тянуло из прачечной, через вентиляцию. Двери камер под страховочной сеткой были выкрашены в розовый цвет, человечности ради.

Мадам Вуазен свирепо хмурилась, глядя на часы. После двадцати минут ожидания по разным причинам перед каждой решетчатой дверью с электрическим замком нас наконец привели в комнату, похожую на пустой класс. Крупный мужчина в красной робе, с забранными в хвост волосами вскочил со стула, стоявшего на возвышении.

– Черт побери, где вас носит, вы знаете, который час?

– Правила безопасности, – лаконично ответил сопровождавший нас усатый тюремщик.

– Демонстрация усердия, ага! Никакого уважения к культуре, – продолжил он, повернувшись ко мне.

Я протянул ему руку. Жестом попросив меня подождать, он достал из-под робы пакетик с освежающей салфеткой вроде тех, что раздают в самолетах. Надорвал упаковку, развернул салфетку и протер руки, после чего крепко стиснул мне пальцы и широко улыбнулся:

– Максим Де Плестер. Можешь говорить мне «ты», я не из дворян, я бельгиец. Фламандское происхождение, что поделаешь, не моя вина. Де Плестер означает «пластырь». Уж извини, что тебе досталось. С другой стороны, ееп plester op de wond переводится как «бальзам на рану». Бальзам на сердце, короче. Как бы то ни было, браво и спасибо, что пришел. Как она, жизнь на свободе? Дерьмовая? Я обожаю твой мир, но от него впору застрелиться. Понятно, почему надзиратель из жюри проголосовал за тебя: ты такую картину общества нарисовал, что о побеге и думать не хочется. Как дела, Жанна? Вы полны энергии.

Он звучно расцеловал мою библиотекаршу в обе щеки. Говорил, как из пулемета строчил, брызгая слюной, зычно, самоуверенно. Робости, на которую намекала мадам Вуазен, я и близко не заметил. И не понял, что Полина Сорг, такая утонченная девушка, могла найти в этом мужлане. Должно быть, он был красив до красной робы, хвоста и окружающей обстановки. Настоящий мужчина, способный смутить любую женщину взглядом бирюзовых, как у ездовой собаки, глаз, смягчавшим мощную мускулатуру. Теперь же шут гороховый в жалком положении попусту сотрясал воздух.

– А где остальные? – встревожилась мадам Вуазен, показывая на ряды пустых стульев вокруг видеокамеры на треноге.

– Правила безопасности, – прогнусил Максим, подражая усачу в синем, и повернулся к нему: – Ну, что будем делать? Ждать или как?

– Пока они придут, пора будет уходить на обед, – объявил надзиратель.

– Короче, полная задница, – перевел заключенный.

– Что им стоило согласиться на обыск?

– Но, черт возьми, мсье Менигоз, вы обыскиваете нас у каждой двери, это совершенно незаконно! Вот только они бастуют, – добавил он для меня, – поэтому их права превыше закона. Если ты не против, начни с подписей, тут они и подтянутся.

Я сел за столик, на котором были сложены стопкой двенадцать экземпляров, прочитанных жюри. Внутри каждой книжки – буроватая карточка с шестизначным номером и фамилией в скобках. Только в последний была вложена обычная визитка на имя Соланж и Ги Менигоз.

– У вас осталось четверть часа, Де Плестер.

– Валяй! – решил мой интервьюер, доставая из нагрудного кармана робы истрепанный и исчерканный пометками экземпляр. – А как мсье Менигоз, согласен, чтоб его снимали?

Усач покачал головой и прислонился к стене.

– Частная жизнь неприкосновенна, да и то сказать, он часть этих стен и ничем не рискует.

Ну, мотор!

Он хлопнул в ладоши на манер киношной хлопушки. Мадам Вуазен положила мешок с капюшонами и встала за камеру. Я закончил с благодарностями членам жюри и поднялся на возвышение к Максиму, который уже держал в руках микрофон. Он откашлялся и добрых полминуты повторял: «раз-два, раз-два».

– Вот так хорошо! – озабоченно откликнулась Жанна Вуазен, надевшая наушники звукооператора.

– Друзья из Сен-Пьера, привет, салям, шолом! – начал он бодрым тоном ведущего телеигры. – Сегодня, в рамках программы «Праздник чтения», мы принимаем почетного гостя, которому была единогласно присуждена наша премия! Куинси Фарриоль, в силу полномочий, возложенных на меня жюри, здесь отсутствующим, я имею честь наградить вас произведением искусства – картиной, написанной для вас художницей Маризой Бурдо, добровольно взявшей на себя эту миссию в связи с переводом нашего друга художника Игоря Асколкова в Клерво. Это произведение искусства ждет вас в книжном магазине Вуазен.

Аплодисменты операторши и надзирателя. Я улыбнулся, склонив голову. Максим передал мне слово, ткнув микрофоном в зубы. Я весело крикнул: «Спасибо, Сен-Пьер!» – подлаживаясь под тон ведущего. Подарить немного человечности телезрителям-сидельцам.

– Куинси! Буду прям. Я, может, и не специалист, но могу поручиться, что следующей премией, которую вам присудят, будет Гонкуровская. Потому что ваша книга – для первого романа – не только написана, но и читается!

Я скромно поджал губы. Даже критик из «Репюбликен Лоррен» не сумел так емко выразить мою специфику.

– Итак, Куинси, начнем: ваши корни. Это очень важно для многих из тех, кто смотрит нас здесь. Фарриоль – откуда эта фамилия? Мы знаем, что вы родились в Тионвилле, но по звучанию это мало похоже на Эльзас-Лотарингию.

– Вы правы, мой отец был уроженцем Баржемона, департамент Вар.

– Вы, стало быть, дитя иммиграции.

– Скажем так: еще до моего рождения он сошелся с моей матерью, а вся ее семья жила в Мозеле.

– Семья, в которой все вы, из поколения в поколение, экологисты, в то время как ваш отец, профсоюзный функционер в «Кастораме», был ближе к Мишелю Рокару[7].

– Да, я впитал и то и другое.

– И он пил. Как и мой, но я узнал себя не поэтому. Мой папаша был вратарем. Куплен у «Макеимус Зуидергем» «Ассоциацией Марше-роль». А потом выбил мениск. Спасибо президенту Сонназу, благодаря которому этот клуб продолжает существовать вопреки всем невзгодам! Нет, меня зацепило другое: когда ваш герой так втюрился в женщину, что отказался от нее, чтобы защитить от себя самого.

Мадам Вуазен отлипла от визира и бросила на меня строгий взгляд. Я дипломатично возразил:

– Да, но это не обязательно должно быть примером для подражания.

– Напротив. Это она и есть, «энергия земляного червя, влюбленного в звезду», как сказал Виктор Гюго на первой странице. Занятно, я сейчас на десять лет старше вас и поступил бы точно так же. А в ваши годы думал только о себе и своих удовольствиях. Да, да. Нет, меня вот что всколыхнуло, Фарриоль, – мозгами в тюрьме скорее вы, чем я.

Мое глотательное движение отозвалось утробным звуком в микрофоне, который он поднес мне для ответа.

– Десять минут, – напомнил наш зритель.

– Тогда один вопрос, который волнует нас всех. Отец вашего героя, стало быть, излечился от рака и погиб от удара током, вешая елочную гирлянду, когда вы еще под стол пешком ходили, – так вот, вы начали писать раньше или это послужило толчком?

– Я думаю, что потребность писать возникает, когда мы не удовлетворены жизнью. Мы пишем, чтобы прожить другую.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 34
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Принцип Полины - Дидье Ковеларт бесплатно.
Похожие на Принцип Полины - Дидье Ковеларт книги

Оставить комментарий