Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

Иванушка проголодавшимся взглядом окинул маленькую кучку продуктов на дырявом рушнике.

– Очень жаль…

И не удержался от намека-вопроса.

– У вас, наверняка, еще оставалось в мешке место…

Агафопус все понял и недовольно поморщился.

– Если бы у меня было хоть немного денег, я бы купил что-нибудь еще.

Иван смутился.

– Ой, извините… Про деньги я и не подумал… Но что же вы тогда взяли в дорогу в своем мешке, если не продукты, не посуду и не деньги?

– То, что стократ лучше продуктов, посуды и денег, – гордо усмехнулся волшебник.

– Магию!

– Так вы обменяли в деревне продукты на магию? Сделали гипноз? Представление? Исцеление?

– Что-то вроде этого, – снисходительно кивнул Агафопод. – Давай не будем терять время зря – вода остывает…

Когда через двадцать минут они пролетали над деревней, чародей украдкой оглянулся, повинуясь то ли интуиции, то ли ожиданию чего-то неизбежного.

Над дальней крайней избой пером экзотической птицы павлин медленно вырастало мерцающее холодное зарево, переливающееся всеми оттенками радуги. А из окон и трубы беззвучно сыпались веселые разноцветные искры.

Агафопус поморщился и втянул голову в плечи.

Кабуча!..

Значит, то, что он выменял на еду у кривого мужика, все-таки было «Лукоморским сиянием» Догады, а не музыкальной шкатулкой…

С одной стороны, конечно, так ему и надо – пускай-ка с неделю поживет так, скряга.

А с другой – что же тогда в круглой желтой коробочке с красными ягодками?..

За обедом ужина, как и предполагал и опасался Агафопус, не последовало. Иван, сгорающий от нетерпения и считающий дни и часы до финальной встречи со Змеем, решил, что лететь они будут всю ночь, а спать по очереди.

Нельзя было сказать, что чародей был безумно счастлив от такого оборота событий, но подумал, и спорить не стал.

– Если поразмыслить, – сочувственно воздохнул он, заступая на свою вахту, – то что бы ни происходило сейчас с нами, а бедной девице царевне Серафиме все равно в сто крат хуже в лапах мерзкого Змея. Надо спешить.

– Угу, – подтвердил Иван, не смыкавший глаз уже вторые сутки, обнял, как родного, мешок Агафопуса и тут же уснул.

Волшебник, обхватив костлявые колени и уткнув в них подбородок, стал вглядываться, как и договаривались, в затянутую ночью землю далеко внизу.

Ночь была черная, холодная и непрозрачная.

И сколько он не таращился – вперед, вниз, по сторонам – ничего не менялось…

Не менялось…

Не менялось…

А через полчаса он вдруг с удивлением и радостью обнаружил у себя в голове невесть откуда взявшуюся идею на предмет серьезного улучшения процесса наблюдения.

Всем известно, что у слепых обостряются все оставшиеся чувства. А это значит, что ему надо не вглядываться, а вслушиваться! Чуть-чуть прикрыв бесполезные все равно глаза. Для обострения.

И он, не откладывая хорошую мысль в долгий ящик, так и поступил.

А буквально через пять минут у него над самой головой кто-то рявкнул: «Вот они!!!», а просвистевшее над головой нечто болезненно-острое сбило с него его остроконечный колпак.

В глаза ему ударил яркий дневной свет.

«Почему ночью так светло?» – хотел подивиться он таинствам природы, но ему не дали.

– Первый, прыгай! – проорал тот же самый кто-то, и прямо на не проснувшегося толком волшебника опять же откуда-то сверху свалился кто-то большой, черный и тяжелый.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!..

Внутри у Агафопуса мгновенно захолодело все, что не успело оборваться.

– Чттутпроссхотт? – подскочил заспанный Иванушка.

И по счастливой (хотя, для кого как) случайности ударил головой в грудь не успевшего обрести равновесия чужака.

Тот охнул, покачнулся, повалился назад, и тут как будто нечаянно, Масдай стал забирать резко вверх. Злосчастный неприятель взмахнул руками, уронив свой шестопер прямо на колени Агафопусу, и далее продолжил свой путь уже даже без такой непрочной опоры под ногами, как старый ковер.

– Кто это?.. – ошеломленно таращились по сторонам глаза Ивана, пока руки делали свое дело – вытаскивали из ножен меч, из-за голенища кинжал и убирали со взмокшего разом лба нависшие на глаза спутанные со сна волосы.

– Люди… На трех черных коврах… – прошелестел, все ускоряясь и набирая высоту, Масдай. – Один следил за нами все утро, пока не подоспели остальные …

– Остальные… ЧТО?! АГАФОПУС!!!.. Почему вы меня не…

– Они сзади… но догоняют нас… – прервал поток его гневного красноречия Масдай. – Я… не смогу… долго опережать их… Что… будем… делать?..

– Снижайся! Пойдем пешком! Спрячемся от них в лесу!.. Хотя, у меня появилась идея получше. У нас же есть волшебник! Ну, сейчас мы им устроим! Агафопус! Понадобится ваша магия!

Царевич обернулся на примолкшего чародея.

– Агафопус!.. Агафопус? Агафопус! Что с вами?

Волшебник, серый, как свет пасмурного дня вокруг них, лишь страдальчески скривился. Весь жалкий вид его был олицетворением безысходности и бренности бытия.

– Вы ранены? Агафопус?..

– Иван!.. Один… обходит нас… сверху!..

Масдай изо всех сил старался вырваться хоть на несколько метров вперед, но тщетно.

Черный ковер с огромным ухмыляющимся белым черепом и тазовыми костями под ним, похожими на весьма фривольный галстук-бабочку, был уже метрах в трех от них,

почти нависая над их головами. Но самым плохим известием было то, что, похоже, с него готовился еще один десант.

– Я… не могу… быстрее… – Масдай, вкладывающий последние силы в эту гонку, уже не мог говорить, а просто хрипел, задыхаясь, как загнанный конь.

Идея пришла мгновенно, и обдумывать ее времени не было.

Иванушка уперся, как мог, коленями в упавшего ниц и уже не подававшего признаков разумной жизни чародея и вскинул меч.

– МАСДАЙ!!! СТОЙ!!! – заорал он изо всех сил.

Масдай послушно замер на месте, словно налетел на незримую стену.

Черный ковер с лету проскочил мимо.

Вернее, одним ковром это было только до того момента, пока он не встретился с острием меча Иванушки.

Далее по инерции несколько метров тормозного пути проделали две приблизительно

равные по ширине ковровые дорожки с приблизительно равным количеством изумленных черных воинов на них.

Потом, наконец, полностью осознав, что если летающий ковер – нормальное явление природы, то летающие дорожки – это уже профанация ремесла, они, смущенно пожав кистями, остановились на лету и тут же, без отдельного предупреждения, камнем рухнули вниз вместе со своими пассажирами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});