Ромул - Сергей Житомирский

Вода была холодной, платье путалось в ногах и мешало плыть, Рея с трудом избавилась от него. Она плыла по-собачьи, пытаясь подгрести к левому берегу, но течение упорно тащило её к правому, этрусскому. Далеко позади остался мыс, откуда она начала плавание, силы были на исходе, а ей всё не удавалось приблизиться к суше. Бог Тиберин не желал отдавать свою жертву. И вдруг Рея увидела впереди на желанном берегу раздетого мужчину, который сбегал к реке. Спаситель (или ловец?) с шумом рухнул в воду и заскользил наперерез. Он плыл, как лягушка, загребая сразу двумя руками, и быстро приближался. Вот он оказался совсем близко, схватил её левую руку и закинул себе на шею. Его щека оказалась рядом и ей послышался знакомый шёпот: «Не бойся...» Пловец повлёк её к заводи, встал на ноги, поднял, и она, шатаясь, пошла за ним по илистому дну, по щиколотку в противной жиже, дальше они продирались через кусты, она шла босиком, дрожала от холода, и слёзы катились по её мокрому лицу.

Потом была поляна и люди. Спаситель снимал с неё остатки туники, приказывал, чтобы принесли покрывало и не вздумали смотреть на госпожу, покуда она не оденется. Его длинные светлые волосы слиплись и висели мокрыми прядями, но губы улыбались.

Наконец к Рее вернулась способность воспринимать окружающее, она узнала лицо спасителя и прошептала:

   — Асканий?

   — Да. Только теперь я называюсь Агисом и живу в Габиях.

   — Ты отвезёшь меня в Лавиний к жрице Марции?

Он покачал головой:

   — Нет, у неё тебя хотели спрятать люди Нумитора, они ждут чуть дальше за лесом. Но я перехватил тебя, мы уедем ко мне в Габии, поженимся, и никто не узнает о нашем прошлом.

   — Это невозможно! — Рея с ужасом посмотрела на него. — Мною владел бог, и он не допустит, чтобы я соединилась с мужчиной, даже с тобой.

Асканий растерялся:

   — Нет, Рея, нет, — запротестовал он и, собравшись с мыслями, проговорил: — Ты многого не знаешь, сейчас я тебе всё объясню. Ещё давно я посетил Дельфы и спросил пифию о наших судьбах. Она ответила, что бог заберёт тебя у богини и благословит наш союз. Тогда я не понял прорицания, но теперь, после всего, что случилось, смысл пророчества прояснился. Хотя бог выбрал не прямой путь, чтобы забрать тебя у Весты, но первая часть пророчества сбылась: ты стала свободна. Так пусть сбудется и его вторая часть. Наш брак угоден Марсу, бог помог мне спасти тебя, подсказал, где искать. Подумай, как иначе я бы смог тебя встретить?

Рея, глотая слёзы, прижалась к нему. Она была готова верить чему угодно и лишь прошептала:

   — Почему же он тогда не спас близнецов?

   — Может быть, он их спас, — возразил Асканий, — разве дано нам знать дела богов?

Люций встретился с Гнеем у храма Юпитера вечером, когда там почти никого не было, однако оба из осторожности надели серые плащи ремесленников.

   — Я со своими людьми дежурил у реки до вечера, — сказал Люций, — нам пришлось даже заночевать там.

   — Поверь, Люций, я сделал всё как мы договорились, — ответил Гней. — Амулий хотел превратить суд в убийство и убийцей сделать меня. Но клянусь Марсом, я только сделал вид, что связывал Рею. Её руки остались свободны, я знаю, что она умела плавать и имела возможность плыть. Но ты сам видел, какое после дождей было течение!

   — Значит, она утонула?

   — Не уверен. Её могло отнести к этрусскому берегу. А может быть, незаметно пронесло мимо вас, она выбралась на наш берег ниже по течению и в конце концов доберётся до цели. Я ей сказал, что её отвезут в Лавиний к Марции, так что она знала, куда надо стремиться. Поверь, я сделал всё, что было в моих силах.

   — Верю, — вздохнул Люций. — Но от этого не легче. Видно, близнецы появились без помощи Марса, иначе бог защитил бы и её, и их.

   — Откуда нам знать, защитил он или нет? — пожал плечами Гней.

   — Скорее всего, их отец сам Амулий, — предположил Люций. — Потому и решил избавиться от плодов кровосмесительной связи. Говорят, он предлагал Рее стать его тайной наложницей в обмен на жизнь, но она отказалась. Удивляюсь, как ты можешь служить ему?

   — Что делать. Я одного с ним рода и связан клятвой верности. Но, как видишь, не до полной слепоты.

Ранней весной град побил озимые, пришлось пересеивать. На хозяйстве предусмотрительного Нумитора это мало отразилось, но свободные горожане, истощённые увеличенными податями, оказались в трудном положении. Начались разговоры о Народном собрании, но Амулий, который ни разу его не проводил и проводить не собирался, предпочёл выдать гражданам зерно из городских запасов и снизить на этот год подати.

Когда посевные страсти улеглись, к Нумитору явился гонец из Габий с подарками и приглашением от Агиса. Нумитор решил поехать и оставил гонца, чтобы тот служил провожатым. Через несколько дней две пароконные повозки и десять всадников охраны покинули Альбу, проехали мимо Ференты в селение Бовиллы, через которые проходила дорога в Габий, и повернули на север. Ехали медленно лесом, повозка прыгала на корнях. Местность была холмистой, справа поднимался заросший лесом склон Альбанской горы. Вброд переехали Тускулу, небольшую речку, вившуюся по галечному ложу. Повозки с трудом преодолели крутой подъём на высокий правый берег долины к деревянному укреплению тускульцев, которое охраняло перекрёсток дорог — идущей с юга в Габий и поперечной, от Антемн на Тибре в стоявший справа Тускул. Снова заехали в лес. Двигаться становилось всё труднее, пару раз пришлось убирать с дороги деревья, поваленные недавней грозой.

Нумитор молчал. Молчал и сидевший рядом Люций, который чувствовал настроение господина. Царь думал об одиночестве, которым окружила его в старости судьба. Когда-то, полный надежд, готовый строить и сражаться за родной город, он был силён и молод, ощущал радость и веселье. Но все его труды пошли прахом, близкие оказались в стране без возврата, нет и уже никогда не будет ни детей, ни внуков. Да и на кого похож он сам — хромой и беспомощный?

В середине дня на большой поляне, давно облюбованной путниками, устроили привал. Здесь был построенный габийцами навес от дождя и сложенный из камней очаг. Отсюда на восток уходила ещё одна дорога, в Пренесту, к землям герников и вольсков. Отдохнув и поев, двинулись дальше, и — вот это подарок! — дорога стала ровней. Выбоины засыпаны щебёнкой, корни срублены, убраны упавшие поперёк пути деревья. Это означало, что они въехали на земли габийцев, которые следили за своими дорогами. Повозки покатили быстрей, вскоре лес сменился возделанными полями, и задолго до заката путники увидели блеск озёр, справа от которых белели ровные стены Габий.

Гонец показал, как проехать к Агису. Дом купца стоял в небольшом саду, в окружении более низких служебных построек. Хозяин радушно принял гостей, сделал всё, чтобы они могли хорошо отдохнуть с дороги. Он не отходил от Нумитора, старался развлечь царя и исполнить любое его желание. После ужина, когда дорожная суета осталась позади, он привёл старого царя в комнату с искусно расписанными стенами, усадил в резное кресло и сказал, что хочет познакомить со своей женой Илией. Нумитор удивился несколько странному обряду знакомства, но сказал, что будет рад видеть супругу приятеля.

Агис вышел и вскоре ввёл в комнату молодую женщину в светлом платье.

   ̶ Что я вижу! Рея! — воскликнул Нумитор.

   ̶ Отец! — она побежала и уткнулась лицом в его колени.

Агис краем одежды вытер навернувшиеся на глаза слёзы. Когда отец и дочь немного успокоились, он встал перед царём, вскинул руки к плечам и убрал волосы назад.

   ̶ А меня ты не узнаешь, дядя Нумитор?

   ̶ Асканий?

   ̶ Ну конечно! Я дал Рее имя, созвучное с моим прежним, ведь сына Энея звали Асканий-Юл. И помни: до конца дней мы Агис и Илия и оба из Кум.

Агис крикнул, чтобы подали вина и фруктов. Слуга принёс и поставил рядом с креслом царя низкий греческий столик-поднос с кувшином вина, чашей воды, черпачком, чашами-киликами и блюдом фруктов (по весеннему времени сушёных), потом подал господину и его супруге невысокие табуреты и удалился.

   ̶ О боги, Асканий! Как же тебя не узнали? Как же я сам не узнал тебя, выросшего на моих глазах? — изумлялся Нумитор.

   ̶ Очень просто, — ответил Агис. — Ты вспоминал юношу в светлых кудряшках, а я за четыре года возмужал, много повидал и многому научился. Я отпустил длинные волосы, освоил греческий акцент, и этого оказалось достаточно. Узнать можно принца, который притворяется купцом, но не купца, который перестал быть принцем.

   ̶ Значит, ты перехватил Рею из-под носа у Люция? — спросил Нумитор.

   ̶ Да, его люди чуть не наткнулись на нас. Мы знали, что Гней пойдёт к Тибру по правому берегу Аллии, Люций остановился левее, а мы у самого устья. Там мель, и хотя река поворачивает, поймать беглянку было проще именно там.