Истребитель драконов - Уильям Кинг

Принимая во внимание, что лишь несколько дней назад Готрек находился при смерти от ран, полученных в бою с Кровожадным Кхорна, на поправку гном пошёл поразительно быстро. Однако его внешний вид оставлял желать лучшего. Могучая грудь гнома была перебинтована. Огромный хохол выкрашенных в рыжий цвет волос высовывался из тюрбана таких же бинтов, намотанных на голову. Под той же тканью скрывалась повязка, которая обычно закрывала пустую левую глазницу Готрека. Одна из рук была подвешена на перевязи, но гном всё же умудрялся в правой руке нести свой здоровенный топор. Это был впечатляющий поступок, учитывая, что Феликс едва поднимал то оружие обеими руками.

Несомненно, то обстоятельство, что после всего произошедшего Истребитель находится на ногах, было доказательством повышенной выносливости гномьего телосложения. Феликс понимал, что получив такие же ранения, как Готрек, он или любой другой человек был бы прикован к постели на месяцы, если бы вообще остался в живых.

— Чувствуешь себя лучше? — поинтересовался Феликс.

По проклятиям Готрека он уже получил ответ на этот вопрос.

— Чувствую себя так, словно по мне пробежалось стадо ослов, человечий отпрыск.

— Улучшения есть?

— Да. Вчера я чувствовал себя так, словно проиграл Снорри Носокусу состязание по сшибке головами.

— Хорошо. Тебе повезло, что вообще сумел выжить. Так говорит Борек.

— И в чём тут везение, человечий отпрыск? Если бы я пал в бою с тем проклятым демоном, то искупил бы свои преступления, а ты сочинил бы сагу о моей гибели. А сейчас я вынужден выслушивать храп и хвастовство Снорри Носокуса по поводу того, скольких зверолюдов он сразил. Верь мне, бывает участь куда хуже смерти.

Феликс удивлённо поднял бровь. Он достаточно неплохо знал гнома, чтобы понять, что сейчас тот пошутил. Как ни странно, учитывая открыто заявляемую цель его жизни — принять героическую смерть в бою, — слова Готрека не содержали сожаления по поводу того, что он остался в живых. Феликс подозревал, что даже расслышал в голосе Истребителя нотки исполненного печали удовлетворения, но дипломатично решил не упоминать об этом. Вместо того он сказал:

— Но погибни ты, не спасся бы никто из народа Караг–Дума, молот Огнебородого попал бы в руки хаосопоклонников, а великий демон Кровожадный исполнил свою месть расе гномов. Разве не следует быть благодарным, что этого не случилось?

— Возможно, тут ты прав, человечий отпрыск.

— Ты знаешь, что я прав. И мы помогли Бореку проверить его теорию о местонахождении Караг–Дума. Мы отыскали затерянный город и возвратили священный молот.

— Нет необходимости вдаваться в такие подробности.

— А ещё мы успешно противостояли силам Тьмы, забрали солидный груз золота и…

— Я сказал…

— Феликс Ягер дело говорит, Готрек, сын Гурни, — раздался глубокий сдержанный голос.

Бросив взгляд за спину, Феликс увидел вошедшего на мостик Борека — пожилого гнома–учёного. Под грузом прожитых лет тот согнулся едва ли не пополам и при ходьбе опирался на посох, но была в нём какая–то энергичность и эмоциональное возбуждение, которых Феликс никогда не замечал ранее. Борек словно светился от оживления и ликования. Их успешный полёт в Караг–Дум, если можно назвать успешным участие в сражении, в котором погибла большая часть населения города гномов, придал смысл всей жизни Борека. Они вновь обрели молот Огнебородого и возвращают его народу гномов. Феликс полагал, что Борек думает о том, что они совершили выдающийся подвиг. Сам Феликс не был столь уверен. Подле учёного находился его племянник Варек, который сопровождал Феликса, Готрека и Снорри в затерянный город и сделал записи об их деяниях. Очки Варека отсвечивали на свету, что просачивался на командную палубу. Он радостно улыбался Феликсу и Готреку.

«Да уж, на то есть причина, — подумал Феликс. — Немногие гномы могут заявить, что пережили столкновение с демоном Хаоса».

Прямо позади них стоял Харгрим, сын Тангрима Огнебородого. В знак скорби по своему отцу он покрасил бороду в чёрный цвет своих одежд.

После смерти отца он стал предводителем народа Караг–Дума. Лицо его было мрачным как смерть. Глаза отражали такую печаль, что могла быть лишь у гнома, одновременно потерявшего и отца, и обиталище предков.

Феликс заметил, каким взглядом одарил его Борек. То был взгляд, не совсем подходящий старцу, чья седая борода ниспадает на пол. Во взгляде проскальзывало преклонение, отчего Феликсу становилось неловко. С момента возвращения Феликса из Караг–Дума похожим взглядом его удостаивало большинство гномов воздушного корабля. Феликс смог поднять молот Огнебородого и воспользоваться его мощью в бою с великим демоном. Феликс, несомненно, стал первым и единственным человеком cо времён человека–бога Сигмара, совершившим подобный подвиг; и теперь гномы полагали, что он благословлён их богами. Феликс не особо ощущал на себе благословение. Всего лишь воспользовавшись мощью молота, он едва не погиб. Что до боя с демоном — Феликс надеялся, что никогда в жизни ему больше не придётся совершать подобный подвиг.

— Посмотрите вниз! — позвал Феликс.

Его острые глаза уловили движение на краю обширного облака пыли. Видят боги, оно огромно. Если эту пыль подняли люди, Феликс подозревал бы, что их там целая армия. Кто знает, что это может предвещать здесь, в Пустошах Хаоса?

Когда они приблизились, Феликс заметил группу фигур, скачущих по земле, поднимая огромное облако разноцветной пыли. С высоты полёта корабля те казались крошечными. Борек уставился вниз через линзы своего пенсне.

— Что там? Говорите! Я ничего не могу различить.

— Пылевой след, — произнёс Готрек. — Там внизу всадники. Много всадников.

— Я бы сказал, несколько сотен. Рыцари Хаоса в чёрной броне. Скачут на юг, в том же направлении, что и мы.

— Твои глаза зорче моих, человечий отпрыск. Верю тебе на слово.

— Это уже десятый отряд, что попался нам на глаза с момента вылета из Караг–Дума. Все двигаются в том же направлении.

Постепенно кое–что для Феликса стало очевидным. У него пересохло во рту, а сердцебиение ускорилось. Сейчас они пролетали над самым центром облака, и он смог разглядеть множество других фигур. Тысячи, возможно десятки тысяч. Ему показалось, что он различает уродливые тела зверолюдов и прочих, более омерзительных существ. Стало ясно, что те хаосопоклонники, которых они заметили ранее, были то ли отставшими, то ли арьергардом куда более значительного войска. Которое направляется прямиком в земли человечества.

— Ради Грунгни, это же армия на марше, — услышал Феликс голос Варека.

Молодой гном поднёс к глазу подзорную трубу и пристально в неё смотрел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});