Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха - Ганс Шпейдель

Офицерский корпус рейхсвера намеренно ограждался от политики после 1920 года, потому что этого требовали система государства и безопасность тех, кто им управлял. Нахождение в стороне от политики не вело к полному отмежеванию от политики партии и политики в целом. Таким образом, офицеры оставались неискушенными в политических вопросах и неспособными сформировать твердые убеждения.

Командиры высшего звена в военное время не всегда были способны провести грань между послушанием по отношению к Богу и совести и подчинением людям. Эта неопределенность Германии не свойственна.

Отказ подчиняться приказам и организация заговора против режима предполагали наличие у высших офицеров особого умения анализировать и предвидеть – этих качеств, а также «гражданского мужества метафизического порядка».

Решение далось бы легче нашим лучшим боевым командирам, если бы не соглашение на конференции в Касабланке, выдвинувшей требование о «безоговорочной капитуляции». Это создало психологический барьер, дать оценку которому представляет трудность для любого солдата.

Часть вторая

ОЦЕНКА СИТУАЦИИ НА ЗАПАДЕ ПЕРЕД ВТОРЖЕНИЕМ

Глава 1

ПОЛОЖЕНИЕ ПРОТИВНИКА

Только что назначенному новому начальнику штаба группы армий «Б», генерал-лейтенанту Гансу Шпейделю, в Берхтесгадене 1 апреля[3]1944 года задавали вопрос, попытаются ли западные союзники предпринять крупномасштабное вторжение. Главнокомандующий группой армий «Б» фельдмаршал Роммель и члены его штаба не сомневались в том, что такое вторжение было неизбежным и могло решить исход всей войны.

В Великобритании было 75 дивизий, из которых, как полагала группа армий, 65 состояли из хорошо подготовленных офицеров и более молодых военнослужащих. Эти дивизии прошли специальную подготовку и могли быть использованы немедленно для десантных операций. В наличии было от 40 до 45 британских и от 20 до 25 американских дивизий. Все они были большей частью моторизованными или механизированными, и в их числе было семь воздушно-десантных дивизий. Силы вторжения под верховным командованием генерала армии Дуайта Эйзенхауэра состояли из 12-й группы армий генерала Омара Н. Брэдли с 1-й и 3-й армиями США под командованием генерала Котни Г. Ходжеса и генерала Джорджа С. Пат-тона. Кроме того, в них входила 21-я британская группа армий фельдмаршала сэра Бернарда Монтгомери, состоявшая из 1-й канадской и 2-й британской армий под командованием генералов Г. Крерара и Майлса К. Демпси.

Если еще кто-нибудь сомневался, предполагалось ли вторжение, то новости, полученные в марте 1944 года, могли бы быть достаточно веским основанием для того, чтобы рассеять всякие сомнения. Некоторые из лучших британских и американских дивизий были переброшены из Южной Италии и Средиземноморья в Соединенное Королевство. Это были 1-я и 7-я британские бронетанковые дивизии, 1-я британская воздушно-десантная дивизия, 51-я британская пехотная (горная) дивизия, 1-я и 9-я американские пехотные дивизии и специальное десантное соединение. Было переброшено также большое количество десантных и других судов.

Главные военные усилия были перенесены со Средиземноморья на Британские острова; Италия стала второстепенным театром военных действий. Вооружение и оснащение союзных дивизий было превосходным. У них имелись новейшие технические средства: искусственные гавани, чтобы сделать высадку независящей от портов западного побережья, требующих времени для обустройства, рулоны стальной сетки, в короткое время превращающей луга в импровизированные аэродромы; трубопровод для подачи топлива через Ла-Манш, что решало эту жизненно важную проблему; новые стальные мостовые сегменты для обеспечения быстрого и безопасного преодоления любых водных преград и других препятствий на местности.

Флоты Соединенных Штатов и Британской империи были сосредоточены в портах Британских островов. Водоизмещение судов позволяло перебрасывать одновременно двадцать дивизий. Скорое регулярное транспортное сообщение между пунктом погрузки и выгрузки могло быть налажено благодаря короткому расстоянию между ними и постоянной обеспечиваемой необходимой защите с воздуха.

Семнадцатитысячная авиация первого эшелона союзников имела возможность одновременно выполнять задачу стратегической бомбардировки Германии и поддержки сухопутных операций на французском побережье.

У союзников была разведывательная сеть, созданная и опробованная еще в мирное время. Она усиливала и стимулировала французское движение Сопротивления. Хотя эти тайные силы активизировались с зимы 1943/44 года, они не играли большой роли к северу от Луары. До весны 1944 года не было сколь-нибудь масштабных диверсий.

Все признаки неизбежного вторжения стали особенно тщательно отслеживаться группой армий «Б» после того, как активизировались воздушные атаки в конце апреля 1944 года. Эти данные тщательно регистрировались и отмечались на штабных картах.

Полеты во внутренние районы, авиарейды и бомбежки, отвлекающие и ложные атаки союзных военно-морских судов, установка мин, траление мин, диверсионные акции Сопротивления – все это как будто указывало на намерение произвести высадку в районе между Соммой и Сен-Мало-Орлеан.

Трудно было оценить потенциал противника, потому что группа армий получила разведданные в полуобработанном виде от следующих высших инстанций: командования «Запад» (фон Рундштедт), Верховного командования армией (Цейтцлер), отдела Г-2 Генерального штаба армии и высшего командования оборонного ведомства, или вермахта (Гитлер – Кейтель). Постоянно действующей инструкцией командования группе армий «Запад» запрещалось работать в непосредственном контакте с военной разведкой Германии (абвером), которая должна была обо всем докладывать Верховному командованию вермахта. У группы армий, например, не было информации о силах Сопротивления во Франции, и она ничего не знала о своей роли в случае вторжения союзников. Группа армий получала донесения из вторых рук, и в ее штаб-квартире не было ни единого получившего специальную подготовку офицера разведки.

Группа армий была вынуждена втайне формировать собственную военную и политическую разведку. Даже фельдмаршала официально не держали в курсе хода операций в Италии и на Восточном фронте. И только используя личные связи, он мог познакомиться с ситуацией на других фронтах. Соответственно телефон и другие средства связи можно было использовать лишь с величайшей осторожностью.

Недостаток информации проявился после дня Д, когда группе армий нужно было дать оценку характеру второй высадки. Верховное командование вооруженных сил (вермахта) не смогло предоставить данные о техническом состоянии вооружения, о вероятной эффективности «ФАУ-1», об атомных разработках, специальном вооружении флота и о реактивных истребителях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});