Аланна. Начало пути - Тамора Пирс

Почти все предметы, именуемые «мыслительными искусствами», преподавали митранские священники. Выяснилось, что жрецы в оранжевых одеяниях – строгие надзиратели, в чьем присутствии ученику не удастся ни вздремнуть, ни отвлечься. После того как учитель чтения и письма убедился, что Аланна действительно умеет и то, и другое – сперва она прочла вслух страницу из книги, а затем переписала текст на бумагу, – он задал ей ужасно длинное и скучное стихотворение, велев к завтрашнему дню заучить его наизусть. Когда прозвенел звонок с урока, Аланна справилась лишь наполовину.

– А это когда доучивать? – обратилась она к Гарри, помахивая свитком со стихотворением. Оба уже направлялись на следующий урок.

– В свободное время. Идем на арифметику. В цифрах тоже разбираешься?

– Немного.

– Ты прямо записной школяр, – со смехом произнес нагнавший их Алекс.

Аланна покачала головой.

– Да нет, просто мой отец считает, что книги очень важны.

– Совсем как мой, – сухо заметил Гарри.

– Ну, насчет этого не знаю, – пожала плечами Аланна. Вспомнив, что герцог Наксен говорил о ее отце день назад, она прибавила: – Кажется, они не слишком ладили.

Ей вновь пришлось демонстрировать свои познания – на этот раз перед преподавателем арифметики. Удовлетворившись уровнем подготовки нового ученика, он велел Аланне изучать какую-то «алгебру».

– А что это такое? – поинтересовалась она.

Священник нахмурился.

– Это как кирпичик, необходимый строительный элемент, – строго сказал он. – Без знания алгебры нельзя построить ни прочный мост, ни крепостную башню; не соорудить вообще ничего, будь то катапульта, ветряная мельница или оросительный механизм. Сферы применения алгебры безграничны, и изучать сей предмет следует, глядя в учебник, а не на меня.

Аланна действительно изумленно таращилась на учителя. Мысль о том, что арифметика важна в таких вещах, как ветряные мельницы и катапульты, потрясла ее. Еще больше она поразилась, когда узнала, какое количество заданий должна выполнить к следующему дню.

Когда на помощь ей пришел Гарри, она возмутилась:

– И когда же, интересно, мне всем этим заниматься? На завтра задано аж четыре задачи, а следующий урок вот-вот начнется!

– В свободное время, – опять ответил Гарри, – Или, например, сейчас. Послушай, если совсем не будешь успевать, предложи помочь Алексу с его дополнительными обязанностями. Он у нас настоящий гений арифметики. – Прозвенел звонок на урок. – Идем, птенчик.

Третьим по счету был урок этикета или «хороших манер, которые положено иметь людям благородного происхождения». Аланна с раннего детства приучилась говорить «пожалуйста» и «спасибо», однако сейчас поняла, что это лишь начатки хорошего тона. Она не умела кланяться, не знала, в чем разница между обращением к лорду и графу и какую из трех ложек первой использовать за столом. Ее никогда не учили танцам и игре на музыкальных инструментах. Педагог вручил ей толстенный свод правил и приказал немедленно приступить к освоению коленной арфы – в свободное время, разумеется.

– Но сегодня в свободное время я должен прочесть первую главу вот этого! – в отчаянии обратилась Аланна к Гарри и Алексу, хлопнув увесистым томом «Правил этикета» о скамью, на которой они сидели во время утренней перемены – целых десять минут. – Вдобавок, нужно решить четыре задачи по арифметике да еще выучить это дурацкое стихотворение…

– Свободное время? – мечтательно вздохнул Гарри. – Я только слыхал о нем. Не обманывайся насчет этого, рыжик. Учитывая дополнительные уроки в качестве наказания и ежедневные обязанности, свободное время – призрачная иллюзия, обрести его можно лишь после смерти, если боги пожелают вознаградить тебя за непосильный труд в земной жизни. Рано или поздно все мы осознаем: свободное время у пажа выдастся только тогда, когда мой досточтимый отец соизволит наградить его за усердие.

– На свободные вечера и не надейся, – подхватил Алекс. – Через несколько месяцев герцог начнет изредка отпускать тебя в увольнение – в базарный день, утром или днем. По вечерам и даже во сне ты должен учиться…

Громко зазвенел колокольчик.

– Скоро я возненавижу этот звук, – пробормотала Аланна, собирая книги. Ее товарищи рассмеялись и потащили «Алана» в класс.

К удивлению Аланны, на этот раз все оказалось иначе. Мальчики смирно сидели за партами и как будто бы с интересом ожидали начала урока. На стенах были развешаны различные карты и схемы. Впереди стояла доска с прикрепленными к ней чистыми листами бумаги, на соседнем столике лежала коробочка с заостренными кусочками угля для рисования.

Учителя встретили радостными приветствиями. Это был пухлый низенький человечек – не священник и не жрец – с длинными каштановыми волосами, которые уже тронула седина, косматой бородой, маленьким изящным носиком и улыбчивым ртом. Штаны чудаковатого педагога пузырились на коленях, туника была измята, словно он в ней спал. Поймав взгляд его больших зелено-карих глаз, Аланна и сама невольно улыбнулась: этот человек, в котором неряшливость странным образом сочеталась с добродушным характером, сразу же ей понравился. Звали его сэр Майлз Олау.

– Ну, здравствуй, – дружелюбно обратился он к ней. – Алан Требонд, не так ли? Должно быть, ты стойкий боец, если в первый день учебы продвинулся так далеко. Тебе кто-нибудь рассказал, чему мы тут учимся?

Аланна брякнула первое, что пришло на ум:

– Нужно вскакивать, когда тебя вызывают, а о свободном времени не стоит даже мечтать.

Мальчики захихикали, Майлз тоже улыбнулся. Аланна залилась краской.

– Простите, – пролепетала она, – я не хотел сказать дерзость.

– Ничего страшного, – успокоил Майлз. – Тебе здесь придется нелегко. Рыцарский Кодекс ставит перед нами жесткие требования.

– Сэр Майлз, вы опять будете нападать на Кодекс? – спросил Джонатан. – Вы же знаете, мы никогда не согласимся с вами в том, что его принципы слишком строги.

– Нет, сегодня я не собираюсь «нападать» на Кодекс, – отозвался Майлз. – Во-первых, вы, мальчишки, все равно не встанете на мою сторону, покуда не выветрится романтический ореол рыцарства и вы не поймете, чем придется расплачиваться за выбранный образ жизни. А во-вторых, герцог Гаррет дал мне понять, что мы не в полной мере покрыли материал, освещающий Бажирские войны, и что в следующий свой визит он рассчитывает обнаружить у моих воспитанников более объемные знания.

– Простите, что, сэр? – послышался робкий голос.

Майлз взглянул на Аланну; в его глазах мелькнула озорная искорка.

– Я частенько забываю, что не все из вас ученые сухари вроде меня, и изъясняюсь малопонятными выражениями. Проще говоря, герцог Гаррет желает, чтобы мы еще разок прошли Бажирские войны, так как, по его мнению, я слишком много времени трачу на критику Рыцарского Кодекса и недостаточно внимания уделяю истории Торталла и военного дела, каковым предметам, в сущности, и должен вас обучать.

Аланна покинула класс в задумчивости – а задумывалась она редко.

– Чего такой насупленный? – спросил Гарри, догнав ее. – Не понравился Майлз? Мне лично он нравится.

Аланна вздрогнула от неожиданности.

– Да нет, очень понравился. Просто он какой-то…

– Странный, – коротко бросил Алекс. Как видно, с Гарри они были неразлучны. – Ты хочешь сказать «странный».

– Алекс и Майлз постоянно спорят, что такое «хорошо» и «плохо», – пояснил Гарри.

– Вообще-то, он показался мне ужасно умным, – нерешительно проговорила Аланна. – Не то чтобы я часто общался с умными людьми, и все же…

– А еще он самый горький пьяница при дворе, – заметил Алекс. – Идемте, а то поесть не успеем.

После обеда был урок философии. Алания едва не заснула под монотонное бормотание священника о чувстве долга.

Наконец Гарри вывел ее на свежий воздух. Позади дворца располагались многочисленные тренировочные площадки и турнирные поля – вот где шло настоящее обучение рыцарскому искусству. Здесь Аланна будет проводить всю вторую половину дня и часть вечеров. Под крышу разрешается заходить, только если снаружи льет дождь или метет метель, да и то не всегда. Ей предстоит изучать основы сражения в поединках, осваивать оружие – булаву, боевой топор, копье, отрабатывать навыки стрельбы – как стоя, так и в седле, верховой езды и вольтижировки; учиться падать, кувыркаться и перекатываться. Она будет пачкать и рвать одежду, натирать мозоли, получать синяки и ушибы, ломать кости, и если у нее хватит выдержки, упорства и сил, то однажды она с гордостью сможет носить рыцарский щит.

Тренировкам не было конца. Даже заработав право на собственный щит, рыцарь продолжал упражняться на площадке. Растерять физическую форму означало напроситься на смерть от рук лихих людей с большой дороги. Дочь хозяина приграничных земель, Аланна не понаслышке знала, как важно уметь постоять за себя. Каждый год Требонд отражал разбойничьи набеги. Время от времени с севера через Гримхольдские горы в Торталл пытались прорваться захватчики из Сканры, и Требонд служил первой линией обороны королевства.