Дредноуты - Сергей Балакин

В целом новый проект перенял от своего предшественника больше недостатков, чем достоинств. Слишком мощное для своего водоизмещения вооружение привело к уменьшению скорости: итальянским линкорам пришлось распрощаться с титулом самых быстроходных в мире. Защита же по-прежнему осталась откровенно слабой. Общий вес брони составлял 5150 т — всего 22,4% от нормального водоизмещения — лишь чуть больше, чем у «Данте» (20%). Для сравнения укажем, что в водоизмещении самых скромных по защите русских броненосцев типа «Пересвет» вес брони составлял 23,5%, а французских броненосных крейсеров — от 25 до 38%.

Летом 1910 года на трех различных верфях были заложены три линкора нового проекта, а в феврале-марте 1912-го — еще два. Последние несколько отличались от первой тройки: с целью повышения остойчивости среднюю 305-мм башню переместили на одну палубу ниже (полубак, соответственно, стал почти вдвое короче), а калибр средней артиллерии повысили до 152 мм, сгруппировав ее в двух плутонгах в районе носовых и кормовых башен. Правда, кормовой плутонг размещался также на одну палубу ниже,чем на предшественниках, и поэтому вести огонь в свежую погоду ему было практически невозможно. Самая крупная серия линкоров в истории итальянского флота получила более традиционные наименования в честь знаменитых военачальников и государственных деятелей: «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), «Конте ди Кавур», «Андреа Дориа», «Дуилио». Несколько выпадал из этого ряда пятый корабль — «Леонардо да Винчи». Однако если учесть, что великий Леонардо был не только художником и деятелем искусства, но и ученым, немало привнесшим в развитие техники, в том числе и военной, то появление этого имени на борту боевого корабля выглядит не столь уж неожиданным.

Заложив в течение менее чем трех лет шесть дредноутов, Италия попыталась вернуть себе давно утраченное морское могущество. Увы, это оказалось ей не по зубам. Промышленность страны слишком уступала великим державам, и выполнение судостроительной программы затянулось, что было особенно опасно в период стремительного развития класса линкоров в других странах. Даже не слишком индустриальная Австро-Венгрия ухитрилась опередить итальянцев, введя в строй свой первый дредноут на месяц раньше «Данте Алигьери» и обретя тем самым лавры первой страны, внедрившей трехорудийные башни. Еще хуже дело обстояло с линкорами типа «Джулио Чезаре».

Линкор «Вирибус Унитис» ни ходовых испытаниях, 1912 г.

К началу Первой мировой войны только два из них успели войти в состав флота. Собственно, это обстоятельство послужило дополнительным аргументом против вступления Италии в войну, и поначалу королю Витторио Эмануэле III удалось сохранить нейтралитет — правда, не слишком долго.

Повсеместное увеличение главного калибра линкоров и особенно появление в Англии 15-дюймовых орудий сделало очевидным, что итальянские дредноуты устарели уже на стапеле. Поэтому новый главный кораблестроитель флота контр-адмирал Эдгардо Феррати в 1913 году предложил адмиралтейству проект 29000-тонного сверхлинкора с вооружением из девяти или двенадцати 381-мм орудий. В ходе дальнейших работ от чрезмерного вооружения решили отказаться, и в итоге дредноут нового поколения очень походил на английский «Куин Элизабет»: восемь 381-мм орудий британского же образца размещались в четырех башнях, а двенадцать 152-мм — в центральном каземате. Для обеспечения огромной скорости — 28 узлов — в корпус предполагалось впихнуть четырехвальную паротурбинную установку чудовищной мощности — 105 тыс. л. с.! Длина корабля при этом превысила 200 м, а полное водоизмещение даже по проекту достигло 34 тыс. т.

Однако осуществить столь амбициозный проект итальянцам не удалось. Хотя 4 корабля все же были заложены — головной сверхдредноут «Франческо Караччоло» в октябре 1914 года, а три его систер-шипа в первой половине следующего, но 24 мая 1915 года Италия вступила в войну на стороне Антанты, и полгода спустя строительство линкоров прекратили: промышленность переключилась на создание подводных лодок, эсминцев и торпедных катеров, в экстренном порядке заказанных адмиралтейством.

А как обстояли дела на противоположном берегу Адриатики? В феврале 1908 года, когда два броненосца типа «Радецкий» еще находились на стапелях, а третий даже еще не был заложен, главнокомандующий австро-венгерским флотом адмирал Монтекукколи объявил о начале работ над линкором нового поколения. Проекты пяти вариантов такого корабля уже были почти готовы к марту следующего года, когда появилась информация о трехорудийных башнях, которые собираются применить итальянцы. Конструкторам пришлось срочно готовить адекватный ответ. И вскоре они представили на рассмотрение собственный проект дредноута, впервые в мире предложив совместить трехорудийные башни главного калибра с их линейно-возвышенным расположением. Такое решение тогда казалось очень смелым.

А дальше начались обычные для габсбургской монархии проблемы. Понимая, что утверждение разными инстанциями сметы на строительство дредноутов займет уйму времени, Монтекукколи в августе 1909 года на свой страх и риск, не дожидаясь решения правительства, выдал заказы верфи «Стабилименто Технико» в Триесте и пльзенскому заводу «Шкода». Но несколько месяцев спустя к его ужасу рейхстаг отказался строить линкоры! Командующий флотом обращался во все высшие инстанции, убеждал, произносил зажигательные речи, но тщетно: в средствах ему было отказано. Тогда Монтекукколи под собственную ответственность взял кредит в 32 млн крон, и на эти деньги в июле-сентябре 1910 года первые два австро-венгерских дредноута были наконец-то заложены. Головной из них получил название «Вирибус Унитис», что по латыни переводится как «Объединенными силами» — таков был фамильный девиз рода Габсбургов. И лишь в 1911 году, после того как Италия спустила на воду «Данте Алигьери» и заложила три новых линкора, в военном бюджете Австро-Венгрии появились запрашиваемые суммы, и граф Монтекукколи таким образом избежал банкротства.

Конструктивно «Вирибус Унитис» во многом повторял линкор «Радецкий». Правда, помимо новой артиллерии, он в качестве главной энергетической установки имел четыре паровых турбины Парсонса — хотя бы из-за этого говорить о его сходстве с предшественником можно лишь с определенной долей условности. В целом это был компактный, хорошо сбалансированный линкор, специально созданный для действий на Адриатическом и Средиземном морях. Его вооружение считалось довольно сильным: вес залпа из двенадцати 305-мм орудий завода «Шкода» с длиной ствола в 45 калибров равнялся 5400 кг, орудия нижних башен возвышались над водой на 8 м и имели углы обстрела в 300 градусов, верхних башен — на 12 м и 310 градусов соответственно. Бронирование не в пример «итальянцам» было куда более мощным и рациональным, однако подводная защита оставляла желать лучшего: 50-мм противоторпедная переборка прикрывала собой лишь машинное отделение, а в остальных местах имелась всего-навсего тонкая переборка, переходящая в двойное дно. Такая схема, предложенная в свое время главным конструктором флота В. 3. Поппером для последних австрийских броненосцев, уже сильно устарела, и не вполне понятно, почему штаб Монтекукколи не заимствовал опыт германских кораблестроителей, с которыми он поддерживал дружеские отношения. Вероятно, тут сыграл отрицательную роль авторитет Поппера, формально ушедшего со своего поста в 1907 году, но оставшегося консультантом верфи «Стабилименто технико Триестино». Так или иначе, но неудачная подводная защита австрийских дредноутов сыграла в их судьбе роковую роль.

Строительство «Вирибуса Унитиса» продолжалось 26 месяцев, в то время как «Данте Алигьери» — 45 месяцев. И потому заложенный на год позже «австриец» вступил в строй в декабре 1912 года — на несколко недель раньше своего итальянского собрата. Второй однотипный дредноут — «Тегетгоф» — был укомплектован в июле 1913-го. Средства на постройку третьего и четвертого систершипов выделили чуть позже, причем один из них — «Сент Иштван» — решено было сделать сугубо венгерским. То есть корабль должен был строиться не как обычно в Триесте, а на принадлежавшей венгерскому капиталу верфи «Данубиус» в Фиуме (нынешней Риеке) и оснащаться «начинкой» почти исключительно венгерского производства. Увы, столь странный реверанс в сторону мадьярского парламента ни к чему хорошему не привел: «Сент Иштван» строился гораздо дольше своих «братьев» и при этом уступал им почти по всем параметрам. Так, если четырехвальные турбины Парсонса на линкорах триестской постройки работали более или менее сносно, то двухвальная установка турбин «АЭГ-Кертисс», собранная на будапештском заводе и смонтированная на «Сент Иштване», зарекомендовала себя крайне капризной и ненадежной.

О неизбежном в ближайшем будущем увеличении калибра линкорных орудий австрийцы поняли раньше, чем их коллеги с Апеннин. Уже в апреле 1911 года фирма «Шкода» представила главному морскому штабу собственную инициативную разработку — чертежи 345-мм пушки для дредноута следующего поколения. Позже калибр увеличили до 350 мм, и к весне 1913 года преемник Поппера главный кораблестроитель флота Питцингер из трех десятков предварительных проектов нового линкора выбрал окончательный, известный в литературе как «улучшенный „Тегетгоф“» или «Эрзац Монарх» (то есть, строившийся для замены старых броненосцев типа «Монарх» — такая система обозначений кораблей до их официальных «крестин» широко применялась в Австро-Венгрии и особенно в Германии). Новый дредноут должен был нести десять 350-мм орудий в четырех линейно-возвышенных башнях и пятнадцать 150-мм пушек в казематах, иметь бортовую броню толщиной до 310 мм, скорость хода 21 узел, и при этом его водоизмещение ограничивалось 24500 т — с таким расчетом, чтобы с частично выгруженными запасами он входил в плавучий док № 1, максимальная подъемная сила которого составляла 23800 т. Здесь австрийцы перещеголяли немцев: если те долгое время «подгоняли» размерения своих линкоров под габариты шлюзов Кильского канала, то строить дредноуты под имевшийся плавдок представлялось совсем нерациональным: стоимости этих двух объектов были несоизмеримы.