Оператор совковой лопаты - Калашников Александрович

   Без столика-козлика он теперь за мёдом не ходит. И не каждый день - пчёлы, они не мёдоделательная поточная линия. Зато Мишка лепит из глины новые пчелиные домики. По его оценке с каждого такого крошечного по земным масштабам сооружения в месяц получится собрать полтора-два килограмма мёда. Так что восемь ульев с рамками-кольцами как раз входят в печь на одну закладку. А, пока сохнет, да обжигается, да остывает, как раз места для них присмотреть, тумбы-подставки из камней сложить.

Глава 8. Инструменты.

   Никак не доходят у Мишки руки до ручного рубила. Всё время занят. А делать нужно многое. Без пилы, без топора, даже молотка нет. Ну, тут где деревянной колотушкой, где булыжником обойтись удаётся. А вот стальная лента от упаковки - для лучковой пилы идеальная заготовка. Только вызубрить её решительно нечем. Даже пилочки для ногтей не прихватил он с собой, раззява.

   Если пила не выходит - будет лучковый нож. Длинное режущее движение при его работах частенько кстати. И жердь расчленить требуется в день по многу раз. Не одним заходом, конечно, многими. И не по одному месту, а по миллиметру выкрашивая, как бы канавку выбирая в деревяшке. Длинную кромку металлической полосы несложно заточить камнем, только необходимо её надёжно натянуть.

   Первый элемент конструкции станка - продольная палка, через концы которой коромыслами пристраиваются поперечины. Выбрать в древесине шип для организации упора, конечно можно, но уж больно дело это кропотливое. Есть вариант проще. Вырезал две рогульки, и прибинтовал их друг к другу лыком развилками в разные стороны. Нормально получилось. А при случае, можно длину распорки изменить, не слишком это трудоёмко.

   Длину отрезка ленты "отмерил", согнув оную, как лист бумаги в нужном месте, и прогладив булыжником на булыжнике до полного совпадения плоскостей. При попытке разогнуть по этой линии металл лопнул. Вспоминая добрым словом оставшиеся в инструментальном ящике плоскогубцы, постукивая и подрычаживая палочками, согнул крайние участки стальной ленты в обхват поперечин, а самый конец полосы, что приложился к краю полотнища, прихватил бандажом из проволоки, извлечённой из обрывка жёсткой "лапши". С двух сторон.

   Соединить верёвкой верхние концы рычагов и натянуть эту связь скруткой палочкой было уже несложно. На это дело пустил не мочало, а пластиковую ленту от упаковки, как раз кусок подходящий имелся, отысканный в мусорной куче.

   Перед тем, как устанавливать полотно, Мишка в плотно закрытом горшке, наполненном толчёным древесным углем, выдержал его уже согнутую по концам заготовку в обжиговой печи. Примерно так он себе представлял процедуру цементирования стали. Уж помогло оно или нет - сравнить-то не с чем. Однако лучковый нож сильно облегчил ему многие работы. И заточку держал неплохо. Не хуже перочинного ножа.

***

   Отсутствие рубящего инструмента сильно сказывалось на выборе толщины древесных стволов, которые можно было использовать при реализации своих затей. И других неудобств случалось немало. А, между тем, металл имелся. Один из обрезков арматуры длиной с ладонь и диаметром с большой палец нагрел на углях, поддувая веером из куска коры, а потом конец его расплющил камнем на камне. Деревянный "пинцет", которым придерживал поковку, жестоко пострадал, поскольку буквально горел на работе. Но его, и еще пары запасённых заранее на одну операцию хватило.

   Получившееся зубило, также прошло процесс цементации, вместе с ещё одним зубилом, меньшего диаметра, и шилом, вытянутым из самого тонкого обрезка катанки. Вот на его оформление пришлось провести три нагрева, а количество израсходованных "пинцетов"... да не считал их Мишка. Просто куча.

   Большое зубило зажал меж двумя хорошо приструганными друг к другу палками, и наложил бандажи из верёвки. От того, что конец получившейся рукоятки торчит вперёд, несомненно, страдает внешний вид получившегося топора, но, перерубив им стволик толщиной сантиметров десять, Мишка понял, что это несовершенство он ему простит. В руку не отбивало. Похоже, с неолитическими технологиями можно не так уж торопиться.

   На пике восхищения от собственного достижения решил, наконец, задачу поимки кролика. Решётчатый ящик с крышкой, падающей на голову добычи от нажима на пол, дополнил внешней клеткой, дверка которой захлопывалась при срабатывании внутренней западни. А через сутки получил свою добычу. Братец Лис, или его заместитель, не смог пробраться внутрь, хотя подкоп сделал до самого пола. А вот дальше не пролез. Не перегрыз он палки, хотя видно было, что старался.

***

   Так уж повелось, что успехи и заботы проистекают друг из друга, наполняя жизнь чередой задач, появляющихся в результате решения предыдущих. Про то, что шкурку следует хорошо отчистить, это он читал. Выскоблил изнутри костяным скребком, благо затачивать его кромку о камень несложно. А вот, что делать потом? Ни одной мысли. Вернее, ни одного воспоминания. Возможно, встречались ему в книгах описания подобных процессов, но в памяти осталось только то, что после механической чистки проводилась ещё какая-то обработка, без которой шкура начинала вонять.

   Отсюда уже можно думать. Самым вонючим компонентом в животной органике является жир. Даже свежий он нередко пахнет не вполне благозвучно, а уж как портиться начнёт! Удаляют жир в быту обычно мылом, которым он надёжно не располагает. Но большинство традиционных моющих средств, растворяющих сало - щёлочи. Отлично. В старину использовали щёлок, о котором он даже представления не имеет, что это такое. И ещё мылись золой. А вот с ней всё понятно. Там содержится поташ. Уж этого здесь достаточно.

   В один из тазиков, что остался от экспериментов с плавучим гончарным кругом, поместил шкурку, от души сыпанул туда золы, и перемешал всё как следует. Можно теперь это даже сварить, хотя, скорее всего тогда шкурка станет непрочной. Ладно, пусть полежит так. А потом это ещё следует продубить. Что там за процесс - ему неведомо. А вот то, что делается это в отваре дубовой коры, это точно. Иначе, откуда бы слово такое взялось - дубление.

   Пошёл разыскивать эти деревья. Попадались они ему на глаза неподалеку. Он даже несколько сучьев отмохратил лопатой - для лука припасал.

Глава 9. Соседи

   Людей в этих местах обнаружить не удалось. Но живности тут водилось немало. Соседи, к слову сказать, были на редкость тактичны - на глаза не лезли, под ногами не путались. Поскольку ничего съестного стащить у Мишки было невозможно за отсутствием такового, то и проблем никаких не возникало.

   О том, что этот край далеко не пустынен догадывался по примятой траве, которая ещё вчера стояла, как новенькая. По исчезновению листьев с ветвей, где совсем недавно их видел. По обглоданной коре или разрушенным муравейникам. Ещё обнаруживал помёт.

   Изредка, если удавалось рассмотреть что-то на большом расстоянии, например, когда взгляд распространялся вдоль реки, тогда, случалось, попадало в поле зрения нечто подвижное заметного размера. Бывало, даже можно различить, что это олень, например, или из собачьих кто-то. Раз показалось, что медведь. Но всегда далеко. Полной уверенности в том, что определил вид животного верно, не было.

   С кроликами определился, поскольку изловил, а остальные твари обнаруживали его заранее, и предпринимали меры к предупреждению встречи. Никого общение с человеком не вдохновляло. Всё-таки горожанин, похоже, неправильно вёл себя в лесу, наверное, топал громко, или хрустел всякой всячиной под ногами. Ветками шуршал.

   Некоторые сведения о живности получал умозрительно. Например, за рекой росла морковка, а здесь, на левобережье - нет. Но здесь водились кролики, которые её любили. Выходит - всю скушали. А на другой берег не ходят, хотя речушку эту за водную преграду принимать он бы не стал. Видимо, их там кто-то ест. На компактном участке, ограниченном рекой и озером некто уважает крольчатину, но, опять же, за реку не ходит. Видимо, избегает встречи со здешним хищником, который тоже крольчатиной питается охотно, но полностью поголовье под ноль не сводит. То есть просторней живёт. Но территорию свою от других охотничков оберегает.

   Вот такое мысленное знакомство. А, если считать, что на этом берегу живёт лисица, то на другом берегу получается - рысь. Хотя, следов ихних не видел. А и увидел бы - так ведь не следопыт. Вообще-то лето - время изобильное. Добыча от всех прячется. Хищники - тоже. Подкрадывается или подстерегает - и нападает на то, что точно знает, что оно его не обидит, и на вкус знакомо. А связываться с человеком, который вечно таскается тут со своей блестящей лопатой - да кому это надо?