Призрак ночи - Герритсен Тесс

– Нет, я сама их сейчас куплю. Где они у вас тут продаются?

– «Хозтовары Салливана» чуть дальше по этой улице. Поверните налево, и мимо не пройдете.

У двери я вспомнила, о чем еще хотела спросить. Оборачиваюсь к управляющей:

– Шарлотта забыла свою поваренную книгу. Я с радостью отправлю ее владелице, если вы скажете куда.

– Поваренную книгу? – Донна пожимает плечами. – Может, она ей больше не нужна.

– Это подарок ее бабушки, к тому же Шарлотта оставила пометки по всему тексту. Не сомневаюсь, что книга нужна ей.

Донна уже переключила внимание с меня на свой рабочий стол, но пробормотала:

– Я брошу ей письмо – пусть знает.

Солнце выманило на улицы всех туристов. Шагая по Элм-стрит, я с трудом уворачиваюсь от прогулочных детских колясок и обхожу малышей, сжимающих в руках рожки с подтаявшим мороженым. Как и говорила Донна, сейчас разгар летнего сезона, и по всему городу только и раздается радостное щелканье кассовых аппаратов: рестораны переполнены и десятки незадачливых омаров находят свой конец в пару и кипятке. Я продолжаю путь мимо дома Исторического общества Такер-Коува, мимо десятка магазинов, торгующих одними и теми же футболками и ирисками, и вскоре замечаю вывеску «Хозтовары Салливана».

Вхожу внутрь, звенит дверной колокольчик, и этот звук пробуждает во мне детские воспоминания: когда-то дедушка водил нас с сестрой в такую же скобяную лавку. Остановившись, я вдыхаю знакомый запах пыли и свежих опилок и вспоминаю, с какой любовью дедушка выбирал молотки, шурупы, шланги и шайбы. Мужчины его поколения знали толк в подобных вещах и с удовольствием делали покупки в таких магазинах.

Я никого не вижу, однако до меня долетают обрывки беседы: где-то в глубине зала двое мужчин обсуждают преимущества латунных кранов перед теми, что сделаны из нержавейки.

В поисках мышеловок я полностью прохожу товарный ряд, однако, кроме садоводческих принадлежностей, ничего не попадается. Совки и лопаты разных форм, садовые перчатки. Я поворачиваю в следующий ряд – тут лежат гвозди, шурупы и мотки проволоки самых разнообразных видов и размеров. То, что надо для камеры пыток. Собираюсь было пройти третий ряд, но вдруг из-за панели с отвертками выныривает чья-то голова. Седые волосы на макушке торчат, словно пушинки одуванчика; человек смотрит на меня поверх съехавших на нос очков:

– Помочь вам найти что-нибудь, мисс?

– Да. Мышеловки.

– Небольшая проблемка с грызунами, а? – Усмехнувшись, он заворачивает в мой ряд и направляется ко мне. Пусть на нем рабочие сапоги и пояс с инструментами, на вид он староват, чтобы все еще размахивать молотком. – Мышеловки у меня тут, вместе с кухонными принадлежностями.

Мышеловки, оказывается, – кухонная утварь! Аппетита эта мысль не вызывает. Вслед за хозяином я иду в самый дальний угол магазина, где можно увидеть лопатки в ассортименте и покрытые пылью дешевые алюминиевые кастрюли и сковородки. Он подхватывает какую-то упаковку и передает мне. Я с ужасом разглядываю пружинные мышеловки «Виктор» – по шесть в упаковке. Бабушка с дедушкой расставляли на своей ферме в Нью-Гемпшире мышеловки той же фирмы.

– А есть у вас что-нибудь… э-э-э… чуть более гуманное? – спрашиваю я.

– Гуманное?

– Ловушки, которые не убивают. Типа «Хавахарта»?

– А что вы будете делать с мышами, когда поймаете?

– Выпущу где-нибудь. Подальше отсюда.

– А они просто возьмут и вернутся. Разумеется, если вы не решитесь на о-о-о-о-очень долгую поездку. – Он хохотнул над собственной шуткой.

Я смотрю на захлопывающиеся мышеловки.

– Просто вид у них такой ужасный…

– Нанесите капельку арахисового масла. Мышки почуют его, наступят на пружину и – бац! – Я вздрагиваю, а он расплывается в улыбке. – Они ничегошеньки не почувствуют, обещаю.

– Не думаю, чтобы мне хотелось…

– Тут, в магазине, находится эксперт, который переубедит вас. Эй, док! – закричал он на весь магазин. – Идите сюда и расскажите этой юной леди, что расстраиваться не из-за чего!

Услышав приближающиеся шаги, я оборачиваюсь и вижу мужчину примерно моего возраста. На нем синие джинсы и клетчатая рубашка; он настолько чисто выбрит и опрятен, что вполне мог бы сойти со страниц каталога «Л. Л. Бин»[2]. Не хватает только золотистого ретривера у ног. В руках мужчина держит латунный кран, видимо одержавший верх в споре о латуни и нержавейке, который я только что подслушала.

– Чем могу помочь, Эммет? – спрашивает он.

– Скажите вот этой милой даме, что мыши страдать не будут.

– Какие мыши?

– Мыши в моем доме, – поясняю я. – Я пришла купить мышеловки, но эти… – Опускаю взгляд на пружинные мышеловки и вздрагиваю.

– Я пытаюсь убедить ее, что они прекрасно работают, однако ей такой способ кажется безжалостным, – говорит Эммет.

– Ну что ж… – «Мистер Л. Л. Бин» беспомощно пожимает плечами. – Ни одно смертоносное техническое устройство не может быть гуманным на сто процентов, однако у этих старых ловушек фирмы «Виктор» есть одно достоинство: мгновенность. Перекладина бьет по хребту и перерубает позвоночник. А это значит, что болевые сигналы передаваться больше не могут, так что животное почти не страдает. А еще существуют исследования, показывающие, что…

– Простите, а откуда вы так много об этом знаете?

Он скромно улыбается. Мое внимание привлекают его невероятно голубые глаза и на зависть длинные ресницы.

– Это основы анатомии. Если сигналы не поступают в мозг по позвоночнику, животное ничего не почувствует.

– Доктор Бен все знает, – объясняет Эммет. – Он наш городской врач.

– На самом деле я доктор Гордон. Но все зовут меня просто доктором Беном. – Сунув латунный кран под мышку, он протягивает мне руку. – С кем имею честь?

– Эйва.

– Эйва с мышиной проблемой, – говорит он, и мы оба смеемся.

– Если вам не хочется применять мышеловки, – резюмирует Эммет, – может, лучше кота завести?

– У меня есть кот.

Конец ознакомительного фрагмента.