Хранители Вечности - Егор Козлов

я напридумывала сегодня утром! Институт – да кому это важно! С правильным настроем по жизни можно добиться если не всего, то очень многого. А забивать себе голову лучше чем-нибудь действительно важным. Например, мечтой однажды стать космонавткой и слетать на четвёртую планету! А чем не выход?

К шести часам вечера заторы в городе медленно, но верно рассасывались. Снег счистили – по крайней мере, с главных дорог, и Парковая улица пропустила мой автобус с относительной лёгкостью. Дом восемьдесят три. Что ж, попробую послушать совета незнакомой девушки…

В окне мелькали рощи нашего центрального парка, занесённые ледяными хлопьями почти по самые кроны, а впереди всё явственнее виднелась башня Снежная. Правильно – куда ещё ехать в самый разгар снегопада, как не к ней?

Всё-таки красоту зимнего Агелидинга лучше всего наблюдать вот так – из тёплого салона, сидя с плеером и попивая что-то вкусное и горячее. И пусть третьего у меня сейчас не было, «Плавящий снег» моей любимой рок-группы с лихвой компенсировал этот недостаток. Полярная ночь – это ведь не только темнота, верно? Она дарит нашему городу возможность пару месяцев насладиться одним из самых красивых зрелищ природы. Северное сияние, особенно отчётливо наблюдаемое загородом, – вот ради чего стоит перетерпеть декабрь и кусок января! Даже в наши дни находятся энтузиасты, готовые в самую длинную и холодную ночь года поехать далеко в тайгу, в лес Вайтл, чтобы где-нибудь среди сосен и елей, выглядывая из палатки, двенадцать часов напролёт наслаждаться яркой бирюзовой авророй. И знаете что: в таком состоянии, как сейчас, я была почти готова отправиться с ними вместе!

Водитель затормозил на приличном расстоянии от остановки, и я, расплатившись за проезд, отправилась в холодную ночь. Снег, темнота, старые дома, которые здесь едва освещались тусклыми фонарями – идиллия! Но, всё ещё держась в приподнятом настроении, я пересилила своё желание поворчать и, очутившись на другой стороне улицы, двинулась к дому с номером восемьдесят три. И что же? Я почти сразу же его нашла! А ведь в такой темноте разглядеть хоть какую-то надпись на здании – уже большое достижение!

Всё так же, как говорила мне Салли. Небольшая розовая дверь с едва заметной аббревиатурой, а рядом – громоздкий стенд, зазывающий новых работников. «Служба социальных опросов», «Статистическая оценка маркетинговых манипуляций», «Основы работы за ЭВМ» – судя по рекламе, без всего этого нормальную человеческую жизнь просто невозможно представить. Хех, ладно, посмотрим.

В коридоре, куда я попала, царил полумрак. Кафельная плитка, слегка потасканная, не смогла сказать мне ни о чём, стены, проклеенные дешёвыми моющимися обоями – тем более. Лишь едва заметный запах – то ли ванили, то ли хлорки, проникал в нос и чуть раздражал моё и так измученное обоняние.

Я прошла вдоль по коридору, слыша лишь стук моих туфель, барабанивших по полу не хуже палок темнокожего музыканта Ун-Набо, и наконец заметила первое живое лицо. Охранник! Уже хорошо.

– Добрый вечер! – обратившись к взрослому и ничем не примечательному мужчине (если не считать усов), я невольно подметила нотки весёлости в собственном голосе.

Даже удивительно.

– Добрый. Вы что-то хотели?

– Да, я пришла поговорить насчёт работы. НТС здесь, ведь так?

Типчик молниеносно пробежался по мне своим цепким взглядом, пару раз моргнул и монотонно достал какой-то видавший виды потемневший блокнот.

– Имя, фамилия?

– Э, Шейна Андресен, – ответила я, удивившись. Неужели здесь это требуют ото всех подряд?

– Спускаетесь на цокольный этаж, третья дверь слева. Не перепутайте с уборной, она тоже третья слева. Как бы, – и охранник, судя по всему, собрался было объяснить все нюансы местного лабиринта по новой, когда неожиданно подозвал ещё кого-то.

– Габи! Ты-то мне и нужен, – он окликнул едва заметную фигуру, тенью пытавшуюся прошмыгнуть рядом с лестницей, и подозвал к себе. – Проводи молодую девушку к миссис Бредбери, окей?

– Хорошо, – фигура оказалась мужчиной, или скорее парнем, причём абсолютно невыдающейся внешности. Худой как скелет, в очках не лучшего выбора, отбрасывавших блики с заляпанных стёкол, и майке – с бледной, почти стёршейся надписью «Путь пустыни».

Он не стал спрашивать моё имя, лишь жестом пригласив следовать за ним, и вновь поспешил в сторону лестницы. Только теперь уже той, что вела вниз.

– Решили устроиться на работу? – уже в коридорах цокольного (или, если не приукрашивать названия, подвального) этажа спросил мой временный «гид».

– Наверное. Я мало что знаю об этом месте.

Я не стала кривить душой – да и зачем? Пусть всем станет известна горькая правда!

– Не самое плохое, не самое хорошее, – сказал он, наверное, в шутку. – Деньги хорошие, коллектив… тут уже зависит от стечения обстоятельств.

Наконец мы дошли до нужной двери. И правда: тут их было столько, что любой невольно бы запутался в этом подвале.

– Это здесь. Что ж, рад был встрече. Если что – зовите меня.

– Хорошо, – самым дальним краем рта улыбнулась я и попрощалась с парнем.

Зовите… Он даже не спросил моего имени, а я уже забыла, как зовут его. Видимо, парень никогда не знакомился с девушками – раз даже не поинтересовался, кто я.

– Проходите, – прозвучало сразу же, как только дверь в неизвестное помещение отворилась под тяжестью моей ладони.

Не стану описывать это место – обыкновенный среднестатистический кабинет. Такой же, какой я видела в зоопарке, в универе или на каждом своём собеседовании. Порой сами люди штампуются пачками, выходя во взрослую жизнь. Что уж говорить о помещениях!

Я быстро-быстро представилась, изъявила желание пройти собеседование и сразу же передала подготовленные документы сидевший напротив меня женщине.

– Шейна Андерсен? – надев на себя очки, спросила она. И, не дожидаясь ответа на очевидный вопрос, осмотрела меня с ног до головы.

Что, кстати, вызвало во мне неприятное чувство. Будто меня оценивали уже не как товар, а словно какой-то комбикорм.

– Мы с вами нигде не могли встречаться?

Женщина пролистала документы в высокоскоростном режиме и отложила их на стол. Так быстро, что я сразу поняла: вряд ли она прочитала и половину написанного в них хлама.

– Нет, это вряд ли. Я ещё у вас не бывала.

Однако её лицо неожиданно и впрямь показалось мне знакомым. Волосы цвета выцветшей пшеницы, надменный взгляд, прикрытый плотной вуалью безразличия, даже одежда. Этакий безвкусный вычурный наряд, считающийся своей хозяйкой сверхэлегантным. Но вспомнить её я так и не смогла – как и она меня.

– Ладно. Что ж – думаю, мы сможем вас принять. График будет трудным. С восьми до семи. Два дня. Потом отдых – ещё два дня. Не считая выходных: там смена длится