Повёрнутый. Триллер, любовь и куча благодеяний заставляют многих думать, что ты – повернутый (не путать с «Идиотом» Достоевского) - Игорь Ассман

Сначала я пытался следить, в каком направлении мы едем, но потом перестал. Город кончился, а на спидометре я заметил, что мы просто летели по шоссе, хотя скорость не чувствовалась. Минут через двадцать мы свернули, и уже ехали по хорошей узкой, но асфальтированной дороге, через какой-то лес. Странно, меня кто-то куда-то вез, в темноте вечера, но я был абсолютно спокоен. Наконец, как я и ожидал, показался большой полуосвещенный дом, я бы даже назвал его виллой. Ворота открылись автоматически, а на пороге меня ждала какая-то женщина. Была ли это хозяйка, я не знал, но немного напрягся.

Нет, это оказалась служанка, или кто-то еще из прислуги. Меня провели на второй этаж и оставили в небольшой комнатке, обитой бархатом, с тремя мягкими диванами в старинном стиле. Уже по дому я сразу понял, что у его хозяйки должно быть многомиллионное состояние, чтобы его так содержать, и, естественно, оформить в таком шикарном стиле.

Оставшись один, я сел на диван, но потом поднялся и подошел к висящей на стене картине. Это был лес, и я любовался его красотой. Картина была не одна, и над каждой висел миниатюрный светильник. В комнате была люстра, но горела лишь половина лампочек. – Полу-интим, – пришло мне в голову. – Молодец, Катрин. И не бал, и не при свечах, а именно то, что надо для такой встречи. Мне послышался звук гравия, заскрипевшим под колесами какой-то машины. Может Катерин только что подъехала? – подумал я. – Тогда это другая машина. В этот момент я почувствовал, что не слышу своих шагов, и заметил, что весь пол был устлан огромным, видимо под заказ, красивым бархатным ковром. Небольшой журнальный столик, стоящий в центре, блеснул узорчатым стеклом. Все было стильно, удобно и создавало уют.

– Интересно, – подумал я, – она сядет напротив, или на тоже кресло, на которое опустился и я? В принципе, какая разница, мне просто хотелось видеть ее лицо, когда она будет разговаривать.

В доме стояла тишина, но наконец, я услышал еле заметный звук женских каблуков. Дверь открылась.

Глава 6

На пороге стояла невысокая женщина лет сорока. Приятное дорогое платье, изумрудно-зеленого цвета могло подойти как к рабочей, так и к неофициальной встрече, и я сразу же оценил это. Пышные темно-каштановые волосы были собраны в пучок, и, как мне показалось, заколоты очень аккуратно и красиво. Что-то блеснуло на пальце ее правой руки, и в сережке, ближайшей к свету, и я сразу принял это за бриллианты. А может я просто ошибался.

– Мистер Джон? – Она сделала два шага по направлению ко мне. – Катерин. Или просто Кэт.

Наверное, я должен был что-то сделать, может поцеловать ее руку, но я остался на месте, хотя сразу же поднялся с дивана. У нее был приятный приглушенный голос.

– Кэт, а можно без мистер? – осторожно спросил я. – Надеюсь, что кроме нас здесь никого не будет.

– Прекрасно. – Она улыбнулась без какого-либо смущения, и мне это понравилось. – Конечно, никого.

Она была немного полновата, но самую малость. Я не отводил от нее свой взгляд, вернее, от ее темно-зеленых глаз, стараясь прочитать, что у нее сейчас внутри. Часто раньше мне это удавалось. Но сейчас я чувствовал в ее взгляде лишь теплоту и любопытство.

– Пожалуйста, как хозяйка, покажите, где мне сесть, чтобы вам тоже было удобно. – Сказал я, прервав осмотр.

– Где хотите, – удивилась она. – А вы предпочли бы, чтобы я села рядом или напротив?

– Напротив, – не задумываясь, ответил я. – Мне важно видеть глаза собеседника.

– Вот как? – Она направилась и села на кресло напротив, а я вернулся на свое место.

Мы оба видели друг друга, и несколько минут просто наблюдали.

– Я вам очень признательна, Джон, за то, что вы согласились придти. – Наконец, сказала она тихим голосом. – Не буду скрывать, я сегодня разговаривала с Джейн, и была очень любопытна. Надеюсь, вы поможете удовлетворить мое любопытство еще больше. Я могу обещать вам полную взаимность. – Последнюю фразу она выговорила без намека на смущение, что мне опять же понравилось.

– Постараюсь, – неопределенно пообещал я. – Мы можем вообще открыться друг другу, если это вам покажется приемлемым. Честно говоря, я впервые в такой ситуации, но она меня не смущает. Вы и я можем видеть друг друга в первый и последний раз. Чего же тогда бояться?

– Открыться? – улыбнулась она. – Что ж, это редкое на сегодня явление. Мне кажется, что я бы смогла, а вы?

– Насчет себя у меня нет сомнений. Просто мне всегда хочется, чтобы желание было обоюдным. Но, как мне кажется, так оно и есть. Если я прав, нам надо уже сейчас сменить язык светского общения на совершенно иную, дружескую форму. Поверьте, я знаю этикет, но мы ведь встретились здесь не случайно, и это – не конгресс банкиров?

– Тогда начните вы, – посмотрела на меня Кэт с явным интересом. – Я буду стараться не отставать.

– Вы уверены? – я впился в нее взглядом. – Иногда моя откровенность даже шокирует людей.

– Меня уже давно ничего не шокирует, – ответила она взглядом на взгляд.

– Кэт, – я поймал свою обычную волну, – что могло свести нас обоих здесь и сейчас? Мы знаем друг друга через посредника, а значит, мы ничего не знаем. И вообще, друзья сразу же переходят на *ты*. Сможешь?

– Вот так! – растерялась на секунду она. – Две минуты и сразу на *ты*? Ладно, Джон, я обещала тебя поддержать, и я это сделаю. Просто все немного необычно. – Неожиданно она рассмеялась. – Джейн была права, мы еще ничего не сказали, а я… как то странно себя чувствую. Вы, то есть ты, наверное, не меньший чудак, чем я. Хотя она меня предупреждала.

– Пока я не заметил в тебе никаких чудачеств. И ты мне понравилась. – Я немного смутился. – Извини, меня можно понимать по-разному. Но если мне нравится какой-то человек, то только изнутри. Иногда я просто не замечаю внешность. А иногда – даже пол. Поверишь?

– А что мне остается делать? – улыбнулась Кэт. – За пять минут меня еще никто так не интриговал как ты. Не сдавай.

– И не надейся. – Улыбнулся я. Мне понравилось, что мы улыбнулись друг другу прямо в лицо, и никто не отвел глаза.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросила она.

– Кофе, если можно. Алкоголь я не люблю.

Кэт дернула за какой-то шнурок, незаметно спускавшийся вдоль стены, и вскоре появилась та же женщина, которая встретила меня у входа.

– Марта, кофе и стакан воды, пожалуйста. – Сказала она ей, и та скрылась.

– С чего начнем? – спросил я. – Мне нечего о себе рассказывать, Джейн знает обо мне почти все. А значит и ты тоже.

– А почему она знает о тебе все? – удивилась та. – У вас много общего?

– У нас нет ничего общего, – ухмыльнулся я, поняв намек. – Просто мне нечего скрывать ни перед кем.

– Так уж? – усомнилась Кэт.

Я просто кивнул головой.

– Значит ты разведен, у тебя дочь, ты любишь кофе, живешь один, деньги то есть, то нет, и у тебя хорошая душа и много странностей. Это все, что я могу знать? Или есть что-то еще?

– Я очень не люблю разговор о деньгах. – Добавил я. – С этим уточнением, кажется все. Ты же – директор или владелец какого-то банка, разведена, богата, страдаешь депрессией из-за одиночества в твоей жизни, мила, никогда не была матерью, и у тебя нестандартная ориентация. – Последнее у меня просто вырвалось.

– Джон, – Кэт даже не покраснела. – Если ты думаешь, что убил меня последней фразой, то ошибаешься. Я не афиширую мою ориентацию, но и не стыжусь ее. Но о том, что я никогда не была матерью, Джейн просто не знала. Откуда….?

– От тебя идет волна мягкости, если ее можно так назвать. Но в ней не чувствуется оттенка материнства, ни даже его след. Значит….

– Ты всегда такой чувствительный? – ее брови поднялись. – Почему же тебя тогда не тянет к женщинам?

– Да, меня многие, если не все, считают чудаком, – согласился я. – А вот насчет женщин, это абсолютно ложная информация. Джейн поняла меня с точки зрения низкого уровня, но это – не ее вина.

– Это как? А я смогу тебя понять? – Брови Кэт не опускались.

– Женщина может мне понравиться только изнутри, но таких я еще не встречал, кроме своей бывшей жены, и то, только до развода. А внешность меня почти не интересует, иногда я ее просто не замечаю. Поняла? – улыбнулся я. – Насчет же влечения к женщинам, как таковое не занимает у меня первые строчки приоритета, хотя я бы и не поставил его на самое последнее место. Где-то в глубине оно может и присутствует.

Неожиданно Кэт опустила глаза и задумалась.

– А к чему же у тебя тогда влечение? Или к кому? – подняла она голову.

– Ты не поймешь, Кэт, – почему-то тихо произнес я. – Ладно, я скажу, но ты не поймешь. Влечение? К открытому сердцу и чистой душе. Выглядит глупо, как в романах для подростков. Но я тебя предупредил.

– А у меня какая душа? А сердце? – я понял, что был прав, Кэт едва посмеивалась над моими словами, неуловимо, но я это почувствовал.