Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

ваше лицо, и не смогла пройти мимо. Вы не хотели бы попозировать мне?

– Что?

– Я работаю над одной картиной, она, знаете, такая фантазийная, но там в центре должно быть женское лицо. Вот как у вас. Я заплачу вам.

– И чем же мое лицо вас привлекло? Оно опухло от слез… – вдруг разозлилась я. – Вас именно поэтому оно так привлекло?

– Нет. У вас был такой одухотворенный взгляд, как если бы вы были не здесь, а где-то далеко, и там вам было хорошо.

Ну, конечно, я же была в Карелии и пекла картошку с учениками!

– Ну, хорошо. Только я работаю. Свободна бываю только вечером. И никаких денег мне не надо, – поспешила я предупредить ее, сразу же оценив возможность хотя бы немного сменить обстановку и после работы мчаться не домой, а вот к этой Кристине. В ее квартире наверняка пахнет краской и повсюду много всего интересного. Другая жизнь. Жизнь, которая уж точно отличается от моей. Вот только как объяснить это моей сестре? Она же сразу попытается пресечь все на корню, скажет, что я полная дура, раз согласилась отправиться к незнакомой женщине якобы попозировать…

– Завтра в семь вас устроит? Я живу неподалеку от этого парка, буквально в двух шагах отсюда, там моя мастерская.

От слова «мастерская» сразу же в моем воображении крепко запахло скипидаром, льняным маслом, растворителями и, конечно же, красками. Мастерская – да это же целый мир!

– Хорошо, я смогу.

– Тогда давайте обменяемся номерами телефонов, и я пришлю вам свой адрес.

Я продиктовала ей свой телефон, она проверила, перезвонив мне. И этот звонок, эта моцартовская мелодия, разрезал мою жизнь на две части, отодвинув куда подальше все прошлое и озарив каким-то счастливым светом будущее.

Перед тем как уйти, она поднялась со скамейки, склонилась надо мной и слегка провела рукой по моему лицу – овал от уха до уха по линии подбородка. Словно мысленно прочертив его уже на холсте. Я зажмурилась, решив, что она собирается меня поцеловать.

– Тогда до завтра!

Она уже отошла довольно далеко от меня, когда я вспомнила, что она даже не спросила, как меня зовут.

Я поплелась домой, и этот путь, тоже пешком – жила я довольно далеко от парка, – занял у меня почти целый час. Уже перед дверью, собираясь ее открыть, я почувствовала тошноту, а потом как-то сразу заныл живот. Это была моя реакция на то, что должно произойти сейчас, стоит мне только переступить порог нашего дома. Позвонить или открыть дверь своими ключами? И тот вариант проникновения в квартиру, и другой – все было одинаково опасным и неприятным. Опасным в смысле комментариев или упреков Марины. Если открою сама, то станет ворчать, что вошла тихо и незаметно, словно хотела «подловить ее на чем-то постыдном» (хотя понятия не имею, чего такого постыдного она может делать!), но это ее слова! Если же позвоню, то упрекнет в том, что я потревожила ее, отвлекла от какого-то важного дела, вместо того чтобы самой воспользоваться ключами.

И тогда я выбрала третий, совершенно неожиданный для себя вариант – ногой, носком балетки ударила по двери. Внизу, чуть повыше порога. Не знаю, как это случилось. Возможно, это взбрыкнула моя досада или проснулся, чтобы сразу же уснуть, мой маленький протест против домашнего тирана?

Дверь тут же распахнулась, как если бы моя сестра все это время стояла в прихожей, дожидаясь моего возвращения.

– Катюша, да ты ж моя милая! – Я буквально упала в ее крепкие объятья и с каким-то отвращением почувствовала на своем лице ее быстрые мятные поцелуи. – Прости-прости меня, дуру, ради бога! Я не должна была тебя бить. Не знаю, как это случилось. Ты должна понять меня. Машина – это очень опасно. Ты только открой интернет и почитай, как много аварий случается вокруг, как много людей погибает, а ты… ты же совершенно не умеешь водить! Те курсы, которые ты окончила в позапрошлом году, – это не в счет. У тебя нет практики…

Курсы! Ну конечно! Я училась на курсах вождения втайне от сестры (первое время), а потом в силу определенных обстоятельств вынуждена была признаться в этом, после чего сразу же получила примерно такую же пощечину за «недопонимание»! Кажется, она и тогда говорила что-то про аварии и опасность на дорогах. И весь тот жуткий скандал был так же, как и сейчас, преподнесен как акт заботы обо мне, младшей сестре. И я должна была простить ее за то, что она таким вот демоническим образом преподносит мне уроки любви.

Вот и в этот раз, облобызав меня и тысячу раз попросив прощения за свою несдержанность, она кинулась заботиться обо мне неистово. Раздела меня, разула, сама надела на меня домашние тапочки, проводила в ванную комнату и следила за тем, как я намыливаю руки. Я же, подчиняясь ей, чистая и умытая села за стол и дала себя накормить. Оказывается, пока меня не было дома, моя сестра напекла блинчиков, блинчиков, которые были вредны почти так же, как и эклеры! Блинчики блестели от масла, к тому же на столе стояли розетки со сгущенным молоком, черносмородиновым джемом и медом. Ну просто пир богов!

– Ты простила меня? Простила? – Она буквально вцепилась пальцами в мои плечи, стоя позади моего стула и дыша мне в макушку.

– Марина, да конечно… – говорила я, отправляя сдобренный сгущенкой блинчик себе в рот. – Только, пожалуйста, не отговаривай меня от покупки машины. Это глупо. Дико, наконец! Тебя послушать…

И тут я получила подзатыльник. Не сказать чтобы сильный, нет, но такой, что от неожиданности выплюнула на стол кусок блинчика.

– Я вижу, ты не понимаешь, что все мои действия направлены исключительно на то, чтобы защитить тебя от тебя же!

– В смысле? – Я медленно повернула голову, чтобы посмотреть ей в глаза. – Как это – защитить меня от меня?

– Потом поговорим, – она отпрянула от моего стула и подошла к окну, встав ко мне спиной. – Ешь давай!

Мне показалось, что на кухне выпал снег – до того стало холодно. А плечи, к которым прикасалась вот только что моя сестра, заледенели.

Да уж, подумалось мне тогда, не самый удобный момент для того, чтобы рассказать ей, вновь рассвирепевшей, о том, что я согласилась поработать натурщицей у Кристины. Что ж, придумаю что-нибудь. Договорюсь с ее же подругой, которой она доверяет, с Зоей, что буду подтягивать по русскому языку какую-нибудь ее знакомую девочку.

Это было первым, что пришло в голову. Но все остальные мои варианты обмана