Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну тогда ставь задачу, я к себе – мой второй сильно молодой, как бы в Швейцарию нас не завёз…. – И, улыбнувшись и хлопнув Савушкина по плечу, пилот ушёл в кабину. Савушкин, осмотрев своих, произнёс:
– Так, хлопцы. Прыгаем максимально плотно, друг за другом в затылок, потому как площадка – мизер, или Костенко, или лейтенант могут приземлиться в лес. Олег, ты в этом случае, ориентируясь на Полярную звезду, волокёшь мешок строго на юг, Володя, ты – таким же образом ориентируясь, идешь на север. В центре прогалины все собираемся. Задача ясная? То же самое, если кого-то ветром отнесет в лес – если вправо, то Полярная по левую руку, если влево – по правую. Прыгать будем после разворота, то есть от немцев. Всем всё понятно?
– Так точно! – бодро за всех ответил Котёночкин.
– Тогда отдыхаем и ждём команды на выброску. – После этих слов Савушкин натянул на лицо козырёк кепи и прикрыл глаза. Подремать в такой холодрыге, конечно, не получится, но подумать в тишине – в самый раз….
Девятое апреля сорок пятого года. Наши – на Одере, в полусотне километров от Берлина; сегодня взят Кёнигсберг – вместе с комендантом крепости, штабом и всем гарнизоном; идут бои в Вене…. Союзники окружили Ганновер и подходят к Брауншвейгу, наступают в Северной Италии… Война заканчивается, это очевидно даже самым фанатичным нацистам в ставке Гитлера…. На что они надеются? А Власов и его окружение – неужели они не понимают безвыходности своего положения? Наступление какое-то готовят, чтобы немцам понравится… Или дело не в немцах?… Да нет, не может быть…. Хотя…. Приказано взять живым, и только живым. То есть его крайне важно допросить. Что этот предатель может рассказать? Мы немецких генералов нынче в плен берем по дюжине каждый божий день. Которые наверняка всё, что знают – подробно излагают, письменно, в деталях, красивым почерком; все тайны рейха своего тысячелетнего сдают без зазрения совести… Что в этой ситуации может такого ценного рассказать Власов? Чтобы при пленении пылинки с него сдувать? Ничего. Ничего – если речь идёт о немецких секретах, которые нам сейчас известны лучше, чем ему….
Странно всё это. Странно и непонятно. И тем более непонятней – что ловить этого чёрта будет не только его группа – тут и войсковая разведка запряжена, и СМЕРШ, хотя это и не его епархия… Товарищ Сталин лютую ненависть к Власову, обманувшему его доверие, испытывает? Весьма вероятно, и скорее всего. И именно поэтому сейчас Верховный приказал отправить на ловлю этого предателя лучших волкодавов со всех фронтов, чтобы гарантированно поймать и наказать? Может быть, и так, конечно, но вряд ли. К тому же приказ брать исключительно живым – как-то странно в этом случае выглядит. Хочет сам, лично, Власова пристрелить? Вряд ли. Не его уровень. Да и вряд ли Власова расстреляют – предателей обычно вешают… Неувязочка. Брать Власова живым необходимо только в одном случае – если от него надо получить какие-то сведения, которые может изложить он и только он. Это аксиома, и его, Савушкина, богатый опыт дальней разведки говорит об этом лучше всего. Того штурмбанфюрера из дивизии «Викинг», взятого под Новомихайловкой, он по сию пору помнит. Тогда из его группы трое полегло – чтобы этого борова целым и невредимым в штаб армии доставить. Трое!
Значит, Власов знает что-то, чего не знают немецкие генералы, и что крайне важно узнать генералам нашим. И это «что-то», скорее всего, с Германией не связано. А с чем связано? Чёрт его знает…. Но ловить генерала-предателя решено всерьез. Это значит только одно – то, что он знает, крайне важно для товарища Сталина. И именно поэтому Власов нужен живой…
– Товарищ капитан, линия фронта. – Слова Некрасова оторвали Савушкина от трудных мыслей. Он глянул в иллюминатор – далеко внизу мелькнула тонкая нить редких сполохов, разорвал тьму белый шарик осветительной ракеты… Какая-то зенитная батарея наугад, на звук, выпустила по ним десяток снарядов – вспыхнувших разноцветными огнями позади справа, метрах в трёхстах ниже «дугласа». Да, не та уж линия фронта, не та…. На издыхании.
Из кабины пилотов вышел майор Изылметьев. Критически оглядев разведчиков, он произнёс:
– Не спим, разведка! Начинаем потихоньку разминать мышцы, через полчаса – точка сброса. Растяжения и вывихи, как я понимаю, в ваши планы не входят. А посему – разминаемся в статике. Парашютист должен быть гибок, как ветка ивы! Чтобы при приземлении ничего не сломать и не вывернуть!
Савушкин про себя грустно усмехнулся. Эх, если бы их главная трудность была в том, чтобы благополучно приземлиться….
Глава третья
Как непросто быть фельджандармами в Судетах
Чёрт! Ну надо же так опростоволоситься! Накаркал, чёртов майор!
Савушкин выдернул иглу шприца из правого бедра, с трудом приподнялся на локте, вглядываясь в предрассветный полумрак. Бесполезно, не видно ни зги… Звёзд на светлеющем небосводе уже нет, солнце ещё не взошло – те самые четверть часа, когда зрение почти бесполезно. Чёрт возьми, как он в последнюю секунду не заметил это промоину?
С трудом, путаясь в снаряжении, Савушкин подтянул нижние стропы и погасил, наконец-то, купол своего парашюта – минут десять хлопавший на ветру своим полотнищем и не дававший высвободить сломанную ногу из глубокой ямы. Подтянул тяжелый ком белого искусственного шёлка к себе, как смог, сложил его и утрамбовал; конечно, если бы он был на ногах, получилось бы намного аккуратнее. А так…. Ладно, авось пронесёт.
– Товарищ капитан, вы где? – негромкий голос Некрасова, донёсшийся откуда-то снизу, изрядно взбодрил Савушкина. Ну слава Богу, хоть не один!
– Витя, я здесь, давай ко мне! – Так же негромко он отозвался на зов снайпера.
Через минуту сержант Некрасов, держа на плече аккуратно свёрнутое полотнище своего парашюта, вырос перед капитаном, как из-под земли. Савушкин от неожиданности едва не перекрестился. Сглотнув чуть было не вырвавшееся ругательство, он произнёс:
– Тьфу ты, чёрт! Ты откуда выполз?
Некрасов хмыкнул.
– По руслу канавы прошёл. Ваш парашют увидел. Решил, от греха, тайком подобраться. Мало ли что… – Снайпер, оценивающе оглядев командира, коротко бросил: – Нога?
– Берцовую, похоже. Промоины не заметил.
Некрасов молча кивнул, отошел к полуразвалившейся ограде, вырвал штакетину, осмотрел её, удовлетворённо кивнул и, вернувшись к капитану, спросил:
– Со смещением? Морфин вкололи?
– Вроде нет, без смещения…. – Ответил Савушкин, хотя в этом был совсем не уверен. И добавил: – . Морфин вколол. Иначе орал бы, как резаный….
Снайпер присел, осмотрел ногу, неодобрительно покивал, достал нож, живо из штакетины сделал две шины,
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016 - Коллектив авторов - Периодические издания
- Мост Убийц - Артуро Перес-Реверте - Исторические приключения
- Когда гремели пушки - Николай Внуков - О войне
- Самолет не вернулся - Евгений Гончаренко - О войне
- Запасный полк - Александр Былинов - О войне
- Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев - Исторические приключения / История
- В окопах Сталинграда - Виктор Некрасов - О войне
- Игнорирование руководством СССР важнейших достижений военной науки. Разгром Красной армии - Яков Гольник - Историческая проза / О войне