Ночь Пса - Борис Иванов

Чудаку надо было на Степное Озеро – вариант идеальный, предполагающий оплату клиентом двух третей пути до Космотерминала, который хошь – не хошь, а все равно надо было проехать в ближайшее время по казеной надобности. Клиент не относился к числу подозрительных: справного мужика видно издалека, да и Степное было местом сосредоточения хорошо охраняемых вилл, дач и «охотничьих домиков», а не глухим погостом, откуда, туда приехав, можно и не уехать. Гнат не стал даже поднимать бронестекло, изолирующее кабину водителя от салона с предполагаемыми в нем высокими гостями Прерии. Это была его вторая ошибка. Первая состояла в том, что он посадил в кар клиента с собакой.

* * *

Псина была вежливым, хорошо ухоженным кобелем – белым с черными пятнами. Была она снаряжена дорогим намордником и надежным ошейником с поводком и была она – вся в хозяина: добродушная и неопасная. На свою беду Гнат животных любил.

Клиента звали Петер, был он разговорчив, и через четверть часа Гнат знал уже все о нраве и повадках Джека и вообще всех собак, которых этот Петер знал.

Тони-то было все равно как себя называть в течение ближайших сорока минут, а вот Бинки молча страдал, отвернувши нос от происходящего безобразия.

Среди друзей Позняк слыл человеком неразговорчивым, что вовсе не означало того, что он был угрюм. Говорил он немного, но, как правило, смачно, а послушать «що люды брешуть» откровенно любил. Все эти качества были отражены не только в его личном деле, что у особистов в компьютерах, но и в памяти Адельберто Фюнфа, которая впитывала и хранила очень многое из того, чего люди, бывало, не знали и сами о себе.

– Работаем с тремя этими парнями, – сказал он вчера Счастливчику, разворачивая перед ним украшенный своими каракулями лист распечатки, – вот их расписание работы на эту неделю.

– Понятное дело, – ядовито заметил мучимый похмельем и потому настроенный критически Тони. – Об этих троих ты знаешь хоть что-то. О других – ноль...

– Самое неприятное в тебе, Счастливчик, это то, – уведомил его Адельберто, – что ты – жлоб. Есть у тебя деньги, нет у тебя денег, тебя в тачку дипломатического класса только под угрозой смерти загнать можно. Ты никогда не устраивал своей душе праздник, Тони...

– Его мне устраивали прокуроры, – мрачно прервал его Тони. – Без малого пять раз – только вот, на «Фатуме» осмыгнулись... С твоей помощью еще разок на зону прокачусь...

– Так вот, – не слушая похмельные бредни, продолжал Адельберто, – у меня хватило сил и средств, чтобы поработать с народом, что крутится вокруг правительственных гостиниц, дач и Космотерминала, и сейчас среди ночи могу перечислить тебе сведения на полсотни лиц – не меньше – включая списки их любовниц, хворей, любимых сортов пива и сигарет. Этих трех я отсеял из целой Сахары человеческого материала. Если ты поведешь свою партию правильно – хотя бы один из них да купится. Я со всеми тремя покатался, поболтал как следует, в обиде не оставил...

– Вот почему мы в дерьме, – угрюмо определил Тони. – Предприятие идет с молотка, судебные исполнители ходят вокруг хороводом, «призраки» мрут и оживают как и когда им захочется, а Ме... – прости – а Адельберто Фюнф катается по столице на тачке класса «Роял Флайт» и делать ему больше не хрена...

Упоминание о «призраке» больно ранило нежную душу Адельберто, и он пообещал в случае повторения «подобных намеков» своротить Счастливчику рыло набок. Потом успокоился и повторил:

– Один из троих купится наверняка.

В этом он был прав: Гнат Позняк был всего лишь второй попыткой Тони за это утро. И попыткой удачной. Правда он все еще не знал, что за билетик выпал ему в этой лотерее. Именно имея ввиду это обстоятельство, он во время вчерашней планерки снова вклинился в речь Адельберто с вопросом:

– Все это очень хорошо Ме... Адельберто... Но многое зависит от того, что за птица сядет в нашу клетку там – на Космотерминале... У тебя что там – служба радиоперехвата устроена, что-ли?

– Это совершенно неважно, Счастливчик, – тоном Шерлока Холмса, поучающего лопоухого доктора Ватсона, молвил Адельберто. – Совершенно неважно, кто сядет на генеральское место в каре спецдоставки. Важно то, что, во-первых, это будет скорее всего один человек. Если высоких гостей будет двое – тем лучше для нас. Во-вторых: это не будет чемпион Сектора по каратэ или ультрасамбо. Спортсменов принимают торжественно и извещают об этом народ загодя. Крутые катаются за свой счет. Нет – это будет рыхлый тюфяк с кейсом и расстроенной печенью. Даже если он будет вооружен, на рожон он не полезет. Будет как миленький ждать, пока за него не внесут выкуп. В конце концов, сам факт, что его похитили, усилит его политический вес и сделает неплохую рекламу. Тюфяк будет себя вести разумно. Мы тоже будем вести себя разумно.

– А если это будет охренелый суперагент или профессиональный киллер? – возразил Тони. – Дипломаты услугами таких птичек тоже пользуются.

– Спецдоставка – тоже не для таких, – Адельберто усмехнулся. – Ты не представляешь, Тони, какое жидкое говно развозят по спецгостиницам на больших черных машинах. А дерьмо всегда очень боится запачкаться. Не знаю почему, но это так, Тони Пайпер. Никакого киллера и на пушечный выстрел не подпустят к тому, что хоть каким-то боком выходит в официальную политику. К спецгостинице министерства внешней политики, например. Лопоухий визгливый тюфяк – вот с чем нам придется работать, и меня заранее тошнит от этой работы. Но, обстоятельства сильнее нас.

Теперь – в третьих: с тюфяком будет сопровождающее лицо. Это – единственная и серьезная опасность нашей затеи. Это будет не профессионал – знаю по опыту. Начинающий бюрократ – из тех, кого не грех и мальчиком на посылках держать. Этот будет драться не на жизнь, а на смерть: карьера таким важнее, чем жизнь. Без нее они себя не мыслят. А мы собираемся предпринять ни что иное, как загубить карьеру одному такому «сопровождающему лицу». Хотя, если вдуматься, мы его облагодетельствуем: вышибут его на улицу, может еще человеком станет... Если же нам не повезет особо и этот будет ко всему еще и дурнем, то дело может дойти и до смертоубийства. Поэтому ты должен очень правильно провести свою партию в операции отсечения. Если дашь осечку, останешься один на один с мужиком, у которого в одном кармане будет бластер с сотней зарядов, а в другом – блок с красной кнопкой. И в башке у него будет сидеть инструкция, о том, что пускать в ход и то и другое, он должен без промедления и без малейших колебаний.

– Я усек, – Тони сглотнул слюну. – Но ты знаешь, Мепистоппель, я пятый раз в зону не пойду... В жизни народ не мочил, но...

– Поэтому ты должен сделать все так как надо, Тони, – почти по слогам выдавил из себя, проглотивший чудовищное оскорбление Адельберто Фюнф. – Не как всегда Тони, а как надо!!!

И теперь последнее, и самое важное: кем бы он ни был, этот наш Тюфяк – хоть осьминогом с Океании – это всегда будет тот, за кого заплатят выкуп. Разумный выкуп разумным партнерам... Самое главное для нас – этот выкуп получить. А для этого, в свою очередь, главное – не вести себя как лунатики и делать точно то, что мы запланировали, не покупаясь на все иные варианты. Ты понял меня, Счастливчик?

Счастливчик понял Мепистоппеля – или думал, что это так – и был твердо намерен действовать строго по плану. Гнат Позняк словно сговорившись, делал все именно так, как надо было.

Точно сразу после выезда за городскую черту – за пятьдесят километров до основного места действия – Гнат согласился пару раз глотнуть безалкогольного имбирного, полдюжины банок которого – недавно из холодильника – затесалась в наплечной сумке разговорчивого клиента, а потом осушил банку до конца и прикончил вторую. Тони честно предоставлял выбор емкостей самому Гнату и сам честно глотал проклятую микстуру.

Имбирное точно во-время оказало на них потребное для задуманного злодейства действие: мощное мочегонное было введено во все банки поровну. Так что, когда впереди в лучах заката и в усталом мареве, царившем над Степью, появилось прижавшееся к «площадке отдыха» аккуратное, белое зданьице, этим двоим было достаточно переглянуться. Кар сбавил ход и причалил к богоугодному заведению, большую часть которого занимали несколько кабинок, означенных двумя нулями. К ним оба путника устремились почти бегом – Гнат едва успел вынуть магнитный ключ из панели управления. Прихватить из «бардачка» полагавшийся ему по должности разрядник, ему и в голову не пришло . На ходу клиент заливисто свистнул, и пес, будто сам по себе, устремился за ними.

Кульминационный момент первого этапа плана, выношенного Мепистоппелем, наступил тогда, когда просветленный, с воспарившею душой, Гнат застегнул свой «зиппер» и отворил дверь кабинки. Словно живой, четвероногий снаряд, черно-белая псина, такая смирная доселе, рванулась прямо в физиономию водителя – он только и успел, что заслониться рукой – и мощным ударом опрокинула его на фосфорически-белый унитаз. Острые клыки щелкнули перед самым носом Позняка.