Красавица и ее чудовище - Ева Никольская

Ну… или я, наконец, проснусь.

* * *

Арацельс прислонился спиной к каменной стене коридора и, чуть запрокинув голову, прижался затылком к ее прохладной поверхности. Лучше, так гораздо лучше… Когда она не смотрит на него своими прищуренными глазами из-под спутанных завитков растрепавшихся волос. Когда не спрашивает, не розыгрыш ли это, и не пытается объяснить происходящее с точки зрения здравого смысла. Какой к демону смысл? Для нее, для девушки из шестого мира. Он до боли сжал кулаки, чтобы избавиться от дрожи в руках. Напряжение искало выход, заставляя темно-серый камень расцветать белоснежной паутиной инея. Ажурная сеть ледяных кристаллов медленно разрасталась, рисуя причудливый узор вокруг его застывшей фигуры.

— Перестань наводить чары, — хмуро проговорил Кама, вместе со словами выпустив в похолодевшее пространство белую струйку теплого пара.

Он привалился плечом к двери комнаты, в которую некоторое время назад они привели Катю. Он стоял так вовсе не для того, чтобы не позволить ей выйти. Да она и не стремилась к этому. Просто ему, как и его другу, сейчас было совершенно необходимо на что-нибудь опереться. Чтобы отдохнуть, чтобы успокоиться… чтобы подумать.

Резко оттолкнувшись от стены, блондин нехорошо сверкнул глазами и ответил в той же мрачной манере:

— Непроизвольный выплеск. Тебе спасибо, — его губы тронула бледная улыбка. Скорее грустная, чем ироничная, — удружил.

— Это все из-за тебя… — начал Кама, но собеседник раздраженно махнул рукой и поморщился.

Проглотив готовые сорваться с языка обвинения, черноволосый закусил губу и посмотрел на своего оппонента таким убитым взглядом, что Арацельс повторно скривился. Его бесила сложившаяся ситуация, бесила и расстраивала одновременно. Он поклялся себе, что никогда не приведет в Карнаэл Арэ, никогда не воспользуется законом Заветного Дара, никогда…

Единственным предметом, созданным собственными руками и впитавшим кусочек его души — была та самая злополучная тетрадь. Обрывки мыслей, чувств… надежды и разочарования, его внутренний мир, его полная жутких противоречий жизнь — слово за слово все это ложилось отрывистыми строчками на чистые листы. Сборник стихов? Нет, скорее зашифрованный в рифмованных образах дневник. Только он мог стать Заветным Даром. И потому его следовало уничтожить. Давно следовало, но… не вышло.

Какое же все-таки извращенное чувство юмора у судьбы. Именно сегодня он решился отдать закованную в белый переплет частицу себя на съедение алым языкам пламени. Прожорливым и горячим. Они обратили бы в пепел мысли, застывшие на страницах, и умерли бы в снежном капкане его грусти. Но цепочка роковых случайностей, слишком уж похожих на закономерности, убила на корню все его планы.

Да, Арацельс не приводил Арэ в Карнаэл, за него это сделал другой. И приговоренный к смерти Заветный Дар, вопреки желанию создателя, достиг-таки своего адресата. Если бы он только знал, что выточенный Камой браслет на тонком запястье девушки не принят Катериной. Если бы…

— Что ты ей принес? — озвученный тихим голосом вопрос заставил Каму вздрогнуть.

— Шоколад и вино. Она обрадовалась, сказала, что любит… — он ожидал чего угодно, но только не разговоров о еде. И зачем спрашивать? Мог бы в пакеты заглянуть, раз это так важно.

На душе у парня скребли кошки. Сегодняшний день можно было смело вписывать в историю его жизни как самый ужасный из всех. Из-за собственной оплошности он одним махом лишился невесты, на поиск которой потратил весь годовой запас выходных дней, и… подставил друга. От осознания всего этого хотелось удавиться.

— Вино-то зачем? — Арацельс прикрыл ладонью глаза, раздумывая над тем, что ему потом делать с девчонкой, которая сейчас в компании Ринго лакомится шоколадом и потихоньку надирается в его личной каэре*.

Демоновы правила! И почему именно он во все это вляпался? Пальцы снова сжались в кулак, а в голове мелькнула мстительная мысль свернуть тонкую шейку под большеухой головой одного проворного похитителя тетрадей. Не сбеги это чересчур самостоятельное создание со своей ношей в зал главный Перехода*, все могло бы сложиться иначе. Могло бы… но не сложилось. Накатившая волна отчаяния осыпалась колючим снегом к ногам блондина, вновь ослабившего контроль над родной стихией.

— Почему? — шагнув к другу, спросил он.

Его вопрос повис в воздухе морозной прохладой, заставив Каму поежиться, несмотря на зимнюю одежду.

— Я…

— Почему шестой мир? — темно-пепельные брови сдвинулись, а красные глаза полыхнули огнем. — Ты прекрасно знал, как я относился к твоему решению отправиться за избранницей. Но ты все равно пошел. Ладно. Пусть. Это личное дело каждого из нас. Но, во имя Равновесия миров, объясни мне, пожалуйста, почему шшшшесссстой?! — в конце своей приглушенной речи мужчина уже откровенно шипел, едва контролируя рвущиеся наружу эмоции. В освещенном зачарованными факелами коридоре стало еще холоднее.

— Потому что только там я смог встретить Одинокое Сердце*, которое мне, действительно, понравилось. А ты, — в пугающе черных зрачках Камы всколыхнулась ответная ярость. — Ты отнял у меня Арэ, сделав ей подарок!

— Придурррок, — Арацельс приблизил свое лицо к собеседнику, не выпуская из плена алого взора непроглядную темноту чужих глаз. — Эгоистичный придурок. Ты прекрасно знаешь, что люди из шестого очень хрупки физически. Я не говорю уже об их психике. Мир, где любое проявление магического дара считается душевной болезнью и "лечится" путем разнообразного копания в мозгах, оставляет неизгладимый отпечаток в умах своих обитателей. Ты не подумал о том, что девушка может свихнуться, попав сюда? А потом… ты уверен, что она выдержит уготованное ей бремя?

— Это уже у тебя надо спрашивать, — злорадно отозвался брюнет, пряча под мрачной усмешкой свою боль. — Она ведь теперь твоя Арэ.

— Ненадолго, — процедил светловолосый.

— Хочешь обойти один из законов Карнаэла? — Кама недоверчиво прищурился, изучая лицо друга. — Но это же самоубийство.

— Возможно, но никто ведь не запрещает искать другое решение проблемы, — блондин натянуто улыбнулся в ответ.

Он стоял напротив: высокий и стройный, в отделанной серебром черной форме Хранителя Равновесия*, которую на территории Карнаэла носили все, кто занимал эту должность. Было в его облике что-то хищное и скользкое. Мужчина напоминал припорошенный белым снегом лед — скрытую под обманчивым спокойствием опасность.

Вопреки утверждениям остальных о том, что у мрака много общего с холодом, Кама никогда не мог разобраться в ледяных завалах его дум. Надо же… он попытался сжечь Заветный Дар… глупость, достойная Арацельса. Хотя… лучше бы его попытка увенчалась успехом… и была бы сейчас Катя его, Камы, Арэ. Ведь убедить девушку принять в подарок красивый браслет, когда нет языковых препятствий, не так уж и сложно. Особенно если не сообщаешь ей смысл этого подарка.