Фрилансер. Битва за ареал - Сергей Анатольевич Кусков

позавтракали. Она параллельно слушала отчёты о состоянии матери, о парламенте, который почему-то не хочет собираться для вынесения одного единственного, но важного решения (саботаж), ещё что-то по линии внешней политики, и по сути мы ели, каждый занимаясь своими делами.

— А? Да? — Нахмурилась, осознала, что я сказал. — Бросаешь меня, да? — Ирония наигранная.

— Там почти пятьсот детей и почти сто взрослых. Мне НАДО ехать, — всё же аргументировал я. — Я — грёбанный Мегалодон только пока решаю эту проблему, только ради неё я мобилизован и наделён полномочиями. Вне этой темы я никто, не забывай.

— Хуан, у меня такое чувство, что я — вообще никто! — фыркнула она. — Ты имеешь влияние хотя бы на вопрос с захватом.

— Мы обязательно прорвёмся! — поддержал я, насколько мог. — С кем лучше связаться, чтоб мне дали тяжёлое переносное вооружение? Ракеты там, деструкторы? С Сиреной или с Гарсия?

— Зачем вам тяжёлое вооружение?

Тяжёлое вооружение нам таки дали, и не торгуясь. Через ведомство Сирены, но отгружала Лока Идальга с девочками из складов корпуса.Они все мобилизованы, временной главой корпуса назначена Чупакабра, хотя фактически будет рулить, конечно, Сирена. Катарина и девочки пожелали удачи, тепло обняли и я поехал, возглавив кортеж. С собой дали два взвода охраны, разорились, с приказом валить обратно во дворец без задержек и промедлений.

Оружие достойное, но не атмосферного класса. Против мехов и танков, наверное, так себе арсенал, но даже их при высокой плотности огня можно поразить. Хоть что-то — а то с одной стрелковкой как голым в общественном бассейне себя чувствовал. Десять фургонов с переносными игрушками давали хоть какой-то шанс выстоять, а это значит, что враг может не рискнуть нас атаковать, зная о самом факте наличия их у нас.

Марсиане в город войска ввели ночью, взяв под контроль семь куполов вокруг дворца. Больше им просто не потянуть — будет ниже концентрация на конкретной линии соприкосновения, а концентрация, то есть огневая мощь, наше всё. За дворец тоже можно не переживать, а значит сейчас отдам игрушки парням, и можно заняться чем-то полезным в городе без угрозы потерять всё по причине отлучки.

— Братуха, живём! — как дитя радовался Макс, хватая руками то одну, то другую игрушку из первого фургона.

— У нас такие были на Земле. Хорошие штуки, — поддержал один из комподразделений «Братства» рядом с ним, участвующий в приёмке реквизита.

— Хуан, на минутку? — отозвал Этьен. Отошли.

— Хуан, давай без прикрас, что происходит, — в лоб спросил наёмник, поглядывая на улицу за моей спиной. — Я не из неженок, выдержу любую информацию, какой бы она ни была. Но нужно понимать, чего ждать.

— Я не знаю всего, — покачал я головой. — Но кажется, кто-то хочет устроить на планете смену власти. Работа парламента блокируется, они сегодня соберутся, но не наберут кворума даже для простенького рядового голосования. Кто-то активно намекает всем сенаторам, кому можно, что не нужно приезжать на экстренное заседание именно сегодня. А без признания полномочий Фрейи с их стороны, та не может подписывать приказы от имени главы государства. Раньше всё это были формальности, все знали, что восшествие на престол вопрос времени, но сейчас некто ловит рыбу в мутной воде и саботирует всё, что можно, где есть вероятность апеллировать к аргументу, что наследница не есть королева.

— Так есть же закон о престолонаследии, процедура смены королевы, — фыркнул он. — В чём проблема?

— Если б Лея умерла — полномочия Фрейи активировались бы автоматически, их решение бы не требовалось, — пояснил я очевидные вещи, которые сам не знал до вчерашнего вечера. — Но Лея жива. И Веласкесы не объявляют о том, что она сильно больна и недееспособна. А если нет такого признания — Фрейя на птичьих правах, ничего не может.

— А чего они не признают-то? — нахмурился от таких подковёрных игрищ простодушный наёмник. Умный парень, и хитрый, иной бы не смог занять его место, но эти интриги для него сложноваты.

— Значит, свои резоны есть, — кисло скривился я. — Всегда есть камни под водой, у любого решения. Объявим о недееспособности — и всё хуже станет. Фигура Леи колоритная, многих в повиновении удерживает одним своим наличием. Пока люди видят, что с нею не настолько плохо, они трижды подумают, принимать ли участие в чём-то опасном. Проблема в том, что есть камрады, которые уже всё для себя решили, и вот они-то и разыгрывают карту с бесправной наследницей.

— Суки! — Этьен заматерился.

— Вам, конечно, платят, но я всё равно спрошу. Вы на чьей стороне? — смотря в упор пронзающим взглядом, спросил я. Наверное, самый важный сейчас вопрос, от него всё зависит. И от того, насколько честно мне на него ответят.

— А кто против нас? — сузил глаза понимающий подоплёку Этьен.

Для наёмника это хороший вопрос. Они не патриоты, они солдаты удачи. Патриоты, да, но деньги всё же куда важнее для них, чем для профессиональных кадровых военных. А также условия контракта — нет смысла наниматься туда, где тебя грохнут, где мало шансов выжить. И не надо их за это поносить, жизнь такая.

— Кто-то, за кем разведка Союза, — честно, но несколько абстрактно ответил я. — Или Империи. Или обе. Им хочется, чтобы мы стали новыми Териториями, причём сделать это хотят нашими руками и за наш счёт. Разыгрывают карту дурачков-патриотов среди генералитета, которых потом уберут со сцены, заменив присланными оттуда менеджерами, которые всё и развалят. У них тоже есть деньги, Этьен. И немало. Но что будет потом?

Может я не прав, взывая к патриотизму, но с другой стороны, а где им ещё зарабатывать, если Венера как государство превратится в знакомые им Территории? На кого им тогда работать?

— Знаешь, космолёт после старта не меняют, — усмехнулся он, приняв правильное решение, и я чувствовал, был честен. — Мы взяли этот контракт. Если деньги будут исправно капать — я удержу парней от необдуманных поступков. Но, как понял, условия ужесточаются?

— Да. И это не приказ, а совет. Реализовывать его, нет — смотри сам. По-тихому перевозите сюда, под этот купол, свои семьи. И чем тише, тем лучше. Дома, имущество, собственность — плевать на всё, только близкие люди и минимум вещей. Главное как можно скорее, прямо вчера.

— Настолько всё