Ее оружие - Джекки Коллинз

Увидев Маргарет, она неодобрительно поцокала языком.

— Послушай, при твоих данных ты могла бы выглядеть просто отпадно!

Маргарет усмехнулась, а сестра между тем продолжала, вполне серьезно.

— Скоро я стану большим человеком в одном из крупных парфюмерных концернов, — Лара подняла кверху палец. — И тогда я обязательно пришлю тебе целый короб духов, губной помады, румян и прочую, как ты говоришь, «штукатурку».

— Нет уж, мажься сама, сколько тебе влезет, — засмеялась Маргарет. Они давно подтрунивали друг над другом, что касалось их косметических вкусов, но делали это всегда дружелюбно.

— Ну, что у тебя новенького? — спросила Маргарет, подавая коктейль. И Лара, как на исповеди, выложила, помнится, ей все, что у нее накопилось на душе, ничего не скрывая и не утаивая. Битый час она без умолку трещала о своих проблемах, о прилипчивом принце Альфе, о каких-то бумагах, которые она собиралась продать, о ее новом кольце с изумрудом, не сказав в общем-то ничего важного и смутно понимая это.

«Обычный треп». Лару даже передернуло от этой мысли, когда она, сидя в машине, вспомнила о том разговоре. Сама она ведь никогда по-настоящему не интересовалась делами Маргарет. Ей никогда и в голову не приходило спрашивать ее об этом. Какой ограниченной она, должно быть, показалась тогда бедной Маргарет, какой эгоистичной, погрязшей в своих ничтожных делишках! А ведь Маргарет всегда терпеливо слушала ее, не перебивая, как будто времени у нее было навалом. Это у нее-то, боровшейся за свое правое дело не на жизнь, а насмерть. Почему же всегда гак поздно выясняется, как дорог тебе был человек?

5

Бет в тот трагический день добралась до Нью-Йорка на поезде. В этом городе она была впервые, да и вообще до этого случая она ни разу никогда не покидала свою «хипповую» коммуну, ставшую ей как бы родным домом. Ей было уже двадцать — симпатичная девушка с нежной, белой кожей, со светлыми, густыми волосами, достигавшими талии. Бет никогда не красилась, и в ее лице, привлекавшем большими голубыми глазами и чувственными губами, было что-то детское.

Одета она была, как и подобает настоящей хиппи: длинное индейское платье, заштопанное в нескольких местах, на босых ногах ременные сандалии, на шее множество тонких кожаных шнурков, на которых болтались раскрашенные вручную бусы и всевозможные подвески. Шею, почти врезаясь в нее, плотно облегала тонкая золотая цепочка с золотым крестиком, на котором были выгравированы слова: «Любовь — Мир — Маргарет».

Через плечо Бет была перекинута большая мягкая сумка из сыромятной козьей кожи, где лежали все ее пожитки — зубная щетка, джинсы, свежая рубашка, но главным образом книги. Вещизм был чужд ей, но книги — это была ее страсть.

— Не угостишь ли стаканчиком вина, крошка попытался подвалить к ней какой-то подвыпивший тип, — а я тебе за это отколю в постели номерочек.

Не удостоив его вниманием, погруженная в свои мысли, она пошла дальше. Маргарет на ее месте наверняка бы пообещала оторвать ему член, а Лара бы просто фыркнула.

Они договорились встретиться с Касс прямо на вокзале, возле справочной. Но поезд пришел несколько раньше, и поскольку у нее не было желания там торчать, она решила сама отправиться на поиски Касс.

Бет никак не могла поверить в случившееся. У нее просто не укладывалось в голове, что Маргарет нет в живых. Ведь ее старшая сестра была такой доброй, умной. Правда, она была неуступчивой, не зарилась ни на что чужое, но и своего не отдавала никому. Да, так уж ее душа была устроена. Но как иначе Маргарет могла выжить в этих джунглях?

Последний раз Бет видела ее примерно с полгода назад. Тогда Маргарет приехала к ней в коммуну вместе с Касс на несколько дней. Все были рады ее приезду. Сестра привезла новые книги, пластинки, игрушки для детей — настоящие игрушки, а не какое-то барахло. Всего в коммуне было десять детей, за которыми ухаживали все ее члены — пять женщин и восемь мужчин, живших здесь же. Там же был и ребенок, рожденный Бет, четырехлетняя девочка.

Маргарет всегда находила себе занятие, когда приезжала в коммуну — на ферме всем хватало работы. Ей было все равно, скоблить ли полы, работать ли на кухне или в саду. По ее словам, физическая работа помогала ей отвлечься от монотонности своих городских занятий, отдохнуть от них.

Перед ее отъездом хиппи устроили ей настоящий праздник, с музыкой, с игрой в салки. В конце праздника расчувствовавшаяся Маргарет уединилась с Клашером в его комнатенке, с этим маленьким, невзрачным человечком, никак не отвечавшем ее запросам. Маргарет тоже считала, что сексуальное побуждение должно быть свободным, без каких-либо вериг привязанности, ревности или принуждения. На следующее утро, прощаясь, она подарила Бет упомянутую золотую цепочку, поцеловала сестру и шепнула на ухо: «Какое счастье, что ты здесь живешь, здесь просто великолепно!»

Бет улыбнулась ей своей широкой детской улыбкой и попросила поскорее навестить ее снова.

— В конце лета, — пообещала Маргарет.

И вот на исходе лета Бет сама оказалась в Нью-Йорке. Она не знала, как долго здесь пробудет, но чувствовала, что она здесь нужна.

Энцио сидел в своем кабинете и говорил по телефону, улыбаясь и довольно кивая головой. Да, да, дела снова принимают нормальный оборот. Он оказался прав. Его решение было единственно правильным. Даже если бы он вообще отстранился от дел, они неизбежно настигли бы его, когда ситуация дозрела бы до решительного сражения…

Чепуха, и не стоит обращать внимания, что его старший сын Фрэнк тоже мямлит что-то такое, вроде того как вынуть эту «занозу». Разве он в этих делах что-нибудь смыслит? Для своих тридцати шести лет он неплохой бизнесмен, но когда дело касается принятия кардинальных решений, ему покуда не хватает твердости…

Что толку от угроз? Единственно правильными остаются «хирургические» методы, как в добрые старые времена. Что? Разве не так?

Дела идут не так уж плохо. Не прошло и двух недель с того дня, как с Маргарет Лоренс Браун было покончено, а неприятности уже практически прекратились. Потеряв свою наставницу, проститутки быстро успокоились, вмиг растеряв весь свой боевой пыл. Одна за другой беглянки возвращаются к своим хозяевам, забыв о прежних побоях и оскорблениях. Призрачная свобода обернулась их поражением…

Энцио был в прекрасном настроении. Он заказал для Мэри Энн длинное пальто из шиншиллы, которое было ей доставлено в течение нескольких часов. Энцио чувствовал себя именинником. Мэри, правда, не знала, какое событие они праздновали, но она всегда охотно поддерживала любые причуды Энцио.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});