Роковой поцелуй - Блэйн Андерсен

— Если ты все еще рассчитываешь жениться на ней, знай, я этого не допущу.

— Не беспокойся. Я дорожу своей свободой превыше всего. С тобой в качестве моего банкира я чувствую себя вполне независимо. Да еще и не обязательно спать с тобой, слава Богу!

Роберта заполнила чек; руки ее дрожали от ярости. Она сунула чек прямо Хэдли за пазуху.

— На тебе твои сребреники. Действительно, тебя лучше купить.

Хэдли улыбнулся, потом одарил Роберту сладчайшей улыбкой:

— Спасибо, любовь моя. Ну видишь, мы опять партнеры.

Роберта вздернула подбородок и отвернулась с презрением.

Это утро стало для Элис чередой кошмаров. Взятые из гардероба горничной шляпка и пальто, на несколько размеров больше, чем нужно, сделали ее неузнаваемой, однако экипаж Хэдли слишком бросался в глаза, поэтому она попросила его остановиться примерно за милю до станции, там она сошла и там они расстались. Ей показалось, что это необходимо для конспирации, но сейчас, когда юбка ее намокла и запачкалась — дорога еще не просохла от ночного дождя, — девушка, уже жалела, что проявила такую сверхбдительность.

Мало того, что она обессилела, пока наконец добралась до станции, оказалось, что мест на дилижанс уже нет. Последней каплей стало то, что кучер, взяв с нее двойную плату и пообещав что‑нибудь придумать, просто‑напросто надул ее — дилижанс уехал, а она осталась. Прошел уже час, а лицо Элис все еще горело от унижения и ярости.

До завтра никакого транспорта в Лондон не ожидалось, и вот она отправилась обратно, надеясь найти ночлег в Уодби. Она прошла еще меньше полпути, а ноги уже подкашивались, так что она уже начала раздумывать — а не бросить ли ей эту затею и не вернуться ли в Брайархерст.

Она поставила свой саквояж на обочину и в полном изнеможении уселась на него. Даже злости уже не осталось — так она устала. Шляпка съехала на глаза; не в силах поднять руку, чтобы поправить ее, она просто опустила голову; теперь уже на глаза свесилась выбившаяся из‑под шляпки копна каштановых волос. Она глубоко вздохнула и погрузилась в воспоминания о вчерашнем бале.

Все было так чудесно до этой глупой ссоры с Джулией. Ее наряд, заказанный у французского портного, весь в кружевах и с вышивкой, вызвал массу разговоров завистливых кумушек. Хэдли тоже держался прекрасно: он не стал устраивать никаких сцен, когда она позволила себе немного пофлиртовать с несколькими молодыми людьми, которые не могли остаться равнодушными к ее красоте.

Картина озаренной канделябрами галереи, высоких зеркальных стен, залитых, золотистым светом, изящных фигур, двигающихся в контрдансе, отвлекла Элис от холодной, промозглой реальности. Забывшись, она даже стала напевать какой‑то мотивчик.

Бах! Большой ком грязи, который угодил ей прямо в лицо, вернул ее в тоскливое сегодня.

— Тпру, Соломон! Данте, стой! — послышалось откуда‑то сверху.

Элис с трудом разлепила веки, кое‑как смахнула с лица комки липкой грязи и взглянула вверх. Кучер в богатой ливрее снисходительно глядел на нее с высоты элегантного кабриолета. Позолоченные спицы колес не хотели останавливаться, они колебались в такт нервным рывкам — вперед‑назад, вперед‑назад — еще не успевших успокоиться лошадей. Элис попыталась заглянуть внутрь экипажа: что это за сумасшедший чуть не наехал на нее?

— Мадам, примите мои глубочайшие сожаления. — Голос принадлежал джентльмену весьма приятной наружности; Элис, размазывая по лицу смесь песка и глины, постаралась принять позу оскорбленного достоинства. — Вижу, вы слегка забрызгались утренней росой.

Это прозвучало как попытка извинения, однако в голосе чувствовалась явная ирония, губы сложились в снисходительную улыбку. Благообразная наружность джентльмена почему‑то вызывала у нее раздражение, почти гнев.

Она понимала, что выглядит довольно‑таки нелепо, но в этом была не ее вина, а по крайней мере, отчасти — его. Этот мистер должен был принести ей свои извинения в более подходящей форме.

— Да уж, — отрезала она, пытаясь стряхнуть грязь, прилипшую к юбке, — если бы вы не неслись на такой бешеной скорости, я была бы избавлена от этой малоприятной купели.

Элис продолжала с вызовом смотреть на незнакомца; неожиданно она почувствовала, что ее раздражение необъяснимым образом начинает отступать. Что в нем такого? В его серых глазах мелькали какие‑то задорные искорки — что никак не соответствовало патрицианским чертам его лица. Он производил впечатление аристократа, однако его взъерошенные волосы явно нарушали цельность этого образа.

Незнакомец не сделал ни малейшей попытки выйти из экипажа и помочь ей. Он продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Элис прикинула мысленно его рост; высокий, подумала она почти автоматически, намного выше меня.

— Да, да, вы совершенно правы, мадам. И кстати, по вашему выражению лица я чувствую, вы ждете, что я должен представиться. Лорд Кейрон Чатэм, герцог Лиддонский. Мадам, правда, примите мои самые искренние извинения за то, что я вам устроил такое купание. Могу я узнать, кого же я так обидел?

— Леди Элисон У… — Она вовремя спохватилась. Назвать свою настоящую фамилию значило бы разрушить все ее планы по спасению своего доброго имени и своего поместья. Уилхэм — это было синонимом власти и престижа; ради того, чтобы вернуть это в будущем, необходимо до поры до времени скрывать правду.

— Элисон Уокер, так меня зовут.

— Счастлив познакомиться. — Кейрон Чатэм поклонился, не отрывая проницательного взгляда от лица Элис. Нельзя сказать, чтобы ей польстили его слова. Вежливость требовала, чтобы он хотя бы привстал, но он даже и не подумал.

— Можно угнать, какую цель вы преследовали, заняв эту не слишком удобную позицию на обочине дороги? Знаете ли, пешком здесь ходят или нищие, или бродяги. Вы вроде как не подходите ни под одну из этих категорий, так что я могу предположить, что вы направляетесь на станцию. Должен, однако, заметить, что до ближайшей станции довольно далеко, И вообще‑то, небезопасно для молодой девушки — одной идти пешком по этой дороге, далее в дневное время.

Элис помрачнела, вспомнив свои беды.

— Я и не собиралась идти пешком. Дилижанс до Лондона был полон, кучер обещал мне место, взял деньги и был таков.

Кейрон сочувственно кивнул:

— Да, вам ужасно не повезло. Может быть, вы примете мое предложение подвезти вас до Лондона, тем более что я сам направляюсь туда. Но даже если бы я держал путь в другую сторону, я бы доставил вас туда — в качестве компенсации за ущерб, который я вам причинил.

Первым инстинктивным импульсом Элис было сказать «да», но она помедлила с ответом: ехать в одном экипаже вдвоем с незнакомым мужчиной было верхом неприличия! Конечно, мужчина не был каким‑то простолюдином; он был одет весьма элегантно, да и вид кабриолета говорил о достаточно высоком статусе его обладателя. И все‑таки не в ее манере было поддерживать разговор с джентльменом, которого ей не представили должным образом и в соответствующем антураже. А теперь — подумать только! — ей придется провести целый день в компании этого незнакомца, да еще в тесной кабине.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});