Гунны. Грозные воины степей - Эдвард Томпсон

Эрманарих был не первой их жертвой. Еще раньше гунны подчинили аланов. Западной границей территории, занимаемой аланами, служил Дон; о восточных границах их расселения в Римской империи сведений не было. Аланы были типичными кочевниками и каждую весну перегоняли свой скот на новые пастбища. У них не было храмов. Они поклонялись обнаженному мечу, вонзенному в землю (как и родственные им и тоже ираноязычные скифы. — Ред.). Аланы отличались тем, что не были знакомы с институтом рабства{25}.

Аланы часто устраивали набеги на Боспорское царство, и даже на Армению и Мидию, так что римляне считали их, как и других кочевников, неукротимыми воинами. Но теперь их победили. Нет письменных свидетельств, при каких обстоятельствах и когда аланы стали подданными гуннов. Нам только известно, что, перед тем как подчиниться гуннам, огромное количество аланов было безжалостно убито.

По-видимому, вскоре после 370 года гунны с подчиненными им аланами стали совершать набеги на богатые владения Остготского государства. Империя остготов простиралась от Дона до Днестра и от Черного моря до Припятских болот. Набеги поначалу совершали небольшие группы гуннов, но затем они перешли в полномасштабное наступление{26}.

Хотя слухи о жестокости гуннов, доходившие до престарелого готского короля Эрманариха, приводили его в отчаяние, он все-таки долгое время держал себя в руках, но в какой-то момент его нервы не выдержали, и он совершил самоубийство. Место короля готов занял внучатый племянник Эрманариха, Витимир. В авангарде армии гуннов наступали аланы. Витимир встретил их армией, частично состоявшей из гуннов, которых он нанял, чтобы они сражались на его стороне против своих соплеменников. Армия во главе с Витимиром несколько раз вступала в бой с гуннами, но каждый раз встречала отпор и отходила с огромными потерями. Наконец в битве на реке Эрак, где-то между Днепром и Днестром, Витимир, правивший остготами всего лишь год, был убит. Теперь большая часть остготов подчинялась кочевникам, но появившаяся впоследствии история, согласно которой остготы добровольно прекратили борьбу, только фантазия готов, стремившихся объяснить свое сокрушительное поражение.

Оставшимися в живых готами стал править сын Витимира, Видерих, но, поскольку он был слишком молод, командование армией было возложено на Алатея и Сафраха. Несмотря на опыт и храбрость Алатея и Сафраха, гунны постепенно оттеснили готов к Днестру.

Теперь гунны подошли к границам Атанариха, вождя вестготов. Атанарих решил оказать сопротивление захватчикам, если остготы подвергнутся нападению, и закрепился на берегу Днестра неподалеку от Алатея и Сафраха. Первым делом он отправил несколько своих военачальников под руководством Мундериха во главе большого отряда примерно на 30 километров вперед по берегу реки, с тем чтобы, во-первых, передовой отряд выяснил и сообщил о передвижениях врага, а во-вторых, для того, чтобы прикрыть основную армию и успеть подготовиться к обороне. Гунны сразу поняли, что отряд Мундериха всего лишь часть армии готов, и решили не обращать на него внимания. Они перехитрили Мундериха и, прежде чем он смог обнаружить их местонахождение, ночью при лунном свете перешли вброд Днестр в 30 километрах в тылу его отряда. Атанарих не подозревал об опасности. Неожиданная атака гуннов потрясла Атанариха и его армию. Не оказывая сопротивления, готы рассеялись по предгорьям Карпат, понеся не столь большие потери. По всей видимости, одновременно были разбиты Алатей и Сафрах.

Тогда Атанарих решил возвести защитное укрепление между Дунаем и Прутом{27}.

Работа велась быстро, умело и энергично, но армия по-прежнему пребывала в страшном смятении: гунны буквально наступали готам на пятки, единственно, что сдерживало гуннов, они столько награбили, что отяжелели и передвигались медленно.

Готы были охвачены паникой, они уже были не в состоянии оказывать сопротивление. Готы стали уходить от Атанариха; вместе с семьями, с вещами они устремились к Дунаю. Они бежали от этих «людей, которых никогда прежде не видели… которые появились из какого-то отдаленного конца земли и сметали и разрушали все, что попадалось им на пути», на плодородные земли Фракии, под защиту широкого Дуная и римских гарнизонов.

Чем большее число готов добиралось до Дуная, тем явственнее римские военачальники стали осознавать, что сообщения, к которым они поначалу отнеслись с пренебрежением, были не чем иным, как правдой.

4

Осенью 376 года готам (по словам современников, их было 200 тысяч{28}) разрешили пересечь Дунай, и спустя два года, 9 августа 378 года, восставшие готы разгромили армию императора Валента в сражении при Адрианополе.

Римляне потерпели одно из тяжелейших поражений в своей истории; Аммиан Марцеллин сравнил это сражение с битвой при Каннах (при Адрианополе пало 40 тыс. римских воинов, в том числе император Валент — почти вся армия. При Каннах в 218 г. до н. э. было убито 48 тыс. и взято в плен 10 тыс. из участвовавших в битве 69 тыс. римских воинов; кроме того, позже были убиты или взяты в плен еще 6 тыс. римлян в малом лагере и несколько тысяч в большом лагере и округе. Спаслись 14 тыс. имевшихся в римской армии перед битвой. Ганнибал потерял 6 тыс. убитыми (по Титу Ливию, 8 тыс.) из 50 тыс. воинов, имевшихся перед битвой в карфагенской армии. — Ред.). А какова доля участия гуннов в этой «битве при Каннах»?

Осенью 377 года римская армия заперла готов в горах Фракии. Готы оказались в отчаянном положении. У них не было еды, и римляне пресекали все их попытки выбраться из западни. Часть готов все-таки смогла выскользнуть из западни. Они объединились с гуннами и аланами, кочевавшими к северу от Дуная. Агенты готов сулили огромную добычу, если кочевники помогут им выбраться из критического положения. Эффект этого союза дал поразительные результаты. Как только римские командующие узнали об этом, они тут же стали оттягивать свои войска. Готы выбрались из западни, в которую их загнали римляне, и опять принялись за опустошение несчастной Фракии.

Нет сведений, что гунны, которые так решительно спасли готов, покинули их перед сражением при Адрианополе. Сразу после сражения, когда готы предприняли тщетную попытку застать врасплох Адрианополь, мы опять узнаем о тех же самых гуннах. Спустя несколько дней после победы мы находим их в компании с готами. Мы не сомневаемся, что все это время они были с готами, и нам не кажется невозможным, что римскую конницу, потерпевшую тяжелейшее поражение в римской истории, разгромили не только готы, но и гунны (при Адрианаполе римская конница, безуспешно атаковавшая укрепленную позицию готов, оставила без прикрытия свою пехоту и прозевала стремительную атаку со склона высот подошедшей к полю боя конницы готов, которая сокрушила и уничтожила римскую армию. — Ред.). Нет ничего удивительного в том, что об этом нет ничего в наших источниках: Римская империя оказалась в таком катастрофическом положении, что впоследствии никто не мог дать ясного отчета о том, что произошло в действительности{29}.

В последующие годы мы немного узнали о гуннах. Однако мы абсолютно уверены, что они приняли активное участие в разграблении и опустошении северных балканских территорий после сражения при Адрианополе. 19 января 379 года на трон взошел Феодосий I{30}.

В первый год своего правления Феодосий разгромил несколько крупных отрядов гуннов, аланов и готов, свирепствовавших на Балканах. Сарматы, карпы (дакийское племя. — Ред.) и другие даки, как и аланы, находились в подчиненном положении у гуннов, которые вели себя с привычной жестокостью: по словам современника, «они крушили все с неудержимой яростью». В поздних источниках говорилось, что в 427 году гунны в течение пятидесяти лет занимали Паннонию. Это заявление решительно отрицалось, но, если вспомнить, что спустя несколько лет после восшествия Феодосия I на престол часть гуннов подошла к границе Галлии, разумно предположить, что на следующий день после сражения при Адрианополе большие участки Паннонии, особенно восточные области, уже находились под владычеством гуннов.

Хотя мы несколько раз слышали о «свирепости кочующих гуннов» в последующие годы, только в 395 году они предприняли первое крупное наступление на Римскую империю, и до прихода Аттилы набеги в тот год велись в большем масштабе, чем в остальные годы. Зимой 395 года Дунай покрылся льдом, и гунны воспользовались возможностью перейти на территорию Римской империи и возобновить разорение страны, которое Феодосию I удалось только приостановить. Опять на Фракию пришелся главный удар, но Далмацию тоже ожидало вторжение. Клавдиан злобно заявляет, что фактически гуннов пригласил в империю Руфин, префект претория, чья позиция подвергалась яростным нападкам со стороны Стилихона{31}.