Тимьян и клевер - Ролдугина Софья Валерьевна

Чем дальше от Смердячки, тем благопристойнее становились виды. И вот уже в трёхстах метрах от берега можно было наблюдать ряды одинаковых домов, редко выше, чем в два этажа, но часто – с полуподвалом. Серо-коричневые стены из кирпича, густо прокопчённые дымом; раскоряченные деревья с жухлой листвой; промежутки между домами, заваленные хламом, хорошо, если не гниющим… Вместо собак, недостаточно хитрых и живучих, здесь обитали полудикие трущобные лисы – с потрёпанными шубками, но зато жилистые, проворные и умные.

Киллиану лисы нравились.

– Стой, стой, досюда хватит! – крикнул Айвор, высунувшись из кэба. Возница натянул вожжи и, когда лошади остановились, с облегчением утёр испарину со лба. – Прыгай, Киллиан. Что-то ты бледноват, мой любезный друг.

– Запах, – прогнусавил Киллиан, прижимая рукав к носу и рту. На голодный желудок от вони Кирпичного тупика мутило сильней, чем обычно. – Ну, и как отсюда идти в Дымный лог?

– Нужно перебраться через речку… Видишь вон то шаткое нечто, смутно напоминающее мостик? Вот именно там. А дальше срежем путь по-моему. Кстати, тебе платок не одолжить?

– Одолжить, – сдался Киллиан и протянул руку. Айвор торжественно вручил ему отрез серебристой ткани, больше напоминающий небольшой шарфик, и потрепал за ушами серую лошадку, впряженную в кэб.

– Спасибо, добрый человек! – весело поблагодарил он возницу. – Пусть тебе сопутствует удача!

– Б-б-благодарствую! – проблеял возница и, нахлобучив кепи на самый лоб, начал разворачивать кэб, непрестанно понукая лошадь. Вислые усы его тряслись, как заячий хвост.

Дождавшись, пока улица опустеет, Киллиан поинтересовался у фейри:

– А ты правда наколдовал ему удачу или просто так пожелал?

– И того, и другого понемножку, – хмыкнул Айвор. – А тебе, я вижу, полегчало?

– Немного.

– «Немного»! – передразнил его фейри. – Между прочим, этот платок соткала моя родная сестра из инея на сосновых ветвях в рождественскую ночь. Так что гордись честью, оказанной тебе … То есть твоему носу.

По мосту Киллиан ступал осторожно, каждую секунду ожидая, что вот-вот рассохшееся дерево подломится, и он рухнет в зловонные жёлтые воды. Однако ему повезло – до берега он добрался без приключений. А уже там Айвор бесцеремонно ухватил его за руку и потащил напролом через какой-то запущенный сад, где ветви полузасохших деревьев больно хлестали по лицу, а трава цеплялась за ноги, точно силки. Киллиан некоторое время был сосредоточен только на том, чтобы не лишиться глаз, а когда смог обернуться, то обнаружил, что бедняцкие кварталы остались позади, а впереди расстилался Дымный лог – даже сейчас, в ясный день, затянутый желтоватой пеленой.

– Как думаешь, дорогой мой друг, – хлопнул Киллиана по плечу Айвор, – с чего нам начать? Наведаться к одной моей знакомой, которая может дать подсказку, или обшарить одну за другой все эти хибарки?

– Лучше – к знакомой, – обречённо выбрал Киллиан. – А в чём подвох?

– В том, что моя знакомая – корриган. А это значит, что приманкой будешь ты.

– И что я должен буду делать?

– Ничего особенного, – лукаво сверкнул улыбкой Айвор. – Всего лишь пройтись по бережку Ивицы и поискать змей. Или пауков.

Киллиан подавил вздох. То, что по мнению Айвора было «просто», на деле оказывалось обычно смертельно опасным.

Ивица, хоть и протекала недалеко от Смердячки, выглядела куда как чище. От воды пахло тиной, и только у самого берега, где скапливались нанесённые течением ветки и прочий мусор, слегка тянуло гнильцой. Дна видно не было, сколько ни вглядывайся в прозрачную черноту. Киллиан шёл вдоль кромки, время от времени оглядывая камни и лакуны между корней в поисках змей и пауков, но находил только жаб и лягушек. Потом он наткнулся на здоровенного усатого крысака, и неизвестно, кто испугался этой встречи больше.

В одном месте Ивица раздавалась вширь и делала крутой поворот; судя по цвету воды, там был омут. Киллиану померещилось, что в чёрной глубине что-то серебристо блеснуло. Убрав в карман платок Айвора, он присел на кромку и вгляделся…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

…и тут же был схвачен за горло холодной когтистой рукой.

Киллиан вцепился в жухлую траву на берегу, уже понимая, что это бесполезно, но никто не думал утягивать его на дно. Рука сжалась сильнее, едва не перекрывая дыхание; в тёмной воде проступило сперва бледное пятно – и медленно превратилось в лицо. Пожалуй, даже красивое, пусть и не каждый бы согласился с этим: сильно вытянутый овал, заломленные брови зеленоватого цвета, глубоко посаженные глаза и маленький рот с пухлыми, как у капризного ребёнка, губами.

– …женись на мне, о, мальчик с глазами цвета мха!

Киллиан даже не сразу понял, что это к нему обращаются.

– Мне рано ещё жениться, – прохрипел он, пытаясь отползти от берега. Тщетно – когтистая рука держала крепко. – Я слишком мало повидал в этом мире… не испробовал его удовольствий… вообще почти никаких, спасибо компаньону…

– О, женись на мне, невинный мальчик, или ты заночуешь на дне омута! – пропела высоким голосом речная дева, выныривая из воды по пояс. Тонкая белая рубаха неприлично липла к её груди, и Киллиан почувствовал, что щёки у него начинают краснеть не только от удушья. – Женись, кому говорю!

– А я говорю, что я ещё слишком юн для этого! Я пожить хочу!

– Женись, или утоплю!

Дева потянула Киллиана вниз, и чёрная вода заколыхалась опасно близко от его лица. Он даже мог разглядеть теперь илистую взвесь и сгнившие до сеточки листья, медленно поднимающиеся со дна, и начал прощаться с жизнью, когда в двух шагах послышался скучающе-опасный голос:

– Так, так, так… И кто это пытается заграбастать себе мою собственность?

Речная дева, корриган, раскрыла рот. Бледные губы посинели.

– А он… твой? – осторожно уточнила она, подтягивая к себе Киллиана так, что он едва не уткнулся ей в грудь лицом. – Точно-точно твой?

– А ты не видишь метку, о жалкое подобие… жалкое подобие… неважно, чего, главное, что жалкое, – небрежно закруглил фразу Айвор. – Посмотри же, у него из кармана торчит платок с моей монограммой. Сотканный, между прочим, из рождественского инея моей родной сестрой.

Корриган понурилась и оттолкнула Киллиана так, что он проехался по берегу на заду, пока не упёрся спиной в ноги Айвора. Горло саднило от крепкой хватки.

– Ну… – пробормотала речная дева, разглядывая свои коготки. – Извиняюсь. Пойду женю на себе кого-нибудь ещё.

Сказала – и попыталась нырнуть в омут.

Только попыталась, потому что Айвор оказался быстрей. Он проворно вытянул у Киллиана платок из кармана и, махнув серебристой тканью, коснулся ею поверхности воды. Реку на несколько метров вширь сковало толстым, в ладонь, панцирем льда. Корриган оказалась пойманной в ловушку – по шею.

Айвор неспешно выпрямился и скрестил руки на груди.

– Так-так, дорогая, неужели ты надеялась улизнуть без должных извинений?

Корриган пристыженно потупилась, шмыгая носом. Киллиан её почти пожалел.

– Чего хочешь, о Тис-Хранитель?

– Послужи мне немного, – небрежно произнёс Айвор, взмахивая платком. – Я тут ищу одного интересного чужака… Он точно бывал в ваших краях. Высок ростом, не стар, за поясом носит небольшой топорик с серебряным лезвием…

Не дослушав его, корриган запрокинула к небу лицо – и взвыла по-собачьи, и столько было ненависти и ярости в этом вое, что Киллиан невольно вцепился в штанину Айвора.

– У-у-у, мер-р-рзкая тварь! – прошипела корриган, обнажая в оскале мелкие, сероватые, но острые зубы. – О, нечистый убийца, охотник за серебряной кровью! Убийца сестры моей, призыватель молний! Ар-ра-р-р-ррау…

Айвор спокойно переждал её леденящие душу завывания, кончиками пальцев поглаживая Киллиана по волосам, и только потом спокойно произнёс:

– Вижу, что ты с ним уже повстречалась. Не укажешь на его обиталище?

Корриган умолкла и уставилась на него круглыми глазищами.

– Ты его убьёшь?

– Топор сломаю, – туманно пообещал Айвор.