Дом с привидениями - Сергей Снегов

5

Она сидела в кресле, ещё не оправясь от потрясения, а они в два голоса рассказывали, что произошло за те три часа, когда её никак не могли привести в сознание. Собственно, рассказывал один заместитель директора, директор только поддакивал. Главным событием трех часов её обморока было именно то, что её не могли привести в сознание. Они уже опасались за её жизнь, хотя прогноз медицинского автомата обещал быстрое восстановление здоровья. Они оба, директор и заместитель, облазили всю «шестёрку», но и следа от привидения не осталось. Призрачная рука сгинула. Правда, не совсем бесследно: фотоавтомат около хроноустановки зафиксировал туманный силуэт, – возможно, ту самую проклятую руку, ухватившую её за плечо. Она может сличить снимок с виденным. Вот он, глядите, друг Лаура!

Лишь при очень большом или очень болезненном воображении можно было отождествить страшную картину зыбкой костистой руки, хищно потянувшейся к Лауре, с извилистым туманным облачком, повисшим на отлично переданном фоне хроноустановки. Лаура увидела и себя – кусочек правого плеча, волосы, упавшие на шею: сама она тоже вышла отлично. Лаура твёрдо знала, что никогда не страдала душевным расстройством и не брала силой воображения. Сознание отказывалось отождествить увиденную жуткую картину и невыразительную фотографию.

– Больше снимков нет? – спросила она.

– Только один, – ответил Чернов. – Вы так стремительно бросились к стене, что ударили по фотоавтомату и отключили его.

Директор заметил:

– Вы не находите, дорогая Лаура, что изображения призраков, которые я вам показывал, гораздо, так сказать, физичней, чем этот. В смысле вещественности привидения.

– Нахожу, – ответила она. – Даже добавлю: на ваших снимках я видела почти отчётливый целый человеческий скелет. Была, правда, и одна рука, нажимающая на кнопку пускателя, но и она получилась много рельефней, чем в моем случае. Вы, наверное, делаете отсюда вывод, что я чрезмерно преувеличила явившееся мне видение. У страха глаза велики, так?

– В «шестёрке» творится что-то странное, – мягко сказал директор. – Мы предупреждали вас об этом. Но согласитесь…

– Не соглашусь! Мой вывод покажется вам странным, вы, уверена, не ожидаете его от меня. Изощрённая техника, считаете вы, может творить то, что обыденному разуму покажется волшебством и чарами. Я правильно излагаю вашу гипотезу, друг Ростислав? Так вот, я переменила своё отношение к ней. Теперь я иду дальше вас. Теперь я убеждена, что в лаборатории обитают призраки. И что эти призраки связаны с тематикой тех работ, которые вёл Герд Семеняка. И что они сегодня ночью пытались воздействовать на процесс в хроноустановке, чуть не доведя до взрыва генераторов. И что нападение костлявой руки преследовало эту же цель: заставить меня изменить процесс.

Ситуация была отнюдь не смешная, но Матвей Чернов и тут нашёл повод захохотать. Этот человек, вызвавший поначалу чуть не отвращение, начинал Лауре нравиться. Его улыбка, усмешки, ухмылки, его шумный смех развлекали, не нанося обиды.

– Призрак, который пытается участвовать в отнюдь не призрачной научной работе! – воскликнул он. Лаура ответила улыбкой на его насмешку.

Берроуз хмуро сказал:

– В общем, мы склоняемся к одному мнению. Загадка связана с тем, что делал Герд. Но чего он такого натворил, может сказать только он.

Лаура спросила, не пробовали ли связаться с Гердом. На Земле найти любого человека – задача не хитрая, а ротонная сверхсветовая связь обеспечивает быстроту вопросов и ответов. Герда никто не искал. На Урании любой работник имеет право в любое время дать себе отпуск, каждый работает по способностям и собственному хотению. Запрос на Землю показался бы нетактичным. Кроме того, в запросе не было нужды, лаборатория Герда закрыта. И хотя Герд просил не останавливать подачу энергии, а они прекратили её поступление, когда появилось то, что назвали призраками и что, теперь видно, возможно и не призраки, а что-то более серьёзное, – несмотря на такое отступление от просьбы Герда, жизнедеятельность заторможенных биологических растворов была сохранена.

– Теперь надо отыскивать Герда, – сказал Берроуз. – Без его пояснений могут случиться и худшие неожиданности, чем та, в которую вы попали. Прошу вас, Лаура, до разъяснений Герда Семеняки не посещать «шестёрки».

– Я немедленно свяжусь с Латоной, – сказал Чернов. – Там знают, на каком звездолёте Герд улетал на Землю.

Оба ушли. Лаура размышляла. Новые мысли, полонившие её, были так странны, что она не решилась сразу их высказать. Хотя почему странны? – спросила она себя. В научных городках Урании все странно по земным представлениям. Урания специально создана для необычного, опасного прежде всего этим – своей необычностью. То, что не поражает, не ставит в тупик, и не следовало переносить для изучения с Земли на Уранию. Главная опасность всех работ на Урании – именно так объясняют на Земле – в непредсказуемости их результатов. Землю от непредсказуемого стараются обезопасить, здесь, наоборот, предсказывают, что в экспериментах должно получиться непредсказуемое, предвидят непредвидимое. Она будет рассуждать в духе научных исследований на Урании. Она допускает невероятное в качестве естественного. На фантастической планете, названной Уранией, фантастичность – рядовое явление. Что ж, допустим, что здесь и сверхъестественное естественно. Вполне по логике директора Института Экспериментального Атомного Времени: в старину, в неразвитом обществе, вера в чудо свидетельствовала о суеверии, а ныне техническая изощрённость позволяет производить чудеса: волшебство стало рядовой технической операцией. Вот на этом фундаменте надо возвести объяснение. Привидения в шестой лаборатории поселились, это неоспоримо. Стало быть, есть естественные – физические и технические – причины для подобного сверхъестественного явления. Каковы они?

Дальше абстрактных рассуждений о технической естественности неестественного размышление не шло. Раньше надо было выяснить, какова разумная цель в появлении привидения, а уж потом дознаваться, какими техническими приёмами оно порождено. Но на вопросе: для чего? – мысль спотыкалась, как нога о камень.

На столе лежал альбом схем шестой лаборатории. Лаура не раз перелистывала его. На первой странице альбома Герд Семеняка поместил свой портрет. Лаура без особого любопытства глядела на него. Мужчина как мужчина: он не интересовал её. Учёный, бросивший свою лабораторию и трусливо сбежавший с Урании на Землю, не заслуживал внимания. Механизмы, им сконструированные, схемы включений аппаратуры были важней – она равнодушно переворачивала страницу с портретом и шла дальше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});