Под псевдонимом Серж - Владимир Васильевич Каржавин

тяжёлый, неприятный. – Отман достал фото Кошелькова анфас и в профиль и показал собравшимся. – Смел, обладает присутствием духа, находчив. В начале деятельности убивал только в целях самозащиты, но после случая, происшедшего год назад, стал жестоким садистом, убивает ради убийства.

– Что за случай? – спросил кто-то из присутствующих.

Сергей Генрихович хотел сообщить о Кошелькове только самое главное, не вдаваясь в подробности. Но на вопрос решил ответить:

– Дело было так. В январе прошлого года (Отман чуть было не сказал, «в последний месяц моей работы») Кошельков выехал «развеяться» на бандитскую свадьбу в Вязьму. В разгар застолья на свадьбу нагрянули местные чекисты. Под конвоем троих сотрудников Кошелькова повезли в Москву. Но дружки выручили и довольно умело. Купили несколько буханок чёрного хдеба и в одну из них упрятали пистолет. На вокзале в Москве один из бандитов, переодевшись торговцем, подошёл к конвойным и попросил разрешения продать арестованному хлеба. Неопытные сотрудники разрешили, но не удосужились проверить буханку. В результате Кошельков, разломив буханку, вытащил пистолет, убил двоих конвойных и тяжело ранил третьего. А затем, естественно, скрылся в поднявшейся суматохе. Вот после этого он и убивает направо и налево, на свадьбе-то его кто-то сдал, наведя чекистов.

Сергей Генрихович сделал паузу, оглядел всех собравшихся. Любого из присутствующих он был старше лет на 15—20. Его слушали внимательно. Ему это понравилось, и он решил ещё продолжить:

– В отличие от других бандитских главарей Яков Кошельков предстаёт перед нами, если так можно выразиться, интеллектуалом. Он знает французский, немного немецкий, начитан, любит поэзию. Перед тем как убить, может вежливо, даже с юмором, побеседовать со своей будущей жертвой. Он прекрасно стреляет, в том числе, по-македонски.

– Это как? – прервал молчание слушателей молоденький матрос.

– С двух рук, в каждой из которой по пистолету, – пояснил Отман и стал подробно описывать ближайших Кошелькову членов его банды – Василия Зайцева (Зайца), Фёдора Алексеева (Лягушку), Алексея Кириллова (Сапожника),Ивана Волкова (Конька) и других.

– На каждом из них по нескольку убийств, не говоря уже про ограбления, – дополнил молчавший до этого Ершов.

Отман понял, что пора заканчивать.

– И ещё, что немаловажно. Все бандиты, в том числе и из окружения Кошелькова, любят шумные места: рестораны, трактиры. Кошельков же там никогда надолго не остаётся, может уйти и через несколько минут. А дела предпочитает решать на своих конспиративных квартирах.

– На каких конкретно?.. – спросил ещё один из сидящих в кабинете.

Отман замялся:

– Это…это в рабочем порядке, сообщу персонально.

После посыпались вопросы ему и Ершову.Совещание грозило затянуться. Наконец Ершов поднялся:

– На сегодня всё, товарищи. Завтра в это же время у меня.

В опустевшем кабинете они остались вдвоём.

– Вы специально не назвали адреса конспиративных квартир? – спросил Ершов с нескрываемым недовольством.

– Да, специально.

– Не доверяете?

– Почему же… Но по правилам нашей работы конспиративные квартиры бандитов, если они становятся нам известны, не оглашаются публично.

Ершов подумал и понимающе кивнул, но трудно было сказать, согласен он или нет.

– Ладно, пусть будет так. Теперь главное, Сергей Генрихович, с вас план проведения оперативных мероприятий. Срочно.

– Завтра будет.

– Никаких завтра.Сегодня. Садитесь за стол и начинайте составлять немедленно.

* * *

Но разработанный и утверждённый самим Дзержинским план с первых же дней его реализации полетел, как это говорят, вверх тормашками. Молодые, ещё неопытные работники ЧК и угрозыска торопились, сокращая, а порой игнорируя, подготовку операции. И это сказывалось. Так, на одной из предполагаемый конспиративных квартир Кошелькова устроили засаду. Кошельков же послал в разведку Ваську Чёрного. Ваську взяли. А когда стали выводить, сами наскочили на засаду, устроенную уже Кошельковым. Два сотрудника были убиты, один ранен. Кошельков и Васька Чёрный благополучно ушли.

– Кто? Кто разрешил брать Чёрного? – Сергей Генрихович, негодуя, ходил взад-вперёд по кабинету. Ершов сидел за столом, грустно молчал. – Я уж не спрашиваю, почему меня не известили о проведении операции.

– Всё вышло как-то неожиданно… – вяло оправдывался Ершов.

Но Отмана остановить было трудно:

– Хорошо, пусть неожиданно, пусть без меня, но надо помнить, что Кошельков не такой дурак, чтобы первым сунуться на хазу… Что там Курбатов говорит в своё оправдание?

– Что они не могли позволить уйти бандиту.

– Замечательно!.. Но ловим-то мы не Ваську Чёрного, а Кошелькова. Хотя и Чёрного, эту сволочь, пора к стенке ставить: ещё зимой 17-го вырезал на Пресне целую семью.

Но при этом Сергей Генрихович видел, что молодые розыскники пусть постепенно, но набираются опыта. И что отрадно: часто приходят к нему за советом. Как тот же Курбатов, который уже и воровской жаргон освоил, и даже научился гримироваться. Именно Курбатов вскоре оказался ближе всех к поимке Кошелькова.

В тот день, взяв с собой ближайшего помощника Ваню Мальцева и переодевшись соответствующим образом, он пошёл в разведку по кабакам и злачным местам Москвы. В одном из трактиров в Сокольниках они обратили внимание на группу парней. Приблатнённый вид, манеры и воровской жаргон говорили за то, что они из криминальной среды. Курбатов и Мальцев заняли столик поближе к ним, заказали выпивку и начали «ботать по фене» о больших деньгах. Блатные насторожились. Один из них подошёл к оперативникам:

– Кого пасём, господа?

Курбатов хорошо помнил указания Отмана: ни в коем случае не упоминать имя Кошелькова. Поэтому на блатном жаргоне пояснил, что задолжал Коньку приличную сумму, но не знает, где его найти.

– Большие бабки? – спросил подошедший, сверкнув золотыми зубами.

– Большие, но на выпивку останется, – засмеялся Курбатов.

– Ну так закажи…

Сдвинув столы, объединённая компания продолжила веселье. Курбатову пришлось, естественно на блатном диалекте, пояснять где, когда и за что он сидел вместе с Коньком. «Легенду» по действительным событиям они отработали заранее с Отманом, хорошо знавшим биографию Ивана Волкова – Конька.

Совместная пьянка длилась часа два. Курбатов и Мальцев больше о Коньке не упоминали. И это дало результат. Прощаясь, тот, что с золотыми зубами, тихо шепнул Курбатову:

– Слушай сюда. Насчёт Конька: он по четвергам в баню ходит на Пресне, утром.

Операция по захвату Волкова-Конька с тремя корешами прошла на редкость спокойно, без единого выстрела.

На допросе Конёк угрюмо молчал. Тогда Ершов лично пообещал ему смягчение приговора, под которым подразумевался расстрел, если он поможет следствию. И грозный бандит согласился. Он назвал две конспиративные квартиры, которые Янька-Кошелёк облюбовал в последние недели.

Засады организовали по всем правилам, но Кошельков не пришёл. И на старых конспиративных квартирах он тоже не появился. Узнав об аресте Конька, он «залёг на дно».

* * *

Пароход швартовался долго, неохотно. Пассажиры в военной форме без погон жадно смотрели