Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи - Майкл Бонд

не одна тысяча лет.

Мы исследователи до мозга костей, и именно наши способности ориентироваться в пространстве – верите ли вы или нет, а они у нас сохранились, несмотря на зависимость современных людей от GPS, – во многом делают нас людьми. В следующей главе мы рассмотрим, как формируются эти навыки по мере нашего взросления. Дети – прирожденные исследователи, но им не всегда дается свобода проявлять эту склонность. И мы увидим, что степень, в которой нам разрешено странствовать и расширять границы своего мира, когда мы молоды, существенно влияет на то, какими мы станем, когда вырастем.

2

Право путешествовать

Около тридцати лет назад Эду Корнеллу, психологу из Университета Альберты в Эдмонтоне, позвонил офицер полиции, руководивший поисками девятилетнего мальчика. Ребенок пропал из лагеря в сельской местности, и следы указывали, что он пошел к болоту, до которого было несколько километров. Звонивший офицер задал один вопрос: как далеко уходят девятилетние дети?

Корнелл и его коллега Дональд Хет несколько лет изучали навигационное поведение, и поэтому полиция обратилась именно к ним. Но когда они задумались над этим вопросом, то поняли, как мало они знают – да и все остальные тоже – о потерявшихся детях. Как они себя ведут? Какие маршруты выбирают? Какими ориентирами пользуются? Как далеко уходят? Просмотрев литературу, психологи рассказали офицеру все что могли. «Его ответ нас устыдил, – впоследствии писали они. – “Да, не густо, – сказал полицейский. – Ладно, док, не волнуйтесь. Сегодня позовем экстрасенса”»[30].

Вскоре Корнелл и Хет поставили эксперимент, первый из серии. Они связались с родителями детей в возрасте от трех до тринадцати лет, живших на границе прерий в окрестностях университета, и с разрешения всех заинтересованных лиц попросили каждого ребенка отвести их в самое далекое от дома место, куда те добирались самостоятельно. Исследователи шли за детьми, наблюдали за их поведением, составляли маршрут и измеряли расстояния. Решения дети принимали сами. Если хотели, они могли отдохнуть, вернуться домой, позвонить родителям. Это было первое научное исследование, посвященное тому, как дети ориентируются на местности. Результат не только повысил шансы найти потерявшихся детей, но и позволил нам лучше понять, как дети взаимодействуют с пространством и исследуют окружающий мир. Корнелл обнаружил, что дети делают это не так, как взрослые.

Найти Эда Корнелла мне удалось не сразу. Завершив научную карьеру, он поселился в Уайт-Салмоне, маленьком городе у реки Колумбия в штате Вашингтон, почти рядом с Каскадными горами, где продолжает искать потерявшихся людей в качестве волонтера в местном поисково-спасательном отряде. Однажды утром, в конце сентября, мы встретились с ним в кафе на главной улице, и он повез меня на экскурсию по окрестностям: необычный смешанный лес (кедр, дуб, ель и тсуга), череда ферм и виноградников, а на востоке – лес, постепенно переходящий в степь. Мы часто останавливались, и он обращал мое внимание на изменение погоды, показывал границы местных экосистем и места, где он помогал спасти людей, заблудившихся на открытой местности или в каньонах с крутыми склонами. Эд очень любит природу и подмечает не только характер местности, но и то, как ведет себя человек; этот навык очень полезен и для спасателя, и для ученого, который в первую очередь стремится выяснить, почему люди вообще сбиваются с пути.

Результаты исследования Корнелла и Хета, посвященного путешествиям детей, удивили всех. Главный вывод состоял в том, что если детей предоставить самим себе, то они уходят гораздо дальше, чем предполагают взрослые, и особенно родители, – в среднем на 22 %, а порой и в три-четыре раза дальше. Но Корнелла интересовало, как они путешествуют. Когда исследователи просили детей отвести их в самое далекое место, где они были, ни один не повел их туда прямо. Они замедлялись, останавливались («зависали», как называл это Корнелл), отвлекались и уходили довольно далеко в сторону. «Мы следовали за ними повсюду, – вспоминал Корнелл. – Они сокращали путь через торговые центры, через пустые заснеженные парковки и даже успевали поиграть в футбол. Они забирались на пожарные гидранты, откуда лучше видны окрестности, пинали кучу опавших листьев, кидали камни или останавливались поглазеть на барбекю. Казалось, дети следуют своим природным склонностям. Многие признавались, что отклонялись от знакомого пути. Один ребенок шел до цели два часа»[31].

Надеюсь, прочитав эти строки, вы вспомнили о детстве. Дети не ищут прямого пути, они любознательно идут навстречу неизведанному – и именно так у них, если им не мешать, формируются навыки ориентирования и восприятие пространства. Это стратегия выживания: чтобы узнать мир, необходимо освоиться в нем. Все мы начинаем со спонтанных путешествий. Корнелл, который помнит свои детские путешествия, говорит, что стремление к исследованию – неотъемлемая черта человека: «Проникнуть в неведомое, найти тайный путь, изучить места, известные только тебе, секретную крепость, короткий путь к пещере – все это любимые занятия детей. Так они учатся использовать свои когнитивные способности и память, обращать внимание на ориентиры…» Дети не только видят места, которых не замечают взрослые, но и стремятся туда попасть. Роберт Макфарлейн в «Ориентирах» (Landmarks), в главе о топографии детства, отмечает, что мир маленьких детей «состоит из дверей… и они открывают эти двери на каждом шагу». Далее он пишет:

Дупло в дереве – это вход в замок. Муравьиная норка в сухой земле ведет на другую сторону планеты. Шалаш из веток – дворец. Лужа – портал в подводное королевство. Для трех– или четырехлетнего ребенка «ландшафт» видится не фоном или обоями, а посредником, изобилующим возможностями и изменчивым… То, что мы называем нейтральным словом «место», для маленького ребенка – фантастическое переплетение сна, волшебства и реальности[32].

Примерно в то же время, когда Корнелл и Хет только начали свое исследование, географ Роджер Харт из Городского университета Нью-Йорка уже около года в рамках своего двухгодичного исследования изучал, как вели себя дети в неназванном маленьком городке в Новой Англии. Там жили восемьдесят шесть детей, и он наблюдал за всеми и расспрашивал каждого. Его работа объединяла географию и психологию; он стремился выяснить, что привлекает его испытуемых на улицах, в парках, в полях и на тропинках ближайшей округи и как это влияет на их мышление и поведение. Один из самых важных его выводов состоит в том, что сам путь к новым местам нравится ребенку не меньше, чем пребывание в них. «Зачастую у них нет представления “куда”; они просто исследуют», – писал он[33]. Дети с удовольствием рассказывали о новых тропинках или кратчайших путях; зачастую эти открытия были для них так важны, что