КРАТКАЯ ИСТОРІЯ О БУНТАХЪ ХМЕЛЬНИЦКАГО - Самовидець

А тутъ и войско Козачье 10-го іюня, въ суботу, показалось въ истинно безчисленномъ множест†Козаковъ и Татаръ и къ нашимъ приближалось, противъ которыхъ и наши также изъ стана вышли и надлежащимъ образомъ построились. Сразились тогда сильно обЂ стороны, но наши имъ мужественно сопротивлялись, потому что Татаръ съ поля согнали и Трунета, великаго ханскаго воина (żołnierza), убилb. Тогда Татары и Козаки отошли нЂсколько назадъ и довольствовались однимъ наЂздничествомъ, но и то имъ не удавалось. Наши же, потому что дурно укрЂпились, не соразмЂрно съ числомъ войска, цЂлую ночь надъ валами трудились; а между тЂмъ Хмельницкій съ Ханомъ подступалъ къ нашимъ, и на другой день со всЂми силами стремительно напалъ на наше войско. Но Фирлей, бывшій въ передовой стражЂ, изъ пушекъ привЂтствовалъ его и такъ славно подкурилъ порохомъ, что онъ долженъ былъ не много осадить ; однако же /15/ силы его были недостаточны противу такого страшнаго напора и уже весь станъ полагалъ, что старецъ Фирлей болЂе той Татарской силы не удержитъ; и потому всЂ стали молиться и провели въ томъ всю ночь. Держалъ Хану рЂчь хвастливый Хмельницкій, что непремЂнно въ нашемъ станЂ ночевать будетъ, но (при помощи Божіей) однако жъ того не исполнилъ; стыдился потомъ онъ за этотъ поступокъ передъ Ханомъ и на другой день придумывалъ иные способы. Для того обошелъ нашихъ съ Татарами вокругь. Наши, видя, что ихъ такъ окружилъ Хмельницкій, отступили къ долинЂ и тамъ, за одну ночь, окопались новыми валами; на другой день рано Козаки и Татары очень жестоко напали, найболЂе съ той стороны, откуда наши еще несовершенно окопались ; однако жъ, далъ Богь нашимъ силы, потому что непріятеля отражали и, хотя Татары то съ той, то съ другой стороны, ворваться хотЂли, но, однако жъ, ни въ чемъ не успЂли. Но потомъ они всЂми силами ударили на крыло Фирлея, который ихъ уже много было побилъ, такъ, что все поле было завалено Татарскими трупами; и вЂрно бы Фирлей долженъ былъ уходить, но Ланцкоронскій съ Остророгомъ поспЂшили къ нему на помощь скорымъ шагомъ, стали подлЂ него и, продираясь по своимъ трупамъ, Татарской саранчЂ густымъ огнемъ не дали подойти близко и наступленіе ихъ прекратили; сомнЂваясь, однако, въ своихъ силахъ и возможности долЂе удержать занимаемое мЂсто, думали учинить отступленіе къ Збаражскому замку ; но князь Іеремія Вишневецкій отсовЂтовалъ, утверждая, что гораздо лучше погибнуть въ полЂ, чЂмъ потомъ непріятель изъ замка ихъ вытаскивалъ бы за ноги и рЂзалъ имъ головы. УбЂждая такимъ образомъ, князь воскликнулъ : „Кому со мной умирать мило, за мной, братья! Пойдемте на это гультайство и утремъ-ка имъ не много носу !“ На это княжеское воззваніе выскочили челядинцы и погонщики, прежде чЂмъ солдаты добровольно вышли, и стремительно на непріятельское войско наступили. Тогда же подоспЂлъ съ своею хоругвью Собескій, а съ нимъ Великополяне и такимъ образомъ счастливо Козаковъ разгромили; нЂкоторыхъ такъ жали и тЂснили, что они должны были бЂжать въ прудъ и топиться въ немъ. Видя то, уже съ большею бодростью другіе наши изъ окоповъ, какъ можно поспЂшнЂе, вышли и бить ихъ помогли ; но, какъ чрезмЂрно много изъ нашего стана выЂхало, то начальники приказали трубить отбой, потому что опасались, чтобы другіе въ станъ не ворвалисъ. Тогда воротились всЂ и, съ той поры, стали бодрЂе послЂ этой молодецкой вылазки князя.

Видитъ непріятель, что наши ему порядочный дали щелчокъ по носу, и немножко оробЂлъ. И потому Сефиръ-Каффи-Ага, канцлеръ Хана Татарскаго, подъЂхалъ къ нашему стану, приглашая къ дружескому разговору; на встрЂчу имъ выЂхалъ Конецпольскій. Тогда онъ началъ уговаривать нашихъ, чтобы они приступали къ договорамъ и не гибли понапрасну, говоря, что и самъ Ханъ, со всЂмъ войскомъ, своимъ, давно уговариваетъ Хмельницкаго поддаться и просить у короля прощенія. Понималъ Конецпольскій, что это только уловки и измЂна, и потому поблагодарилъ за усердіе такимъ образомъ: что мы еще не на краю погибели, чтобы кланяться /16/ Хмельницкому, однако жъ отъ мира, при надлежащихъ условіяхъ, не уклоняемся. Но какъ самъ о томъ переговариваться не могъ, то прибылъ къ начальникамъ и имъ о томъ разсказаль. Дней пять продолжались эти выЂзды и насъ Татаринъ, какъ дЂтей, забавлялъ, но, по крайней мЂрЂ, не провелъ, потому наши, не полагаясь на эти переговоры, старательно охраняли станъ. Тогда выпустилъ Татаринъ свои партіи и, забравъ по селамъ народъ, силою гналъ его передъ нашъ станъ, поражая нагайками. Хмельницкій также пріискивалъ всевозможные способы для отысканія доступа къ нашему стану; для чего выслалъ пЂшій таборъ и тамъ, въ какой-то банЂ, наши его Козаковъ огнемъ погубили ; тогда онъ первымъ таборомъ построилъ окопъ и вооружилъ его пушками, что сдЂлалъ и на другихъ мЂстахъ; а потомъ безчисленное множество тарановъ и для орудій баттареи велЂлъ подЂлать. Принимая это въ соображеніе наши были нагото†и, окончивъ построеніе другихъ валовъ, ночью заперлись за ними и оттуда непріятелю Repersatum давали. Тутъ снова посланный Ханомъ, Сеферъ-Кафъ-Ага, подъЂзжаетъ подъ валы, на встрЂчу коему Вишневецкій съ Ланцкоронскимъ выЂхали, и, опасаясь какой либо измЂны, поставили вдали полкъ, правда, НЂмецкій. Едва только увидЂлъ передъ собою Вишневецкаго, Кафф-Ага началъ къ нему говорить въ такихъ выраженіяхъ: „Ты между своими такой славный воинъ, въ этомъ, столь маломъ, остаешься теперь укрЂпленіи; желая спасти тебя и твоихъ отъ неминуемой погибели, предлагаю вамъ отъ Хана и отъ Козаковъ миръ, требуя только, чтобы вы покорились Хану и сложили оружіе.“ На что князь, грозно взглянувъ на него, хотЂлъ что-то отвЂчать ему сурово, но, укротившись, показалъ видъ, что благодаренъ за такія условія. Когда такимъ образомъ непріятель спереди морочилъ, Хмельницкій сбоку подвозилъ пушки, (tak gdy się nieprzyaciel elertuje w oczy, Chmielnicki z boku armatę toczy), которыя, пододвинувъ къ нашему стану, сильно началъ штурмовать ; увидЂвъ это, князь сказалъ: „А вашъ побратимъ, Хмельницкій, что это дЂлаеть? Знать, что на васъ полагается; а потому и тЂ.... которыя вы намъ, будто, для мира предлагаете, не надежны, потому что онъ ихъ не приметъ, и потому вы пишете, какъ бы на вЂтрЂ; но, ежели вы въ самомъ дЂлЂ намъ дружите, то, вмЂстЂ съ нами, на Хмельницкаго устремитесь и войско его истребите; тогда мы васъ за то поблагодаримъ и отслужимъ доброю дружбою; и такъ если вамъ это нравится, присоединяйтесь къ намъ чистосердечно и, съ этой поры, или намъ будьте друзьями, или, не пробавляясь, сражайтесь съ нами!“ Услыхавъ это, Кафъ-Ага Татарскій притворился, будьто не зналъ, что на то отвЂчать и нарочно заговорилъ о другомъ ; а князь, не желая того слушать, поворотилъ коня и возвратился въ станъ. Ночью Хмельницкій со всЂми своими силами наступалъ на нашихъ, но, при Божьемъ покровительствЂ, былъ исправно поколоченъ и ни съ чЂмъ возвратился назадъ.

ПослЂ этого Ханъ, котораго Хмельницкій увЂрилъ, что нашихъ побЂдить и отдастъ ему, велЂлъ его за шиворотъ привести къ себЂ и сталъ его поносить за то, что онъ этою горсточкою Польскаго войска овладЂть не можетъ и его безполезно держитъ /17/ съ значительною потерею въ людяхъ. За тЂмъ, намахавши ему, подъ конецъ, подъ носомъ сказалъ: „Если ты мнЂ въ три дни съ Польскимъ войскомъ не раздЂлаешься, тогда самъ, своею особою и людьми твоими, за то поплатишься ; и вмЂсто того, какЂ ты мнЂ предлагалъ, чтобы заселить Крымъ Поляками, заселишь его своими Козаками.“ Проглотивъ это, Хмельницкій опрометью бросился къ арміи и побратимству своему и закричалъ: „Гей, Козацы молодцы! Вотъ вамъ що до уваги подаю, що мини Ханъ казалъ: же ежели му Поляковъ на яссыръ не дамы, то сами въ неволю до Крыму пойдземы.“ Холопство, раздраженное этимъ въ высшей степени, собравъ во едино (do kupy) свои силы, всЂ разомъ, везя сЂ собою пушки, неся длинныя для валовъ лЂстницы, цЂпы и всякіе приборы, подступили, 19 іюля, подъ наши окопы и такой страшный штурмъ повели, что наши полководцы, отчаявшись въ своихъ силахъ, хотя и сильный отпоръ давали, однако же къ замкамъ отступить хотЂли. Но въ это время является, съ обнаженною саблею, Вишневецкій, и начинаетъ съ жаромъ говорить: „Кто тронется только съ мЂста, тотъ или на мЂстЂ убитъ будетъ, или меня на двое распластаетъ! Не попустимъ, ради Бога, веселиться этому гультайству, но лучше всЂ вмЂстЂ умремъ по кавалерски!“ Сказавъ это, ободрилъ онъ войска, а между тЂмъ, князь Іеремія, съ Княземъ Дмитріемъ, бросившись изъ окоповъ, на подобіе ужасающаго грома, и самъ предводя противъ этихъ приступовъ, тамъ на Козаковъ наступилъ и, острою размахивая саблею, такое великое число ихъ насЂкъ, какъ бы на обильномъ полЂ густыхъ нажалъ споповъ. Не смЂли тогда далЂе штурмовать нашихъ окоповъ и, покииувъ всЂ вышеупомянутые штурмовые приборы, суетиться и уходить стали; въ то время наши погонщики и вольница, увидЂвъ это, схватили поскорЂе головни и, къ немалому всЂхъ удивленію, зажгли тЂ ихъ баттареи. УвидЂвъ то, Татары поспЂзшили на помощь съ своимъ крикомъ „Гала! Гала!“ и тЂсня передъ собою чернь, сами на нашихъ наступили; и хотя наши кучи ихъ труповъ сравняли съ валами, но казалось, что этого скота не убавляется. Но ниспослалъ, однако жъ, Богъ бодрости и на дальнЂйшее: ибо СЂнявскій съ подчашимъ пришли къ князю на помощь; но какъ онъ уже не много усмирилъ ту бурю, то потому встрЂтили его уже возвращающагося съ великою славою и, поздравивъ его съ побЂдою, какъ своего избавителя, пошли обратно съ нимъ въ станъ.