Зимний единорог - Елена Грушко

- А ну!.. - завопил Гервасий, с юношеской легкостью взлетая за завал. - Потише! Не вздумайте меня обмануть! Не вздумайте опять нагнать на меня клювы и крылья птиц, не посылайте шатунов и тигров! Огонь поспеет прежде... Но и вы не бойтесь раньше времени. Я слово сдержу. Вы только дайте мне знак, что игра будет честной, - и я сам разберу завал. Дайте знак!.. Покажите мне белого единорога!

Почудилось, тайга отшатнулась от него. И опять наступило затишье.

И что бы ни делал Гервасий, как бы ни бесновался, какие бы ни выкрикивал угрозы, насколько близко ни подсовывал бы факел к сушняку, политому бензином, - тайга молчала и молчала, то ли в ужасе, то ли в ненависти, то ли в бессилии.

Гервасий поднял лицо к небу. Звезды дробились, множились, кололи глаза лучами. Он сморгнул слезу - лучи у звезд сломались.

Делать было нечего. Гервасий тяжело слез с древесной кручи, швырнул факел в снег - оглушительное шипение, будто разом проснулись все змеи в тайге! - и принялся разбирать завал.

Светила и зарницы сходились в высоте, освещая его работу. Ишь, тоже собрались... Собрались поглазеть, как у него не хватило злобы уничтожить жизнь. Не иначе и тайга заранее знала это! Могла позволить себе затаиться, выждать, пока сам собою не сгаснет в нем огонь азарта, злости, надежды. Да что лукавить с собою? Он ведь с самого начала задумал откровенный шантаж. С тех самых пор, как удивительный хищник издал предсмертный зов "Галлар-рдо!..", Гервасий не убил ни одного живого существа. Хотел, да не мог, потом не хотел и не мог, так что поздно начинать сначала. Он-то знал это! Выходит, знала и тайга.

Все. Он проиграл. Проторговался. Теперь действительно надежды нет. Гервасий не сомневался, что запали-таки он костер и бросься в него сам, огонь вмиг был бы развеян тысячами крыл, засыпан тысячами лап, дрова растащены тысячами когтей. А поджигатель остался бы жив и невредим. Так и так - нет ему пощады, нет ему смерти!

Гервасий отупело трудился, разбирая свои "декорации" - излишество отчаяния! - а тайга затаенно дышала ему в спину. Наконец, освободив выход из берлоги, он сел поодаль, на стволе того самого кедра, который должен был бы жарко пылать.

Великолепная светлая зимняя ночь реяла вокруг. Где-то там, среди хребтов, Обимур бесшумно завивал подо льдом свои темные кольца. Метелица-тонкопряха уронила куделю, пошла было чесать ее о частый гребень тайги, но сразу же смутилась тишиной, смотала свои вихри, затаилась.

Гервасий смотрел в небо, испещренное светящимися следами неведомых зверей. Впрочем, что же в них неведомого? Вот отмерены прыжки волка. Била копытом в сугроб косуля. Стелилась в беге лисица. Простегивал мелкую строчку горностай. А это...

Новые следы возникали в ночном небе, вспыхивали ярко-ярко, складываясь в узор, который Гервасий узнал тотчас, словно не больше столетия, а всего лишь недавно заглядывал в атлас звездного неба Яна Гевелия. Но откуда здесь, в Северном полушарии, возникло экваториальное созвездие Monoceros? Monoceros - латынь. Что это слово значит? Откуда-то пришло еще одно незнакомое слово: Unicorn, и тотчас вспомнилось: это означает - Единорог!

Белый, сияющий как снег единорог торил тропу в небесах и уже достиг вершин самых высоких кедров. Самосветные копыта легко касались ветвей, пока единорог не спустился на снег и не поскакал прямо к Гервасию.

А он уже понял, что пришло долгожданное... и торопливо раздвинул на груди одежды, обнажил сердце, чтобы встретить удар витого рога, который источал мягкое, подобное лунному свечение.

И в это время негромко запел зимний рассвет. Под его мелодию восцвели все потаенные, зачарованные папоротники. Радуга перекинулась от призрачного сердечника до морозного белоцветника. Рой детских улыбок шумел, жужжал, вспугивая зайца, спавшего на листе лисохвоста.

Ноги Гервасия повила повилика, доверчивый вьюнок поднял к нему взор, и множество, множество лиц засветилось меж зарослей душицы и мятлика, перепевалось, вздыхало. Гервасий видел, как из их дыхания соткалось склоненное к белому плечу женское лицо. Оно светилось, будто утренний снег в полумраке.

Выточенный изо льда морской конек взвился на гребне трав и грянулся галопом в глубины обимурские, откуда возрастало невиданное дерево. Крона его была усыпана самоцветами, они сверкали, словно множество манящих глаз. С нефритовой зелени струилась вода, и, выдыхая сладострастное "Гал-лар-р-до!..", из разомкнувшегося ствола выходил неведомый зверь. Чудилось, весь он был сплетением листьев и трав, но с красными метинами выстрелов Гервасия на боку. Рядом стоял белый, снежный, зимний единорог. Они оба ждали Гервасия, и тот торопливо шел к ним среди цветов, которые словно бы произошли от любви гвоздики и степного качима, чернокудреника и яснотки.

А над сугробами Кедрового распадка, меж снежинок и звезд, которые медленно сходили с небес, реял сияющий шар. Тайга тихо смотрела, как он возникал над кровоточащим следом человека.

Но сначала появилась тень...*

_______________

* "Зимний единорог" ("Winter Unicorn") - картина американского

художника-фантаста Гервасио Галлардо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});