Бирдекель, костер, бирмат - Максим Сергеевич Евсеев

вынесу … Я всегда выношу … Ну, не то что бы часто. Но если бывает, то я всегда. Я не люблю беспорядка. Даже воду перед уходом и газ… И даже шкафчики. Я почти перфекционист. Машину по десять раз переставляю на парковке …

ПП – Да не волнуйтесь вы так, Руслан Андреевич. Это просто добрый совет. Я вообще уборкой не занимаюсь. Не моя, знаете ли, компетенция. Да и что о вас подумают, меня тоже не касается. Меня, видите ли, интересуют поступки. А пиво вы уже выпили. Позволите, я присяду?

Русик – Да, присаживайтесь. У меня не прибрано …

Начинает собирать диван.

ПП – Я, с вашего позволения, за стол

Русик бросается убирать со стола. Петр Павлович достает из портфеля тряпку, протирает стол от крошек и стряхивает их в портфель. Достает снова свою тетрадь и устраивается с ней за столом.

ПП – Успенская Антонина Викторовна из квартиры 169 выбыла. Ага, а вот наконец-то и справка о выписке. Только что пришла. И вложили, как хитро – буд-то бы завалялась. Совсем думают старик. Не замечу, думают. Решили, что на себя подумаю, мол, возраст, мол, зрение. А может, и на пенсию попрошусь. У нас, понимаете, тоже бардак. Казалось бы, образцовая организация. такая история, такие традиции.... Но у нас, как говорят сейчас, клиентоориентированный подход и это имеет обратную связь. Сотрудники, общаясь с клиентами, перенимают у них не самые лучшие качества: Необязательность, неорганизованность .... Тысячу лет назад, такого даже представить себе было нельзя. А ведь тоже было не самое простое время. Сегодня, все принято валить на конкуренцию, а тогда было ничуть не проще. Да что я вам рассказываю. Видел у вас книгу про альбигойцев. Стало быть, представление имеете. И уж тем более, как эти вопросы пытались решать на местах. Крестовые походы … И ладно бы отправить младших дворянских отпрысков в Израиль, раз в Европе им нечем заняться, а ничего другого, как драться, они делать не хотят и не умеют. Палестина, в конце концов, далеко. Но Лангедок .... Но жечь живьем своих же сограждан.... Инквизиция, в конце концов! .... Мерзость! И у нынешних хватает наглости жаловаться, что теперь трудно работать. Впрочем, в чем-то они правы. Вот у вас Руслан Андреевич в личном деле две кардиограммы. Одна за ноябрь 1984 года и еще одна октябрь 1993 года, последняя, как я понимаю, была сделана в результате прохождения вами обязательной диспансеризации на первом курсе. О ее результате вы, полагаю, не имеете понятия, но прекрасно помните, что врач вам настоятельно рекомендовал пройти подробное обследование. И вы, насколько я вижу, этого не сделали. И что же получается? У меня в определенный момент справки о причинах остановки сердца в личном деле не будет. А вы ведь непременно станете задавать вопросы – Как это могло случиться? Почему я? За что со мной так? – и прочую подобную чушь. А значит, кому-то из сотрудников придется тратить время, организовывать вам ретроспективу и вообще заниматься тем, чем должны были бы заниматься вы сами еще при жизни.

Раздается телефонный звонок. Петр Павлович достает из портфеля дисковый телефон и снимает трубку.

ПП – Да. Уже видел. Нет, душечка, не завалялась, а только что пришла. Я прошу, конечно, прощения, но это, милейший, называется бардак. Я приезжаю на страховой случай, а оказывается, клиент уже выбыл и мне еще придется разбираться, что это – внутриведомственный кавардак или клиента забрала другая компания. Я не имею права вас уволить, мой дорогой, но поменять вам место службы – это в моих силах. Всего наилучшего. (Обращается к Русику) – Вот видите, какой беспорядок. Ну, что же … Желаю вам всего наидобрейшего. Мы с вами непременно скоро увидимся. Нет-нет! Не провожайте. Скоро увидимся.

Выходит и закрывает за собой дверь. Русик слышит, как с той стороны двери поворачивается в замке ключ. Русик ошарашено смотрит на дверь. Потом оглядывает комнату. Начинает поиск пива. В дверь стучат. Пока Русик идет открывать дверь стук не прекращается. В комнату аккуратно входит шеф.

Начальник – Руслан Андреевич.

Возникает долгая пауза.

Начальник – Руслан Андреевич?

Шеф улыбается.

Начальник – Я могу войти? Или…?

Русик – Да, конечно.

Начальник – Вот, значит, где вы живете? Хорошее место. Очень… Весьма… Вполне даже… Я бы и сам даже, с удовольствием…

Русик – Игорь Львович, это дом престарелых. Вы вправду хотели бы здесь жить? То есть бросить свою дачу в Ромашково и переехать сюда?

Начальник – Пфф...... Ну уж. Дом престарелых. Если вам здесь не нравится, будем решать ваш вопрос. Можете пока пожить на моей даче. Вы были у меня?

Русик – Да, Игорь Львович. Я был у вас несколько раз.

Начальник – Ну, тем более. Могу оставить вам ключи, и живите, на здоровье. В конце концов, вы наш старейший работник.

Русик – В смысле, оставить ключи? Зачем? А вы где будете жить?

Начальник – Пфф .... Вот, кстати, где мне жить … У вас я смотрю, были гости.

Русик – Нет. Я сейчас приберу. У меня был в некотором роде выходной, и я решил выпить пива.

Но шеф не смотрит на бутылки. он смотрит на Руслана. Когда Руслан поднимает глаза, шеф их отводит.

Начальник – Мне показалось, что от вас кто-то вышел.

Русик – Нет. Ааа..... В смысле.... Заходил начальник службы безопасности. Замки проверял. Странный очень дядька.

Начальник – Пфф .... Ну уж и странный. А что он хотел? Он спрашивал, что-то про нашу компанию? Что вы ему сказали?

Русик – Ничего. Он замки проверял. Он вообще не знал, что я здесь живу. У них какой-то бардак. Тут старушка жила. Они тут постоянно въезжают, выезжают – ротация кадров. Антонина Викторовна, кажется, ее он и искал.

Начальник – Значит не спрашивал. Руслан Андреевич, я бы хотел с вами поговорить....... Вы, сколько у нас работаете?

Русик – Девятнадцать лет. Летом будет двадцать. В июле. По-моему.... А что?

Начальник – Девятнадцать лет .... Вот я вам сейчас скажу честно. Хотите?

Русик – Да, нет, Игорь Львович, не очень. И потом, вы же уже все сказали вчера. Я собственно и не спорю. Вы начальник, вам виднее.

Начальник – Пфф… Ну, прекратите. Начальник. Я, в принципе, могу вернуть вам ваш проект. Постараюсь помочь в любом качестве. Там с текстом проблема, но попросим Лёшу – он подключится. Кстати, вы знаете, наша