Цезарь в тесте - Иван Дубинин

— Да нет, — поясняет он, — это, наверное, от спины так тянет и ноет.

Я достаю заготовленную заранее настойку со скипидаром. Он уже как-то попробовал на себе ее действие. Я теранула ему тогда не только спину, но и чуть ниже. Он носился по квартире, как метеор, горланя во всю мощь:

— Ой, горю! Подуйте кто-нибудь!!

Наконец поднимается и он. Час утренней суеты и суматохи быстро пролетает, и все спешно вываливаются из дома. Спустя время снизу доносится вопль:

— Эй, Столя, сбрось ключи, забыл на вешалке!

Я беру их и, не глядя, бросаю в открытую форточку. Теперь надо выгулять собак, накормить и их, прибраться и можно будет заняться той странной запиской.

Я ехала в метро к неизвестному мне Петру Грибову, и все время думала об этой дурацкой фразе «Цезарь в тесте». Что это значит? Ну, понятно — «котлета в тесте» или «сосиска». А «цезарь»? Может, это сорт колбасы или еще какое-нибудь кулинарное изощрение? Честно говоря, я разбираюсь во всем этом, как наша Герпруда в парфюмерии. Сейчас хоть что-то научилась готовить, а раньше был просто конфуз. Как я после этого жива осталась, ума не приложу. Да и убивать меня не надо было. Просто заставить съесть то, что я сама приготовила и всё. Но семья у меня оказалась на редкость милосердная. А в кулинарных книжках как пишут? «Приготовить, скажем, картофель до полной готовности». До полной готовности чего или кого? Продукта или голодной оравы, ждущей чего бы поесть? Да они уже давно готовы… и меня сожрать вместе с этим продуктом! Хорошо, что меня вовремя подучила одна торговка на базаре, у которой я расспрашивала о секретах кухонного мастерства.

— Ты не показывай виду, что готовить не умеешь. Не тушуйся и марку держи. Сейчас столько различных блюд существует! А чем они отличаются? Какой-то изюминкой. Вроде, всё, как всегда, но немножечко не так. Главное в нашем деле что? Придумать название для получившегося блюда! Пересолен суп? Нет! Это такая его разновидность. «Морская прелесть» называется. Пирог подгорел? А вот и не угадали! Это же «Негр на противне»! Вместо каши какая-то размазня получилась? Ну, что вы! Перед вами «Медуза в жемчуге»!

Золотые слова! Как они часто выручают меня в повседневной жизни!

Но вряд ли девица, которую преследуют и хотят убить, думает в тот момент о куске мяса, запеченном в тесте. Хотя, может, это ее последнее желание. Возможно, ей его всю жизнь запрещали. Или она пыталась похудеть и сама воздерживалась. А теперь, перед смертью, всё можно. Ей нож в бок, а она — сосиску в тесте! Ее под поезд, а она — пирожное! Потому и написала своему другу или мужу — кем он там ей приходится? — что она сейчас не то, что котлеты, а и его самого, любимого Цезаря, съела бы с тестом!

Впрочем, что я мучаюсь в догадках? Сейчас приеду к этому Петру Грибову, вручу ему записку, пусть сам разбирается в предсмертных желаниях своей подруги.

Лишь подойдя к нужному мне дому, я поняла, что сейчас должна буду не просто передать записку. Это не тот случай, как если бы я случайно разговорилась с женщиной в парке на лавочке, и она меня попросила:

— Я, пожалуй, еще немного побуду здесь, а Вы, не будете ли так любезны, передать моему Пете, что бы он принес мне сюда «цезаря в тесте»? Вы ведь все равно будете идти мимо. Я сейчас ему напишу.

— Да, конечно.

А потом:

— Петя! Вот Вам записка!

— Ой, спасибо Вам большое, даже не знаю, как Вас и благодарить.

— Ну что Вы, не стоит благодарностей.

И, мило улыбаясь, разойтись, довольными друг другом. Сейчас я должна буду сообщить Петру Грибову страшную новость о гибели близкого ему человека. Наверняка, он еще не знает об этом. И провел бессонную ночь в тревожном ожидании.

Найдя нужную мне квартиру, я стала перед ней в нерешительности. Но делать нечего, надо действовать до конца, раз уж ввязалась в эту историю. И я нажала на кнопку. Потом ещё и ещё, но внутри никто никак не реагировал. Тогда я постучала в дверь согнутым средним пальцем. И она слегка приоткрылась.

«Ну вот, опять начинается!» — испуганно подумала я, и меня привычно обдало холодом. Но все же я вошла во внутрь.

— Петр Грибов! — позвала я.

Тишина.

— Эй, Цезарь!

Тихо.

— В тесте, — шепотом добавила я.

Справа была кухня. Я её, как говорится, терпеть ненавижу! Это для меня — комната пыток, но я люблю рассматривать такие помещения у других людей. Интересно ведь, как они приспособились к этому кошмару. Да-а, кухня меня порадовала! Здесь было всё перевернуто кверху дном. На полу валялись всякие баночки, скляночки, коробочки, ящички и очень живописно рассыпанные мука, сахар, крупы и прочее. Не иначе тут буйствовал доведенный до отчаяния невкусной едой скромный семьянин или же здесь… что-то искали. В зале картина погрома выглядела красочнее, с элементами одежды. Но не это бросалось в глаза. На диване лицом вниз лежал мужчина, одетый в темно-синий костюм, без обуви, в черных носках.

«Спит!» — мысленно произнесла я уверенным тоном, настойчиво убеждая себя в этом. Я приблизилась к нему и дотронулась до плеча.

— Вы — Грибов? Вам записка.

Если бы он сейчас вдруг повернулся и сказал: «А! Давайте сюда», я бы, наверное, испугалась гораздо сильнее. Но он не шевельнулся. Я потянула за плечо и посмотрела на него. На меня уставились вытаращенные стеклянные глаза на одутловатом багрово- синем лице.

— Мама! — взвизгнула я и отскочила до дверей.

Это был труп. На меня подобные встречи всегда действуют одинаково. Все внутри сильно сжимается, а потом вдруг резко разжимается. Хорошо, что в государственных квартирах планировка, как правило, однотипная, поэтому я вычислила местонахождения туалета правильно и вовремя. Там, вывернув наизнанку свои внутренности в двух противоположных направлениях, я очистила себя таким образом от испуга и брезгливости. И была способна теперь немного соображать.

«Вот тебе и сосиска в тесте! — подумала я. — Что же теперь делать? Смыться! — тут же подсказал инстинкт самосохранения. — Нет! — воспротивился во мне неутомимый детектив. — Остаться и расследовать!»

Но без уведомления официальных органов наверняка не обойтись. И тут я сразу вспомнила про своего доброго друга, соседа и почти родственника майора милиции Константина Николаевича Сухожилина. Он хорошо относится ко мне и всегда кроет меня отборными ласковыми словами, оберегая от изнурительной и опасной работы общественного следователя. Но я-то его отлично знаю и за напускной строгостью вижу его истинную заботу обо мне.

— Какого хрена ты суешь нос не в свои дела! — говорит мне мой друг серьезным голосом. — Чтоб я тебя тут и близко не видел! Иди на кухню и занимайся там своими горшками, дневными и ночными!

Милый Костя! Я ведь знаю, что этим он хотел сказать мне:

— Столюшка! Ты такая интересная, умная, красивая! Смотреть бы на тебя, не насмотреться. Но — мне работать надо. И спасибо тебе огромное. Право, даже как-то неудобно, что ты помогаешь мне в моем нелёгком деле!

Так что я решила позвонить сейчас именно ему.

— Привет, Костя! Это я, Столя.

— Ну, — буркнул он в трубку, пряча свою нежность за грубостью. — Что там у тебя еще?

— Костя, ты, наверное, будешь смеяться, но у меня тут снова труп.

— О Господи! — взвыл Сухожилин на том конце провода. — Ты где?

Я назвала адрес.

— Сиди там спокойно, ничего не трогай, мы сейчас подъедем.

Пока не приехали работники милиции, я решила еще раз осмотреть квартиру. Она была трехкомнатной. И в каждой из них все, что только можно было, кто-то поразбросал и выпотрошил. Но даже несмотря на это я нисколько не сомневалась в том, то здесь жил холостяк. Отовсюду веяло какой-то холодноватой необжитостью и растерянной неухоженностью. Я еще толком не успела оценить ситуацию и запустить на полную мощность свой аналитический мыслительный процесс, как в квартиру уже заходила милицейская бригада во главе с Сухожилиным. В форме Костя выглядел подтянутым, строгим. А его худощавое лицо с аккуратными усиками выдавало в нем неутомимого борца с преступностью. Кивнув на мое приветствие, он только спросил:

— Где?

Я указала рукой в зал. Все направились туда и закрыли за собой двери. Я осталась стоять в коридоре. Спустя время ко мне вышел Гриша Моргилин, Костин помощник, судмедэксперт. Выглядел он слегка растерянным.

— Ну, что там? — бросилась я к нему. — Тебе не плохо? А то, вроде, побледнел немного.

— Да не люблю я, — скривился специалист, — умрет, а еще и смотрит!

Следом показался Костя и тут же съехидничал:

— Ну, а ты-то как тут оказалась?

Я вкратце рассказала всю предысторию и протянула ему злополучную бумажку.

Он прочитал и кивнул головой:

— Ясно.

— Ясно? Тебе все ясно?! — я чуть не упала в обморок от восторга, негодования и своей беспомощности. Я почти сутки прокручиваю в голове различные варианты, а он, видите ли, пришел, увидел и… нашел! — И что же тебе ясно?