Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне очень хотелось повидать вас, — начал он. — Поговорить о Гарри.
Это был ужасный миг: Мартинс увидел, как при этих словах губы ее плотно сжались.
— Да?
— Я знал Гарри двадцать лет. Был его другом. Мы вместе учились в колледже, а потом… редкий месяц не виделись…
— Получив вашу карточку, — сказала она, — я не смогла отказаться от встречи. Но, в сущности, говорить нам не о чем, не так ли? Не о чем.
— Я хотел узнать…
— Гарри мертв. Его нет. Всему конец, все позади. Что толку в разговорах?
— Мы оба любили его.
— Я сама не пойму, любила или нет. В таких вещах невозможно разобраться… впоследствии. Сейчас я знаю только…
— Только?
— Что мне хочется тоже умереть.
«Тут я решил уйти, — рассказывал Мартинс. — Стоило ли мучить ее из-за моей сумасбродной идеи?» Но вместо этого спросил, знаком ли ей человек по фамилии Кулер.
— Американец? Кажется, это тот самый, который принес мне денег, когда погиб Гарри, — ответила Анна. — Я не хотела их брать, но он сказал, что Гарри беспокоился обо мне… в последнюю минуту.
— Значит, он умер не мгновенно?
— Нет.
«Я стал удивляться, — продолжал Мартинс, — почему эта мысль так прочно засела у меня в голове. Потом подумал, что о мгновенной смерти мне говорил только сосед Гарри, больше никто». И он сказал Анне:
— Должно быть, перед смертью у него была очень ясная голова, потому что обо мне он тоже помнил. Значит, видимо, не очень мучился.
— Вот это я все время и твержу себе.
— Вы знаете врача, который прибыл на место происшествия?
— Знаю. Однажды Гарри посылал меня к нему. Это был его врач. Они ведь жили рядом.
Ни с того ни с сего в мозгу Мартинса возникла картина: пустынное место, тело на земле и стайка слетевшихся к телу птиц. Возможно, то складывался в подсознании фрагмент его будущей книги. Картина тут же исчезла, и Мартинс подумал: как странно, что в ту минуту там были все друзья Гарри: Курц, врач, Кулер; недоставало, казалось, только двух людей, которые его любили. Он спросил:
— А водитель? Что показал он?
— Водитель был расстроен, испуган. Но Кулер, да и Курц своими показаниями оправдали его. Нет, он, бедняга, не был виноват. Гарри часто хвалил его осторожность за рулем.
— Он тоже знал Гарри?
Еще одна птица опустилась, хлопая крыльями, и присоединилась к остальным, сидящим возле неподвижного тела, лежащего на песке. Теперь по одежде и позе мальчишки Мартинс признал в нем Гарри.
Снизу кто-то окликнул:
— Фройляйн Шмидт!
— Нам не позволяют надолго задерживаться, — пояснила Анна. — Чтобы не жгли зря электричество.
И тогда Мартинс решил не щадить ее:
— Полицейские говорят, что собирались арестовать Гарри. Пришили ему какое-то мошенничество.
Это сообщение она восприняла, как и Курц.
— Все чем-нибудь промышляют.
— Я не верю, что он был замешан в чем-то серьезном.
— Не был.
— Но его могли ложно обвинить. Знаете вы Курца?
— Не припоминаю.
— Он носит парик.
— Ах, этот…
Мартинс понял, что попал в цель. И спросил:
— Не кажется ли вам странным, что все они были там в момент гибели Гарри? Все его знали. Даже водитель, врач…
— Я тоже об этом думала, — устало сказала Анна. — И задавала себе вопрос: может, они убили его? Но какой смысл в подобных вопросах?
— Я доберусь до этих мерзавцев.
— Напрасная затея. Возможно, полиция права. Может, бедняга Гарри впутался…
— Фройляйн Шмидт! — снова послышалось снизу.
— Мне пора, — сказала Анна.
— Я вас немного провожу.
Уже почти стемнело, снегопад утих, громадные статуи Ринга: орлы, колесницы и вставшие на дыбы кони — казались мрачно-серыми в угасающем вечернем свете. На тротуарах лежал неубранный снег.
— Лучше оставить все и забыть, — промолвила Анна.
— Дайте мне, пожалуйста, адрес врача.
Они укрылись от ветра у стены, и Анна написала адрес.
— Свой тоже.
— Зачем он вам?
— Возможно, у меня окажутся для вас новости.
— Никакие новости мне не помогут.
Мартинс смотрел издали, как Анна, опустив голову, стоит на остановке трамвая, и ему внезапно представился чернеющий на снегу маленький вопросительный знак.
6
Сыщик-любитель свободно распоряжается своим временем, в этом его преимущество перед профессионалом. Ролло Мартинс не ограничивался восемью часами в день и за день проделывал такой путь, какого моему человеку не успеть и за два; к тому же у него имелся тот изначальный перевес над нами, что он был другом Гарри. Можно сказать, Мартинс действовал изнутри, в то время как мы искали лазейку снаружи.
Доктор Винклер был дома. Возможно, для полиции его бы не оказалось. Мартинс снова написал на визитной карточке слова, открывающие все двери: «Друг Гарри Лайма».
Приемная доктора напомнила Мартинсу лавку с церковным антиквариатом. Там были бесчисленные распятия, изготовленные, однако, не позднее семнадцатого века. Статуэтки из дерева и слоновой кости. Несколько ковчегов с мощами: обломки костей с именами святых лежали на фольге в овальных рамках. Мартинс подумал, что если они подлинные, то какая странная судьба у обломка пальца святой Сюзанны — покоиться в приемной доктора Винклера. Даже уродливые стулья с высокими спинками выглядели так, будто на них когда-то восседали кардиналы. Пахло затхлостью, хотя там был бы к месту запах ладана. В маленьком золотом ларчике хранился обломок истинного креста.
Доктор Винклер оказался самым опрятным врачом, какого только видел Мартинс, — низеньким, хрупким, в черном фраке и с высоким накрахмаленным воротничком, черные усики его походили на галстук-бабочку. Он чихнул: возможно, чистоплотность и была причиной его простуды.
— Мистер Мартинс?
И у Ролло Мартинса возникло неудержимое желание как-то замарать этого чистюлю. Он спросил:
— Доктор Винтик?
— Доктор Винклер.
— А у вас тут любопытная коллекция.
— Да.
— Эти кости святых…
— Кости кроликов и цыплят. — Доктор Винклер извлек из рукава большой белый платок, словно фокусник флаг своей страны, и, поочередно зажимая ноздри, тщательно, аккуратно высморкался. Казалось, он выбросит платок после первого же употребления.
— Попрошу вас, мистер Мартинс, назвать цель своего визита. Меня ждет пациент.
— Мы оба были друзьями Гарри Лайма.
— Я был его медицинским консультантом, — поправил доктор Винклер, с непреклонным видом стоя меж двух распятий.
— Гарри пригласил меня сюда для помощи в каком-то деле. В каком — совершенно не представляю. О его смерти я узнал только здесь.
— Весьма прискорбно, — сказал Винклер.
— Само собой, при данных обстоятельствах мне интересны любые подробности. Дознание завершилось до моего приезда.
— То, что я могу сказать, вам уже известно. Его сбила машина. Когда я прибыл на место происшествия, он был уже мертв.
— Оставался ли он в сознании?
— Насколько мне известно, очень непродолжительное время, пока его вносили в дом.
— Он сильно мучился?
— Затрудняюсь ответить.
— Вы твердо уверены, что это несчастный случай? Протянув руку, Винклер поправил одно из распятий.
— Меня там не было. В своем заключении я ограничиваюсь указанием причины смерти. Надеюсь, вы удовлетворены?
У любителя есть еще одно преимущество перед профессионалом: он может быть несдержанным. Может позволить себе излишнюю откровенность и строить нелепые догадки. Мартинс сказал:
— Полиция намекает, что Гарри оказался замешан в крупной махинации. Мне кажется, он мог быть убит или даже покончить с собой.
— Подобные суждения вне моей компетенции, — ответил Винклер.
— Знаете вы человека по фамилии Кулер?
— Кажется, нет.
— Он был на месте происшествия.
— Тогда, разумеется, я его видел. Он носит парик?
— Это Курц.
Винклер оказался не только самым опрятным врачом, какого видел Мартинс, но и самым осторожным. Сдержанность его утверждений не позволяла усомниться в их искренности. Казалось, диагностируя заболевание скарлатиной, Винклер ограничился бы констатацией, что видна сыпь, а температура тела такая-то. На дознании он не мог бы запутаться.
— Долго вы были врачом Гарри? — Лайм предпочитал людей опрометчивых, способных совершать ошибки, и Мартинса удивляло, что свой выбор он остановил на Винк-лере.
— Около года.
— Спасибо, что приняли меня.
Доктор Винклер поклонился. При этом послышался хруст, словно рубашка его была целлулоидной.
— Не смею больше отрывать вас от пациентов. Поворачиваясь, Мартинс оказался лицом еще к одному распятию, руки распятого были над головой, вытянутое в духе Эль Греко лицо выражало страдание.
— Странное распятие, — заметил он.
- Джин Грин – Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014 - Гривадий Горпожакс - Шпионский детектив
- Шпионский тайник - Питер Джеймс - Шпионский детектив
- Эскорт для предателя - Дэвид Игнатиус - Шпионский детектив
- Клуб «Алиби» - Франсин Мэтьюз - Шпионский детектив
- Спасти Вождя! Майор Пронин против шпионов и диверсантов - Арсений Замостьянов - Шпионский детектив
- Не время для любви - Кларисса Рис - Городская фантастика / Прочие приключения / Шпионский детектив
- Пройти чистилище - Чингиз Абдуллаев - Шпионский детектив
- Ахиллесова спина - Александр Шувалов - Шпионский детектив
- Бриллианты вечны. Из России с любовью. Доктор Ноу - Ян Флеминг - Шпионский детектив
- Тропинки к паучьим гнездам - Артур Х. Рикка - Шпионский детектив