Литературная Газета 6289 ( № 34 2010) - Литературка Литературная Газета

Кирилл РАЗЛОГОВ, доктор искусствоведения:

– Какое это имеет отношение к тому, что происходит.

Думаю, что косвенное, поскольку Россия многократно, со времён патриарха Никона, доказала свою способность противостоять попыткам, условно говоря, модернизации. Разбилась столыпинская попытка модернизации, разбилась октябрьская попытка что-то изменить, разобьётся ещё одна попытка. И каждый раз это превращается как бы в нечто новое, своё, но на той же самой базе. Если и нынешняя попытка модернизации разобьётся, то мы должны исходя из этого текста признать, что у России нет будущего, что она обречена, что наше смутное время перетряхнёт её и вместо четвёртой части мира останется огромное количество мелких кусочков.

Леонид Греков, издатель:

– Посильные соображения Солженицына не стыкуются с реальной жизнью. Возьмите, скажем, его рассуждение о том, что Россия должна разделиться. Почему? Чтобы не было перемеса, не было перемола национальностей, но ведь вся история России состоит из перемола и перемеса!

Андрей Герасимов, кинорежиссёр:

– В эссе ярко зафиксирована сегодняшняя ситуация, но вызывают недоумение и разочарование попытки заглянуть в будущее, даже ближайшее будущее. Я думаю, что сегодня совершенно неплодотворно искать национальные корни глубоко в истории – кто где жил, чья земля исконная, чья нет… Солженицын так или иначе, по-своему аргументированно, обосновывает авторитарный способ управления, сохраняет иерархию республик, говорит о президентской форме власти.

Карл Кантор, кандидат философских наук:

– Солженицын радуется распаду советской «империи» и призывает преодолеть «имперское мышление». А я этому распаду радуюсь лишь постольку, поскольку он свидетельствует о пробуждении самодеятельности народов, но и опасаюсь, предвижу бедствия для всех народов, если распад Союза дойдёт до обособления каждой республики. Сепаратизм нарастает, он захватил и Россию – страну многонациональную, многоэтническую. Теперь от республиканско-национального сепаратизма дело дошло до этнического сепаратизма внутри республик. Даже малочисленные народы ставят вопрос не только о национально-культурной автономии, но и о самостоятельной государственности. Цепная реакция сепаратизма может вызвать цепную реакцию в автономных боеголовках ракет. Не попасть бы нам из огня да в полымя.

Поэтому заявляю открыто, что я – «империалист» в том смысле, что считаю гибельным распад Советского Союза, который всуе называют «империей».

Слова гимна «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь» не были полной неправдой. Сегодня мы обращаем внимание лишь на то, что на самом деле не вполне свободный и не вполне нерушимый. Но что великая Русь сплотила и что, получая нечто от сплочённых народов, она ещё более дала всем им, – это ведь правда. Правда и то, что в нашей стране потерпел крах не коммунизм, а злая подделка под него, хотя даже и в ней вопреки заправилам в самих народных низах проявлялись черты коммунизма. Поэтому я не могу согласиться с Солженицыным, который крушение тоталитарного строя в нашей стране отождествляет с крушением коммунизма.

Валерий Подорога, доктор философских наук:

– Так называемая идея «имперского сознания», которую тут защищают, меня просто потрясает. Я абсолютно не понимаю такой мотивации. Мы обсуждаем статью Солженицына и не обсуждаем ГУЛАГ? Статья на тему «обустройства России» заслоняет то реальное, единственное дело, которое сделал Солженицын. Проект, который мы обсуждаем, лично меня ни к чему не побуждает. У нас всё осталось в том же виде. ГУЛАГ – вот наша проблема, а не обустройство России.

Абдусалам Гусейнов, доктор философских наук:

– Если сейчас наша страна расколется на 15 или больше национальных частей, то открывающаяся перед ней перспектива весьма печальна. И аналогии здесь следует искать не в свободно объединяющейся Европе, а скорее, в политически нестабильной и голодающей Африке.

Кажется, Солженицын хорошо это понимает. Наци­ональная идея стала в настоящее время самым мощным катализатором общественной энергии людей. Во всяком случае, она оказалась более значимой и реальной, чем религиозные и социальные идеи. Солженицын за то, чтобы разрушить коммунистический железобетон, но он очень обеспокоен, как бы всем не погибнуть под его развалинами. В соединении национальной идеи и идеи государства состоит, как я понимаю, одна из существенных линий программы Солженицына, её социологическая и историческая глубина.

Игорь Масленников, кинорежиссёр:

– Я с восторгом воспринял сочинение Солженицына. Другое дело – его несколько архаичные предложения, ссылки на земства. Это трудно оценить, потому что я не знаю, что такое земства. Он, вероятно, отстал от нашей жизни, но как гений чувствует, нюхом чувствует главную нашу беду, то, что мы уже развалились. Поверьте, всё уже развалилось. Сейчас самое время собирать, восстанавливать, заново строить и обустраивать.

Код для вставки в блог или livejournal.com:

14

Воодушевлены, разочарованы, смущены 4

Обсуждение статьи А.И. Солженицына в интеллектуальном клубе «Свободное слово» 12 ноября 1990 г.

2010-09-15 /

открыть 4

КОД ССЫЛКИ:

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: 15.09.2010 16:15:43 - Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:

Согласен с Леонидом Серафимовичем. В то время было немало "трактатов", но авторы не имели такого имени и не могли публиковаться.

15.09.2010 09:58:21 - Леонид Серафимович Татарин пишет:

CОЛЖЕНИЦЫН ГЕНИЙ?

Что гениального сказал Солженицын в в беспорядочном наборе суждений дилетанта обо всём и ни о чём?

Печально, что враги России на 100% использовали его "шедевр" для разрушения нашей Родины.

О России с любовью

Новейшая история

О России с любовью

Увлечённо и внимательно прочитал знаменитую статью Солженицына «Как нам обустроить Россию?». Первый раз я видел её десятилетним в руках отца на листах «Литгазеты», заглядывал, не смог тогда продраться сквозь стиль. Потом, будучи старше, несколько раз открывал эту статью, но впервые целиком прочитал её только сейчас.

Она мне и понравилась, и нет.

Она противоречива, как и противоречив для меня сам Солженицын – замечательно масштабное и вольное русское явление.

Первое и главное, что хочется отметить: чувствуется искренняя любовь Солженицына к России, боль, желание улучшить жизнь людей. Статья полна солнечного благородства, мучительного поиска лучшей для народа доли. Солженицын не разделяет ни прозападных настроений, ни просоветских. Это острый взгляд одиночки.

Солженицын пророчески пишет о неизбежной гибели прежней системы, о предстоящем распаде СССР, о ловушках демократии, выборов, партий, о популистских лозунгах, о смутном разделении полномочий между президентом и парламентом, что спровоцирует конфликты и драмы, наконец, об опасности непродуманных реформ, в результате которых собственность может достаться самым хищным. Даже об особом положении абхазов и южных осетин предупреждает он, размышляя о Грузии, идущей к своей независимости.

«Как нам обустроить Россию?» – глас вопиющего в пустыне. Кажется, Солженицын сам это хорошо понимал.

Как, с кем, какими силами строить новую страну, чистую и честную? Где взять элиту, настроенную на «самоограничение»? Где найдутся такие святые управленцы, которые пойдут вслед за солженицынским: «Нравственное начало должно стоять выше, чем юридическое. Справедливость – это соответствие с нравственным правом прежде, чем с юридическим»? Напоминает на самом-то деле романтику ранних большевиков с их «революционной законностью», аскетизмом и строительством Царства Божьего на земле.

Все лирические увещевания в статье Солженицына отдают горечью. Думается, автор не очень-то верил, что его услышат или смогут послушать, но выполнял то, что должен, – призывал государственных мужей и всех читателей к идеализму, который должен быть выше личного расчёта.

Многажды осмеянный или встреченный зевками призыв «возвращения к земствам» представляется мне живым зерном статьи. Это идея медленного, умного пробуждения в народе достоинства. Действительно, важны подлинные выборы – там, где обычные люди, «низы» могут что-то изменить для себя и могут спросить с известного им человека. Полагаю, реальным продолжением солженицынской идеи «демократии малых пространств» была бы поправка в обсуждаемый сейчас Закон о полиции с наделением граждан правом самим выбирать своего участкового, своего шерифа (здесь не грех взять пример с Америки).