Рейтинговые книги
Читем онлайн Рыбный промысел в Древней Руси - Андрей Куза

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 56

Оценивая в целом накопленный археологический вещевой материал по исследуемому вопросу, нужно отметить следующее. Во-первых, несмотря на указанные недостатки, археологические находки представляются важным историческим источником, характеризующим рыбный промысел с конкретной, производственно-технической стороны. Таким образом, исследователь имеет дело с объективной информацией, требующей при обработке лишь соответствующих корректив. Во-вторых, массовость археологических данных позволяет применять к ним методы математической статистики, картографирования и т. д. Всё это открывает возможность приступить к историко-техническому изучению указанной проблемы и во времени, и в пространстве. Труднее поддаются исследованию вопросы общественно-социальной жизни. Специфика археологического материала ограничивает достоверность выводов этого порядка.

В данной работе автор стремился как можно более полно использовать все доступные археологические коллекции из раскопок древнерусских памятников, учесть и выявить в них предметы, связанные с рыбным промыслом. В результате привлечено свыше 6000 таких находок, главная масса которых (около 4500) относится к домонгольскому периоду. Среди них свыше 1000 железных рыболовных крючков и блесен, около 150 деталей железных острог, тысячи каменных и керамических грузил от сетей, сотни берестяных и деревянных поплавков и т. д. Сведения о материале почерпнуты в имеющихся публикациях[72], в архивах[73], в фондах Института археологии АН СССР (Москва и Ленинград), Института археологии АН УССР (Киев) и музеев: Государственного исторического, Эрмитажа, Киевского государственного исторического, Новгородского, Псковского, Вологодского, Владимирского, Переяславского, Ростовского, Ярославского, Смоленского, Воронежского, Орловского, Курского, Калужского, Гомельского, Черниговского, Сумского, Путивльского, Житомирского и т. д.

По изложенным выше причинам опорными в настоящем исследовании стали коллекции Новгородской археологической экспедиции, а также обширные вещевые комплексы из раскопок Пскова и Старой Ладоги. Весьма обильно представлен рыболовный инвентарь в находках из Гродно, Старой Рязани, Чернигова, Родни, Ярополча Залесского, Белоозера, Старой Руссы, Воиня, Ярославля, Вщижа и др. Территориально вещевой материал, хотя и не равноценный, происходит из всех древнерусских земель, что обеспечивает не выборочный, а сплошной фронт обследования. Количественно бо́льшая часть находок падает на города и укрепленные поселки, меньшая – на сельские поселения и совсем незначительная – на могильники. Такое распределение находок несколько искажает картину развития рыбного промысла, но, конечно, не обесценивает общие выводы.

С археологическими материалами непосредственно смыкается другая категория источников по данному вопросу. Речь идет о костях и чешуе рыб, собранных при раскопках. Они довольно часто встречаются в культурных напластованиях древнерусских памятников, правда, не всегда становятся предметом научного изучения. Использование этого специфического вида находок для широких исторических обобщений немыслимо без привлечения соответствующих специалистов. Методика определения по ископаемым костям и чешуе видов рыб, а также их размеров и приблизительного веса разработана на кафедре ихтиологии Биологического факультета МГУ при непосредственном участии Г. Н. Никольского и В. Д. Лебедева. Впервые в России палеоихтиологические находки с древних поселений, открытых А. А. Иностранцевым по берегам Ладожского озера, изучал в прошлом веке профессор К. Ф. Кесслер. С тех пор в этом деле достигнуты значительные успехи. В историографическом разделе отмечено важное значение работ, выполненных ихтиологами по ископаемым остаткам рыб. Здесь следует остановиться на особенностях и еще не раскрытых возможностях палеоихтиологических данных для выяснения некоторых существенных сторон истории древнерусского рыбного промысла. К сожалению, этот материал исследован далеко не полностью. Во-первых, кости и чешуя рыб не только иногда не извлекаются из просмотренного грунта, но и не фиксируются. Во-вторых, как правило, отбор производится произвольно: не целиком, а частично. Кроме того, на многих памятниках из-за неблагоприятных почвенных условий рыбьи кости не сохраняются. Если учесть, что и добытые в раскопках ихтиологические коллекции редко поступают в распоряжение специалистов, то трудности в работе с этим видом источников выступают вполне отчетливо. Желателен, конечно, сквозной обзор всех подобных находок изучаемого периода. Однако и опубликованные уже сведения по Новгороду, Пскову, Ладоге, Гродно, Старой Рязани, Воиню, Шестовицам, Родне, Титчихе и некоторым другим поселениям[74] дают возможность для сравнений и выводов. Наиболее полно с палеоихтиологической точки зрения обследованы районы Северо-Западной и Западной Руси, затем Левобережья Днепра (реки Десна и Сула). С других территорий есть лишь отдельные, а не серийные определения, и чешуя рыб. Помимо чисто биологических показателей, знакомство с этими данными позволяет установить видовой состав рыб, охваченных промыслом, их возраст и размеры, вероятные способы добычи рыбы. В ряде случаев удается узнать время лова и его интенсивность. Весьма перспективно сопоставление имеющихся определений для выяснения местных особенностей и путей развития рыболовства в различных древнерусских землях. Не менее интересные результаты могут быть получены при сравнении ихтиологических находок из разновременных слоев одного и того же или рядом расположенных памятников. При этом появляется возможность уловить характер воздействия человека на рыбье стадо: сокращались или увеличивались уловы, на каких видах рыб в тот или иной период существования поселения базировался промысел, сколь велика была его интенсивность и т. д. Правда, анализ такого рода требует достаточных статистических данных, а они не всегда имеются в наличии.

Нельзя пройти мимо еще одного вопроса. В некоторых археологических работах (например, о городище Новотроицком или древнерусском городе Воине) выводы об экономической значимости рыболовства ставятся в прямую зависимость от количественного соотношения найденных рыбьих костей с прочим остеологическим материалом. Как правило, преобладание последнего является подавляющим и на долю первых приходятся части процента. Тем не менее всякие поспешные суждения будут здесь преждевременными. Кости и чешуя рыб в значительно большей степени подвержены силам разрушения, и их присутствие в культурном слое само по себе свидетельствует о важной роли рыбного промысла. По-видимому, лишь рассмотрев совокупность всех фактов, можно найти объективные критерии для решения столь сложного вопроса.

Итак, палеоихтиологические материалы выступают перед нами как ценный, но еще малоизученный исторический источник. В сочетании с вещевыми находками, показаниями письменных памятников и другими данными они составляют источниковедческий фундамент настоящего исследования.

При уточнении и правильном понимании различных способов добычи рыбы, устройства рыболовных снарядов, самого процесса лова, форм организации производства существенное значение имеют этнографические наблюдения. К ним относятся в первую очередь уже упоминавшиеся выше капитальные «Исследования о состоянии рыболовства в России», многочисленные обзоры и пособия по рыбному хозяйству, опубликованные как отдельно, так и в периодической печати. Вся эта литература лишь условно относится к категории «источников», на деле являясь практическим руководством для рыболовов и рыбопромышленников своего времени. Она восполняет отсутствие специальных этнографических работ, посвященных данному вопросу. Конечно, использование этнографических параллелей XIX в. по отношению к XII или даже XV в. требует особой осторожности, тем более привлечение примеров из мест, отстоящих на сотни и тысячи километров друг от друга. Однако некоторая консервативность определенных приемов и орудий рыболовства оправдывает такую методику. Сошлемся на один частный случай. Этнографам хорошо известен у многих народов мира способ добычи хищной рыбы на крючок, изготовленный из раздвоенного сучка. В конце прошлого века его подробно описал как широко распространенный в среде центральнорусских и финских рыболовов Л. П. Сабанеев[75]. Точно такие же крючки найдены в слоях XII–XV вв. древнего Новгорода[76], в напластованиях рубежа н. э. низовьев Оби[77] и в неолитических отложениях Висских торфяников[78]. Значительно облегчают работу с этнографическими материалами XIX – ХХ вв. письменные документы конца XVI–XVII вв. о вотчинных хозяйствах, прежде всего монастырских, сохранившиеся в наших архивах. В них обнаруживаются перечни рыболовного инвентаря, сведения о его изготовлении, ремонте и т. п. Современные данные, спроецированные на показания этих документов, хронологически примыкающих к изучаемому периоду, приобретают необходимую достоверность.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 56
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Рыбный промысел в Древней Руси - Андрей Куза бесплатно.
Похожие на Рыбный промысел в Древней Руси - Андрей Куза книги

Оставить комментарий