Реквием опадающих листьев - Ирина Молчанова

Анжелика в бешенстве пролистала газету и, уставившись на портрет рыжеволосой девицы, сквозь зубы прочла:

— «Ярчайшая звезда на питерском небосклоне». Теперь понятно! Давыдов, проклятый подхалим! — Она швырнула газету на пол и принялась ее топтать домашними туфельками на невысоких каблучках.

Георгий, глядя на нее, расхохотался.

— Ей-богу, ты ведешь себя как маленькая. — Он обнял ее и, приподняв прекрасное лицо за подбородок, сказал: — А если посмотреть на это с другой стороны?

Девушка прищурилась.

— Издеваешься? Под каким углом надо смотреть на то, как меня унижают, чтобы увидеть в этом хоть что-то приятное?!

— А под таким: «Самая ярчайшая звезда» на последних страницах, а ты как всегда на передовице!

Анжелика хмыкнула, гнев ее сменился на милость, соблазнительные губы растянулись в задумчивой улыбке. Девушка игриво стукнула молодого человека пальчиками по плечу.

— Наблюдательный ты мой!

Он убрал ее волосы за плечо и, погладив по щеке, пробормотал:

— Я не в силах смотреть на тебя, когда ты так несчастна и сердита.

Девушка хотела сказать еще что-то, но вместо этого резко отпрянула. В гостиную вошел Даймонд, одетый в потрепанные джинсы и темную куртку.

— Куда ты собрался? — точно спичка, вспыхнула вновь Анжелика, гневно уставившись на своего слугу.

— Закончились чистящие средства, я схожу…

— Нет, оборвала она, взмахнув рукой. — Пусть кто- то другой сходит!

— Мне не трудно, я…

— Ты оглох! — взвизгнула Анжелика.

— Даймонд попятился к двойным дубовым дверям.

Она чуть спокойнее произнесла:

— Ты мне сейчас будешь нужен.

— Как скажете, — едва слышно промолвил юноша, замирая на пороге.

Анжелика перехватила взгляд Георгия, брошенный на газету, и с беспечной веселостью проворковала:

— Была рада повидаться, встретимся завтра у Важко!

Молодой человек закашлялся, с трудом сдерживая смех. И поскольку девушка его насильно потащила в холл, выпроваживая, он не сдержался и у самых дверей шепнул:

— Пугающие перемены, моя дорогая.

— Ах, умолкни! — приказала Анжелика. Как же ей хотелось придушить его! А с ним заодно и синеглазого глупца, так не вовремя показавшегося. Ведь Георгий теперь знал каждую мысль в ее в голове, как каждую вещь у себя дома. И похоже, его это сильно забавляло.

— Уходи, — скинув всякую любезность, бросила девушка.

Георгий, посмеиваясь, шагнул за порог и на прощание сказал:

— Нет, Анжи, ты права, с Давыдовым нужно что-то делать! Ну разве это нормально — мыслей читать не умеет, а правду-матку рубит каждый день!

Анжелика так хлопнула дверью за спиной гостя, что пол под ногами загудел. Пару секунд постояла, глядя в одну точку, восстанавливая спокойствие, затем вернулась в гостиную.

Даймонд ждал. Поскольку хозяйка молчала, он напомнил:

— У вас какое-то поручение для меня?

— Да! Убирайся с моих глаз! — рыкнул девушка.

— Я не понимаю… — прошептал юноша.

— И не поймешь, болван!

Она сама себя не понимала. Равно с тех пор, как увидела его с другой. Да еще с кем! Со служанкой Георгия — невзрачненькой Марией, у которой на башке было три волосины, а ноги наверняка являлись самыми короткими во всем СНГ.

— Так я схожу за… — начал Даймонд.

— Нет! — взвизгнула она. — Сиди в своей комнате и не выходи!

Когда слуга вышел, Анжелика плюхнулась на диван и, обхватила виски ладонями, бормоча:

— Что же делать, что делать.

Конечно, она слышала нелепую людскую мудрость про журавля в небе и синицу в руках. Но постичь тот факт, что Даймонд, ее Даймонд променял возвышенную любовь к ней на какую-то сомнительную третьесортную девицу, просто не могла.

* * *

Она вышла из аудитории, ее окликнул преподаватель по логике — мужчина лет сорока…

— Елизавета, — нервно улыбнулся он, — вам дополнительные занятия больше не требуются?

Бесс понимающе кивнула:

— Было бы логично закрепить материал. Как-нибудь.

Преподаватель облизнул губы и, с трудом скрывая радость, пробормотал:

— До встречи.

Девушка двинулась по коридору, но не успела сделать и десяти шагов, как услышала справа от себя:

— Вон та. Она спит с преподами!

— Да ну? Такая тупая?

Бесс повернулась, устремив взгляд на первокурсниц, стоявших у стены.

Те испуганно переглянулись, а девушка неторопливо направилась к ним.

— Обо мне говорите?

Студентка с розовой сумочкой покачала светлыми волосиками:

— Нет!

А другая, видно, побойче — в футболке с изображением смайлика, заметила:

— Да мы не хотели тебя обидеть. Просто… говорят, ты с преподавателями… того, ну это…

— Знаний набираюсь, — насмешливо подсказала Бесс.

Подружки спасовали под взглядом Лизы и, в один голос извинившись, убежали.

Чего и говорить, подруг у нее не было. Ни одной. Никогда. Порой ей даже казалось, еще до рождения, где-то там, на выдаче тел, она заняла не ту очередь, совершив тем самым величайшую ошибку.

Женщин она совсем не понимала, сколько ни старалась, они оставались для нее загадкой. Отец полагал, это оттого, что росла без матери. Вместо ярких разноцветных платьиц с детства носила немаркие штаны. Вместо игр в куклы, дочки-матери и медвежат бегала с мальчишками по гаражам, крышам, по кладбищам, швырялась камнями в окна, спускала котов в мусоропровод и гоняла мяч.

Мальчики всегда были просты и понятны ей, их желания никогда не вызывали у нее удивления.

Только однажды, лет в одиннадцать, дворовый товарищ во время игры в футбол взял ее за грудь. Ему понравилось. Бесс тоже. С того дня друзья стали смотреть на нее по-другому. Они заискивали, лишь бы прикоснуться к ней. А через год она встретила Ювелира — и все встало на свои места.

Девушка достала из гардероба куртку и, не надевая ее, вышла из здания института.

Мокрый асфальт, пятнистый от листьев, блестел в рыжем свете фонарей. От проезжающих мимо машин на тротуар летела морось, в воздухе холодно пахло сыростью.

Девушка уже собиралась пойти за мотоциклом, как на другой стороне дороги увидела своего вчерашнего знакомого. Он стоял прямо напротив нее, опершись на парапет и держа в руке большой бумажный стакан с трубочкой. Молодой человек в приветствии приподнял руку.

Бесс лишь на миг замешкалась, затем сделала шаг в сторону, уверенная, что планов своих не изменит. Но уже в следующий миг шагала через дорогу.

— Парень молча протянул стакан с кофе.

Она приняла его и отпила.

— Твои глаза меняют цвет, — отметил Вильям.

Она бесстрастно рассматривала его лицо, размышляя, приходилось ли ей когда-нибудь видеть таких красавчиков. Наконец пришла к выводу: он первый.