Его главный трофей - Линн Грэхем

Ей нужно принять решение, поэтому очередная ссора только все испортит.

Через пару минут Одетт протянула ей несколько листов бумаги. Эмми просмотрела контракт и, взглянув на последнюю страницу, увидела подпись и опешила. Себастьяно Кристу! Как такое возможно? Как мог босс Эмми заказать ее в качестве спутницы? Ведь именно он говорил ей, что такая работа противоречит политике компании. Она засунула контракт в сумку.

– Я разберусь с этим, – натянуто сказала она матери.

Одетт, очевидно, ожидала от нее иной реакции, поэтому спросила:

– Ты не удивлена, кто твой клиент?

– Я должна удивляться? – сказала Эмми.

– Ты же работаешь на этого парня.

– О, так ты в курсе? – небрежно заметила Эмми.

– Конечно. Это прибавит пикантности служебному роману, – насмешливо ответила Одетт.

– Поверь мне, – заявила Эмми, вставая, – в этой ситуации нет ничего романтичного.

Ее распирало от ярости, когда она пришла в офис. Бастиан Кристу – законченный лицемер. Невероятно! Он заплатил умопомрачительную сумму за ее эскорт-услуги и имел наглость предупредить ее, что подобная работа дурно повлияет на репутацию его компании. Но, по крайней мере, теперь она знает, почему он так на нее смотрел. Несомненно, он, веря, что она оказывает эскорт-услуги, счел ее более сексуально привлекательной. «Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет», – подумала Эмми, злобно стиснув зубы.

– Вчера мистер Кристу и я обсуждали личное дело, и мне нужно видеть его как можно скорее, чтобы сообщить… хм… последние сведения, – сообщила Эмми Мари.

Личная секретарша Бастиана равнодушно на нее посмотрела и никак не прокомментировала ее заявление, а просто позвонила боссу.

– Иди! – произнесла она, а потом прибавила: – Будь осторожна, Эмми.

– Осторожна? – Эмми с сомнением посмотрела на нее через плечо.

– До Лайлы у Бастиана был неудачный опыт с женщинами, – тихо и предостерегающе сказала Мари.

С пылающим лицом Эмми постучала в дверь кабинета Бастиана и вошла. Босс стоял у окна, вопросительно наклонив надменную голову и прищурившись, и разглядывал Эмми. Она достала контракт из сумки и с многозначительным шлепком бросила его на письменный стол.

– Уже знаете, – спокойно заметил Бастиан, ни на йоту не взволновавшись ее реакцией.

– Вам следует знать, что работать я не стану ни на каких условиях! – подчеркнуто язвительно ответила Эмми. – Но у меня в голове не укладывается, как вы могли говорить о том, что моя фотография на сайте агентства навлечет на вашу компанию дурную славу, а затем взяли и заказали мои услуги!

– Я понял, что вы идеально подходите для моих целей, – прохладно парировал Бастиан, заметив, что с зардевшимися щеками и гневно сверкающими глазами Эмми ожила, словно зажженная свеча. – Однако, если вы не хотите работать, верните гонорар, и забудем об этом.

Вернуть гонорар? Гнев Эмми сменился ужасом, ибо у нее не было ни гроша. На самом деле на ее банковском счете сохранялось превышение кредита еще со студенческих лет.

Одетт призналась, что уже потратила часть денег, и у Эмми нет никакой возможности возместить расходы.

– До сих пор не могу поверить, что вы говорите со мной об этом, – презрительно сказала она.

Бастиан подошел к ней, худощавый, красивый, невыносимо спокойный и уверенный. Обладая мощной фигурой, он двигался очень грациозно. И вдруг он стащил с носа Эмми очки и стал их разглядывать.

– Для чего вы носите эти стекляшки?

– Отдайте их мне! – рявкнула Эмми.

Язвительно смеясь, Бастиан бросил очки в сторону, протянул руку и вынул заколку из ее густых волос.

– Какого черта вы делаете? – Эмми ахнула, обескураженная его близостью и наглостью.

Он отбросил заколку в сторону, густые золотистые волосы Эмми разметались по плечам.

– Я хотел посмотреть, за что платил, – лаконично ответил Бастиан. Ему было наплевать, обидел он ее или нет. В конце концов, он нанимает ее на работу. Почему он должен осторожничать и бояться задеть ее за живое?

Эмми в изумлении уставилась на его поразительно красивое загорелое лицо, стараясь убедить себя, что он ей неприятен.

– Как вы смеете? – в ярости крикнула она.

– Такова правда, даже если она вам не нравится, – сухо возразил Бастиан, наблюдая за тем, как ее темные зрачки предательски расширяются от сексуального желания, отчего голубые глаза становятся еще выразительнее. Даже с близкого расстояния Эмми была ослепительно хороша: светлая кожа, светлые глаза, нежно-розовые пухлые губы. Сильное возбуждение застало Бастиана врасплох. Да, она очень красива, но он привык к красивым женщинам. И ему неприятны красотки, которые требуют оплату за свое время и внимание. К сожалению, к Эмми он почему-то совсем не испытывает отвращения.

– Вы еще не купили меня. Вам не купить то, что не продается! – в яростном неприятии бросила ему Эмми. Ее нервировала царящая в кабинете атмосфера и собственная чувственная реакция на Бастиана.

– Тем не менее мне удалось купить ваше время на весь уик-энд, – с довольным видом произнес Бастиан, его темно-золотистые глаза светились из-под черных бровей.

– Нет. Ни в коем случае!

– Тогда верните гонорар, и забудем о сделке, – лениво ответил Бастиан. – Мне не нужна спутница, не желающая на меня работать. Вы бесполезны для меня, если у вас плохое настроение.

Эмми попятилась, поднимая заколку и очки, которые он бросил на свой письменный стол. Бастиан поставил ее перед свершившимся фактом. Он желает получить деньги обратно, если она не готова предоставить ему эскорт-услуги, но она не сможет вернуть ему гонорар! Эмми оказалась между молотом и наковальней, ее переполнило разочарование. Неужели Одетт так легко добилась своего? Эмми может отречься от связи с эскорт-агентством матери и позволить Бастиану Кристу потребовать от нее возвращения гонорара. Однако тогда у Одетт возникнут серьезные правовые и финансовые проблемы. Эмми неохотно признала, что Одетт, оплатившая ее операцию, благодаря которой она ведет нормальную трудоспособную жизнь, не заслуживает такого отношения.

– Зачем вам маскировка? – спросил Бастиан, растягивая слова. – Вы боитесь, что вас узнают в дневное время?

Эмма снова покраснела:

– Что-то вроде этого.

Она не могла сказать ему правду. Она никогда никому не говорила правду. Лицо Сапфи постоянно мелькает на страницах газет и журналов, поэтому Эмми кажется, будто ее собственное лицо ей не принадлежит. Еще более неловко она чувствовала себя, когда люди на улице принимали ее за Сапфи: незнакомцы просили автограф и спрашивали разрешения с ней сфотографироваться, мужчины начинали с ней заигрывать. Люди злились, если она настаивала, что она не Сапфи, ибо они ей не верили. Повышенное внимание унижало и пугало Эмми, она ощущала себя поддельной копией своей знаменитой сестры, не способной удовлетворить ожидания людей. Она всегда была очень закрытым человеком и старалась держаться в тени, в отличие от сестры-близнеца, которая делала карьеру на своей внешности. И еще Эмми никогда не считала себя привлекательной.