Госпожа Сумасбродка - Фридрих Незнанский

– У нас все нормально? Без чепе?

– Михал Свиридыч введет вас, Евгений Сергеич, в курс дела, – вздохнула секретарша и отключилась.

Значит, все-таки что-то есть… Но откуда Алене знать об этом? Вопрос возник неожиданно и вдруг в буквальном смысле потряс своей невероятностью. И первая мысль – Рогожин может что-то знать. Ну а почему знает Алена? А вот и цепочка: Вадим – Танька – Алена.

Осетров набрал номер Вадима. После нескольких долгих гудков ответил совсем не его голос.

– Майор Машков слушает.

– Здравствуйте, Олег Николаевич, это Осетров. А Рогожина что, нет на месте?

– А вы разве не в курсе? – удивился Машков.

– Я только что вошел в свой кабинет.

– А-а, ну тогда понятно. – Олег помолчал и сказал: – Нету больше Вадима, Евгений Сергеевич. Неделю назад похоронили.

– То есть как? – не понял Осетров.

– Кремировали на Хованском.

– А что же случилось?!

– Тут сложный вопрос. Я, пожалуй, вам не отвечу. А вы вот что, вы у своего начальства поинтересуйтесь. Все материалы, которые были у Рогожина, переданы в ваше управление. Если нет дополнительных вопросов, извините, у меня на трубке другой разговор…

– Вот те на!… – вслух произнес Евгений и положил свою трубку на место. В голове был полнейший сумбур.

Евгений снова набрал номер секретарши начальника:

– Полина Георгиевна, заранее извините, как сегодня складывается день у шефа? Он примет меня?

– А, Евгений Сергеевич? Я как раз собиралась звонить вам. Я доложила генералу о вашем прибытии. Он назначил вам на завтра, на девять утра. Пожалуйста, со всеми материалами по «Норду». А сегодня он, к сожалению, не сможет с вами поговорить, потому что уезжает. Так что располагайте своим временем.

– Благодарю, я прямо, как говорится, с корабля. Если что-то экстренное, мой мобильный включен.

«Так, – подумал он, – что будем делать в первую очередь?»

Он достал из сейфа свой телефонный справочник, нашел номер домашнего телефона Рогожина и стал звонить. Услышал усталый женский голос:

– Вас слушают.

– Извините, это подполковник Осетров. Я только что прибыл и не знал ничего о Вадиме… Вадиме Арсентьевиче. Могу ли я поговорить с его…

– Не стесняйтесь, вдовой, да? Это я. Меня зовут Нина Васильевна. Чем могу служить?

– Я не мог бы сегодня встретиться с вами, Нина Васильевна? Ну, скажем, где-нибудь в конце дня?

– Для чего?

– Я постараюсь объяснить при встрече, если позволите.

– Адрес знаете?

– Да.

– Приезжайте, – женщина продолжительно вздохнула, – к девяти. Устроит?

– Вполне. А меня зовут Евгений Сергеевич. Может, слышали?

– Уж и не помню, – сухо ответила вдова и положила трубку.

Он опять задумался. Откуда, из каких источников могла знать Алена о смерти Вадима? Ну, скажем, от Татьяны. А та? Что, жена сообщила любовнице? Не может быть. Таня на работу Вадиму звонила? А он что, сумасшедший – давать ей свой служебный телефон? Нет, совсем не то… И вдруг сообразил: а в чем дело? Надо просто позвонить Татьяне и подъехать. Какие сложности? Главное, чтоб была дома.

Она оказалась дома и, как послышалось Евгению, даже вроде бы обрадовалась его звонку. Заторопилась, прямо сейчас же приглашая его к себе. И выглядело это так, будто она с нетерпением ждала его возвращения. Опять же – почему? Ну, вероятно, Алена сказала ей, что он убыл в длительную командировку. Вот так теперь все и выстраивалось…

Странно, по Тане не было заметно, чтобы она очень уж сильно переживала смерть Вадима. В конце концов, кто он ей? Приятный знакомый, с которым ей было интересно. Знакомый, который, кстати, тоже частенько исчезал по долгу своей службы. Так что все их любовно-дружеские свидания свелись, может быть, к нескольким десяткам встреч, не более.

Таня была, как всегда, в форме. То есть в таком наряде, в котором и дома себя чувствуешь не очень стесненной, и при необходимости можно выйти в город, не переодеваясь специально. Короткая черная юбка, туго обтягивающая ее полноватые бедра, и темная шелковая кофточка, прикрывающая только высокую, вызывающе торчащую грудь, у нее есть какое-то мудреное название, Женя слышал, но забыл. Что-то вроде дамского лифчика, но немного больше размером.

Евгения всегда несколько смущала Танина манера здороваться. Она выпрямляла спину, приближалась и всем телом прикасалась к входящему – от колен до груди. Прижималась и лукаво поднимала горбоносенькое свое лицо с чуть раскосыми глазами и маленькими пухлыми, ярко накрашенными губами. Затем обычно следовал легкий, почти скользящий, ритуальный поцелуй. Здрасьте! Как мы по вас соскучились! Слишком получалось интимно – и грудь, прижимаясь, подрагивала, и живот словно призывал не стесняться.

Так и теперь, будто соблюдая свой ритуал, Татьяна прильнула к нему, обхватила за спину руками и как бы слегка обвисла.

– Проходи… – И, захлопнув дверь, она пошла в комнату.

И там, среди банкеток, повторилось то же самое. Только на этот раз Таня закинула обнаженные загорелые руки ему на плечи. Прижала лицо к его груди и вздрогнула, будто всхлипнула от горя. Но когда подняла лицо, глаза ее были сухи и абсолютно спокойны.

– Ты уже знаешь… – прошептала она, не отпуская его от себя и прижимаясь с еще большей страстью.

Он взял ее под мышки и попытался немного отстранить, но не тут-то было. Прилипла девушка и, видно, не собиралась отлепляться.

– Что произошло? – спросил он, глядя ей в глаза.

– А! – Она капризно мотнула головой с тяжелым «конским» хвостом, закрепленным на затылке большим гребнем. – Что теперь говорить?… Уверяют, он сам… Это просто ужасно. Я такое пережила! А ты? Ты – как?

– Повторяю, сегодня только вернулся, ничего не знал. И никто толком объяснить не может.

Он стал ласково гладить ее по спине.

– Устал?… Соскучился? – Она, видать, по-своему поняла его жест. И вдруг призывно вскинула голову: – Какие мы все дикари, Господи! Ну иди же, скорее! Иди!

А дальше – туман и какие-то нелепые, быстрые слова и отчаянно-суетливые движения рук…

Она перешагнула одной ногой банкетку и, опрокидывая на себя Женю, опустилась на нее, воскликнула:

– Мне так неудобно перед ним! Но что я могу с собой поделать, если ты мне нравишься?… Давай же, прошу!…

«Дурацкое дело нехитрое…» – почему-то мелькнула мысль и тут же растворилась в активных действиях Татьяны. Он и сообразить не успел, как оказался уже без брюк. А старинная банкетка, с обтянутым золотистой парчой сиденьем и изголовьем в виде двух сплетенных лебединых шей, отчаянно заскрипела, угрожая развалиться…

– Алене я ничего не скажу, – прошептала она ему наконец в самое ухо. – Зачем? Верно? Ах ты, моя прелесть… Я тоже соскучилась, все ожидала, что позвонишь… Так противно все было!

На кухне что-то упало, словно разбилась тарелка.

Евгений вскинул голову. Но Таня снова прижала его лицо к себе.

– Не обращай внимания… Ох!… Это Ирка опять тарелки колотит. Немного не в себе девушка, поддала больше, чем следовало. Ничего.

«Это номер!» – насторожился Евгений. Ну да, сейчас только свидетелей и не хватало. И вообще, будет полный комплект, если где-нибудь в шкафу окажется еще и Алена! Но Татьяна, не переживая и не смущаясь, продолжала такие активные действия, что Женя отдался полностью ее воле и действительно страстному желанию…

А когда все закончилось, она еще полежала немного, будто распяленная, на парчовой банкетке, а потом глубоко вздохнула и двумя движениями привела себя в порядок. Посмотрела на Женю, усмехнулась своим мыслям и сказала:

– Хочешь знать, откуда мне стало известно? Никакой тайны. Мы с Вадькой договорились встретиться вечером, а он даже не позвонил, не предупредил, что не приедет. День, другой, мне надоело ждать, у меня ведь тоже имеются кое-какие свои планы… Ну, словом, нашлись старые знакомые, отыскали его домашний – у меня не было – и позвонили. А там слезы. Что-то объяснили. И чего он вдруг застрелился? Не понимаю…

Из кухни, пошатываясь, появилась Ирина. Она была под заметным газом. Увидела Евгения, изумленно расширила глаза.

– Мать моя! Кого я вижу? Какие люди в Голливуде?… – Повернулась всем телом к отдыхающей на банкетке Татьяне: – А чего не сказала, что у нас гости? Ёлы-палы, я б хоть душ приняла! – и снова к Жене: – Извините, молодой и красивый джентльмен! Я в загуле. Не желаете компанию составить? Нет? Жаль…

Она разговаривала сама с собой, и ответы ей не требовались.

– Иди отдохни, Ирка, – недовольно заметила Таня.

– От чего, подруга? Вот если б от кого – тогда другое дело. Молодой человек, повторяю предложение: не желаете разделить, а?

– Ирка, не хулигань! – еще строже сказала Таня.

– Жаль… – Ирина безвольно развела руками. – А так хочется… – Но уже переступив порог соседней комнаты, повернула голову и чересчур внимательно уставилась на Евгения. Потом неточным движением прижала свой указательный палец к тубам: – Никому ни слова! А когда устанете, можете навестить, я возражать не буду. Танька! Скорая Помощь всегда на месте! – Она неуверенно отдала честь и закрыла за собой дверь.