Завистников черные песни - Ярослав Романович Пантелеев

Брюнетка и блондинка.

– Вам на час? – спрашивают

– Да- говорю

Ну давайте мальчики сто пятьдесят. Я заплатил.

Все было скучно и муторно. Наконец они ушли. И туту же Анна позвонила, а я сбросил, даже решил завязать с ней, чувствовал какую-то нелюбовь, буд-то и не люблю я ее больше. Не пойми, что ***ня какая-то. И вообщем- тут Беляк говорит-

–Прости, друг, меня ждут дома. До автора- никого его там не ждал. Просто видно захотел нажраться в полный умат в одиночестве, но я не стал его останавливать. Захотелось побыть одному. Мы попрощались с Беляком и я лег спать.

И вот прошло пять лет, я стою на могиле Беляка, я за ней ухаживаю. Посадил много красивых цветов. Вот стою и думаю, об этом дне. Может я бы мог спасти его? Заставить на сильно перестать думать, заставить быть его счастливым. Тошно от этих мыслей, поэтому завершаю

Еще скажу, что книги по прежнему читаю много. Но по прежнему и ни на дюйм не приблизился к уму Беляка. В чем была загадка его эрудированности, я не угадал. Но одно скажу точно, он был великим человеком в моей жизни.

Песня о возвышенном Посвящается Марии Сапрыкиной.

« Ты, дорогая, услышь

Нежный слов моих шелк и бархат»

Михаил Елезаров.

Краски упали на холсты.

В облако построилась парадигма,

Из чувств трудно построенного стиха,

Падает рука. С окна

Ненадежно сшитый шарф,

Переплетенный дом.

Грянул гром

Черный кот умер,

И застыли слова в глотке.

Умерла честность во мне, лицемерности ура

Падает правда засочив рукава.

Тертым кулачом оказался снег

Вчера мне сказали что Бога нет

Верить, не верить

Знаю одно

Если осталось, хоть что-то кроме против во мне,

То буду за.

Апатичное настроение сковало ее руки и ноги. Угрюмо смотря в стенку Мария начинала понимать, что стенки не какой нет. Еще раз сощурилась и спросила себе, что я этим хочу сказать . Снег падал на нее, а холод сковал сердце. Мария уже была готова прыгнуть в

Новый водоворот чувств, но вновь забылась. Перед ней, воспоминаниями снова стоял этот мальчик Коля и держал в худеньких ручках обглоданную кроюшку хлеба. Хватит, сказала Маша и открыла глаза. Она спала, это был сон. Проснувшись, она обнаружила себя в своей комнате. Ничего не произошло- все по прежнему. Тумбочка, будильник, шкаф. Достаточно понять, что после того, как пройдет время и глаза откроются все внутри и снаружи тебя изменится, и ты приобретешь свободу. Маша встала, позавтракала наспех,оделась, вышла в школу. Метет- отметила Мария про себя. В школе все было как всегда. Старый дурак вахтер сначала не узнал ее:

–Посторонним сюда нельзя! – окрикнул ее вахтер

– Какая же я посторонняя, я тут учусь

– ну-ну проходи.

И так каждое утро. Уже надоело. Почему они его не сменят, он же видно что не справляется со своими обязанностями? – думала так Мария.

В классе все было как всегда. Даже скучно рассказывать. Окончила учиться к трем часам. Пошла домой.

– Шорх, шорх- пел ее друг снег, вторя ее шагам. Краем глаза она увдела Колю, который плелся за ней.

– че тебе надо?– остановившись спросила она с равнодушием- Ты очень навязчивый, Коля. Мне не нужны вообще друзья

– Я не об этом- начал Коля.– Сегодня я опять тебе снился?

– Да- сказала Маша- устала уже от тебя

–Видно отец хочет забрать тебя- Мой отец ловец душ во снах. Нет… он хороший человек, просто работа такая

–Что за бред ты несешь?– спросила также равнодушно Маша

– Маша, это не бред, так и есть

– Все, отвали.

Дома Маша поела, выполнила все задания, и начала читать книгу Аманду Лингер, австрийскую писательницу ,« Золотые жуки». Книга была очень интересная, но сегодня почему-то не захватывала Машу. И она выключив свет легла спать.

Ей опят приснился Коля со своим вонючим хлебом. И не только он…. Еще в центре стоял худощавый широкоплечий мужчины в большущих, как лупах очках и улыбался

–Это мой папа, Маш. Он пришел за тобой. И тут Маша проснулась. Только вот проснулась не у себя дома. Буд- то из темноты нырнула в очередную темноту и тесноту.

« Мешок» догадалась Маша. Она заерзала, и в конце концов высунула голову, и вдруг увидела, что ничего нет кругом. Совсем ничего, да даже этого ничего нет. И еще мысль пробежала «Больше я не Маша», а еще пробежала тут же « Теперь я свободна, где только найти хозяина. Хозяин-ключ к свободе.» Мысли буд-то были не ее, а навеянные откуда-то с севера. Вдруг из ничего образовался Колин папа. «Пойдем со мной, больше тебе здесь делать нечего». « Вот он твой хозяин» – подсказали мысли «Идти к нему и повинуйся». И Маша послушалась, она не в силах была сделать иначе. « Умница» сказал Колин папа.

Маша проснулась. И со слезами обрадованная побежала к маме и папе. Но вскоре, это пробуждение оказалось таким же сном. Снова, открыв глаза, она увидела себя в кастрюле голой. По пояс она была в воде, а рядом плавала морковка. За кулинара был Колин папа, он улыбался и готовил ужин. Потом она опять проснулась, и на этот раз по – настоящему. Но не у себя дома, а в мешке. И опять ничего вокруг. Не было ни времени, ни границ, не было пустоты. Маша думала, что сейчас опять проснется, но никак не могла. Ведь это была явь. И действительно все вокруг пустота и Вас читатель. Просто вы об этом не думайте, и все у Вас будет хорошо. Знание ни сила, знание слабость.

Колодец

Если бы я не писал рассказов, я бы оставался ровно тем человеком что и был. Рассказы не делают меня интересным человеком, более того ни один из рассказов я не могу пересказать в компании так как забываю их, но тем ни менее я пишу. Я люблю писать. Это единственное дело, которое я нахожу стоящим в своей жизни. Некоторые, начитавшиеся Кафки, студенты недоучки ошибочно считают что писательство это шить красивый узор слов, во все не так, скорее писательство это наполнять сухие колодцы водой. Про один из таких колодцев я и хочу поведать.

В одной из безымянных пустынь находится колодец. Он зарыт где-то в песках, но он настолько глубок что кто в него провалится в жизни не поймет что провалился. Он будет думать, что продолжает свой путь