Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И не передумала?
– Ты же видишь, что нет.
– Тебе нужен был этот год, чтобы разобраться: твой это мир или нет. Каким бы прекрасным он ни был, не каждый певец желает и имеет возможность посвятить ему свою жизнь, не каждому он понятен. Мир оперы так же восхитителен, как и сложен. К тому же необходимо было раскрыть твой голос, и Михаил Степанович блестяще справился с этой задачей. Он очень талантливый и отчасти прозорливый педагог.
– Это так. Я ему очень благодарна. Но мне было тяжело.
– Верю. Но и ты поверь, что в консерватории будет еще тяжелее.
Над городом снова собираются облака.
– Зайдем в кафе?
– Я бы с удовольствием, но папа договорился насчет найма квартиры где-то в этом районе. Ждал результатов экзаменов. Сейчас пошел к хозяйке. Скорее всего, сегодня будем въезжать.
– Отец уже знает о результатах?
– Да он и не отходил от меня все это время!
– Ведь он был против?
– Не одобрял, конечно. Понимаешь, папа может иногда поворчать. Но он как квочка: никогда не выпустит меня и маму из-под присмотра.
– Ты рада?
– Я еще не понимаю.
Аня смотрит немного смущенно:
– Мне очень нравится город. Однажды я ездила с родителями в Ленинград. Но это было давно, почти ничего не помню. Помню только, что мы с мамой идем по очень широкой улице, подходим к двум молодым парням и спрашиваем, как пройти… не помню куда. Они долго объясняют, а я стою с открытым ртом и слушаю их речь словно музыку. Никто из моих знакомых так не говорил, а взрослую классику я в то время еще не читала.
– Да, у потомственных ленинградцев речь особая.
– Wie weit bist du vertraut mit den Feinheiten der russischen Sprache?1
Крис смеется:
– Ich bin Polyglott.2 Пойдем, я провожу тебя.
Глава 13
Над допотопным комодом, заставленным шкатулками и гипсовыми статуэтками, между двумя окнами покачивают маятником старинные настенные часы.
Отец ставит сумки на паркет:
– Фридрих Мауте. В наше время он стоит немалых денег.
О да. И часы отзываются тихим боем, словно невидимый шаман ударяет по язычку варгана.
Ровно двенадцать.
На Петропавловской крепости бьет пушка.
Аня стоит посреди комнаты у круглого стола и с любопытством осматривает свое новое жилище. На столе – скатерть с бахромой. Над столом – рыжий абажур. Венские стулья. Винтажная этажерка. Книжный шкаф эпохи классицизма. Фикус. Еще один комод. Кажется, что вот-вот распахнутся белые филенчатые двери, и вбежит кривоногий и хромой Мойдодыр. И только простенькая софа, забившись в угол за дверью, напоминает вошедшим о реальном времени.
В потемневшем зеркале трехстворчатого шифоньера отражаются резные украшения и изящные бронзовые подсвечники еще одного обитателя квартиры.
– Папа, посмотри, настоящий Якоб Беккер.
Аня проводит ладошкой по крышке черного пианино.
– Да, я его уже видел. Неужели этот старичок еще на что-то способен?
– Что вы! Инструмент обладает вполне приличным звучанием.
Ксения Андреевна, худенькая добродушная хозяйка квартиры, выглядит таким же анахронизмом, как и ее владения.
– Аннушка, вам нравится комната?
– Да… Она очень уютная.
– Вот и хорошо. Располагайтесь. А я пойду приготовлю чай.
Хозяйка выходит. Аня морщит носик:
– Па, да это какая-то богадельня для престарелых вещей, а не комната.
– А чего ты ожидала в центре Ленинграда? Зато платить я за нее не буду, как за раритет. И в консерваторию можно пешком ходить. Вместо утренней зарядки.
Аня поднимает крышку пианино и пробегает пальчиками по желтоватым клавишам:
– Действительно, хороший звук.
Она снова осматривает комнату:
– Здесь время стоит…
– Аня, я тебя не понимаю: стоит, бежит. Давай-ка выложим твои вещи из моей сумки. Завтра я уезжаю.
– Угу.
– Жаль, что некому тебя поддержать в первое время.
– Почему же? Олег с группой переехал в Ленинград.
– Вот как? Ты мне ничего не говорила. Это хорошая новость. Он серьезный человек, и я ему доверяю. Не то что этот твой, э… как его, Крис.
– А что Крис?
– Странный он какой-то. Молчит все время, смотрит куда-то… И вообще он иностранец. Откуда у него здесь друзья?
– Не знаю, не спрашивала. Па, он приезжает в Союз раз в год, а то и реже.
– Я бы посоветовал поменьше с ним общаться.
– Как получится. А где бабушкин свитер? Я положила его в твою сумку.
– На софе.
Аня нежно прижимает к себе вязаный шерстяной свитер ручной работы, потом украдкой достает из своей сумки картонную коробку и заглядывает в нее. Там прячутся две куклы. Аня потихоньку кладет коробку на софу и накрывает свитером.
Глава 14
«Динь-динь-динь, извини-извини-извини», – жеманно вздыхает мельхиоровая ложечка, невзначай задевая стенки стакана. Танцующая струйка пара вырывается из горячих объятий чайного водоворота и исчезает под абажуром, оставляя на тонком стекле ожерелье мельчайшего капельного бисера.
Аня грустно рассматривает старинный подстаканник. Открытый учебник отложен в сторону. Глаза слезятся. Нос распух. Толстый колючий шарф противно кусает шею. И без сомненья, это он пробрался в горло и продолжает там кусать, жалить и скрести, вызывая сухой удушливый кашель.
В прихожей звонят.
Мягкие шаги Ксении Андреевны. Приглушенный шепот.
Через пару минут хозяйка осторожно заглядывает в комнату:
– Аннушка, к вам Олег.
Аня кивает.
– Анюта, привет! И как же тебя угораздило простудиться?
– Привет. Зима…
– И петь не можешь?
– Нет. Вот временно переключилась на изучение иностранных языков.
Олег берет открытую книгу:
– Почему французский?
– «Лакме», «Сказки Гофмана».
– А как же итальянский?
Аня достает из стопки на столе еще один учебник и молча показывает Олегу. Ее снова мучает кашель.
– Н-да. Все серьезно.
Приступ проходит.
– Ты лечишься?
– Да, Ксения Андреевна лучше любой сиделки. И докторов знакомых притащила, и зелья какие-то варит, и компрессы делает. Мне сейчас уже гораздо лучше. Представляешь, преподаватель буквально на днях предложила мне попробовать арию Царицы ночи.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Как ты разбираешься в тонкостях русского языка? (нем.)
2
Я полиглот (нем.)
- Любя, гасите свет - Наталья Андреева - Русская современная проза
- Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии - Владислав Картавцев - Русская современная проза
- Крепче веселитесь! (сборник) - Дина Рубина - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Отец Олег. Тихий убийца - Яна Гойло - Русская современная проза
- К израненной России. 1917—2017 - Альберт Савин - Русская современная проза
- Проходя мимо. взгляд на мир - Олег Устинов - Русская современная проза
- В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева - Русская современная проза
- Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины - Александр Гордиенко - Русская современная проза
- Зайнаб (сборник) - Гаджимурад Гасанов - Русская современная проза