Испить чашу до дна - Евгения Михайлова

Он вздохнул, придвинул к себе приказ об отчислении Видова, память вновь услужливо подсунула ему ненавистный образ Андрея, исковеркавшего жизнь его дочери: они с Видовым очень похожи, — и поставил свою подпись почти с удовольствием.

Глава 9

Илья уже собирался ехать домой, когда позвонила Вера, бывшая жена. Он не успел даже поздороваться.

— Илья! Илюша! — рыдала она. — Беда страшная! Людочка повесилась!

— Что? Что ты говоришь? Вера, я вчера с ней разговаривал. Она сказала, что все хорошо…

— Она повесилась, я тебе говорю. Я только что пришла с работы. Катю и Толика привела… Она на карнизе… На поясе моем…

— «Скорая» была?

— Мы с соседом ее только что сняли… Еще никому не звонили. Она умерла, Илюша. Холодная совсем.

— Подожди. Никому не звони. Я сам вызову. Ее могли убить. Она не могла сама. Я не верю. Жди.

Илья трясущимися руками набрал телефон Земцова, сказал, что произошло.

— Это моя приемная дочь. Старшая. Ей семнадцать лет. Она не могла сама… Я прошу вас это проверить.

— У вас есть какие-то предположения?

— Дней десять назад я возил ее к стоматологу. Мне показалось, что она осунулась, похудела. Я спросил, как дела. Она всегда со мной делилась. А тут… она сказала, что случилась неприятность, но это не точно. Как-то она странно выразилась. Обещала потом мне все рассказать. Вчера мы по телефону говорили, она сказала, что все хорошо. Только сейчас мне кажется, что голос у нее был какой-то неестественно ровный. Как будто она не могла или не хотела говорить.

— Мы едем. Встретимся на месте.

Когда Илья вбежал в квартиру, там уже были Земцов с нарядом, врачи «Скорой», эксперт. Илья посмотрел на лицо дочери, лежащей на полу, и с трудом сдержал крик. Он подошел к Вере, полной, круглолицей женщине с воспаленными, почти безумными глазами, и обнял ее за плечи.

— Это наше общее горе, Верочка. Я узнаю, что случилось.

— Да, — Вера кивнула, не глядя на него. Она как будто ждала чего-то.

Земцов позвал Илью в другую комнату. К ним подошел эксперт, высокий, худой, с суровым лицом.

— Илья Кириллович, — представил его Слава. — А это наш специалист по особо важным экспертизам Александр Васильевич Масленников. Он закончил свою работу. Предварительное мнение уже есть, наверное.

— Мои соболезнования, — произнес Масленников. — Слава сказал мне о ваших подозрениях. Они, конечно, обоснованны. Молодая красивая девушка, все вроде бы в порядке, по словам матери… Я подумал, что ее могли изнасиловать, а потом повесить… Так, к сожалению, бывает. Но при поверхностном осмотре я не обнаружил следов насилия. Очень многое говорит о том, что она сделала это сама. Сейчас мы поищем что-нибудь, может, записку. Нужно взять телефон, ноутбук, проверить все звонки, переписку. Будем искать причину.

— Илья, — сказал Слава. — Люду сейчас увезут. В общем, мы будем держать вас в курсе. Вы тоже, пожалуйста, попробуйте что-то узнать у подруг, может, она с кем-то встречалась. Младшие дети закрыты в детской. Нужно после нашего ухода убедиться в том, что им не понадобится медицинская помощь. Маленькая девочка очень плакала.

— Да. Я, возможно, заберу их с собой.

Когда чужие люди вышли из квартиры, Илья вошел в детскую. Пятилетняя Катя бросилась к нему, он взял ее на руки.

— Папа, — всхлипнула она. — Где Люда? Почему она такая была?

— Я потом тебе объясню, хорошо? Сейчас скажите мне оба: вы чего-то хотите? Давайте я вас покормлю, пока мама немного отдохнет.

— Я не буду, — твердо сказал десятилетний Толя. — Я понял, что Люда повесилась.

— Толик, прошу тебя, не надо сейчас об этом. Ты же видишь, как Катя дрожит. Вы поедете со мной?

— Я поеду, — быстро сказала Катя. — Мне здесь плохо.

— А я останусь с мамой, — серьезно ответил мальчик.

Илья опустил Катю на пол и обнял Толика.

— Ты у меня большой молодец. Настоящий мужчина. Мы сейчас все-таки приготовим ужин. Потом с мамой поешь.

Через полчаса Илья вошел в комнату, где сидела и смотрела на карниз Вера.

— Тебе нужно хотя бы выпить чаю, — сказал он. — Мы с Толиком приготовили ужин. Катюша хочет поехать ко мне. Ты не возражаешь?

— Буду тебе очень благодарна, — бесцветным голосом произнесла Вера. — Малышке нельзя оставаться в этой квартире. Что тебе сказали эти люди?

— Они полагают, что Люду не убивали. Что она сама…

— Почему?

— Они выяснят. Надо ждать. Тебе нужно отдохнуть. На работу завтра лучше не ходить.

— Я отдохну. На работу не пойду, — голос Веры был сухим и неживым. — Мне Кате какие-то вещи собрать?

— Нет, что ты. Я куплю все, что потребуется. Дома с ней будет Лиля.

Илья рассказал Лиле о том, что случилось, из машины, когда Катя уснула, положив голову ему на колени. Когда он вошел в квартиру с ребенком на руках, Лиля провела их в спальню, где рядом с их кроватью стоял маленький диван. Там уже была приготовлена постель для Кати. Лиля осторожно ее уложила, переодев в свою фланелевую футболку. Катя открыла круглые серые глаза и сказала:

— Ты — Лиля. Красивая. У нас Люда висела вот так… Я не знаю, где она.

— Я тоже не знаю, — растерянно ответила Лиля. — Давай я тебя укрою, сейчас принесу очень вкусный гоголь-моголь.

Но Катя уже крепко спала, когда Лиля вошла с кружкой. Илья стоял посреди комнаты и смотрел на ребенка.

— Что ты думаешь обо всем? — спросил он у Лили.

— Я… Илюша, я боюсь… Люда так поступила из-за нас с тобой?

Глава 10

Сергей Кольцов внимательно изучал документы, фотографии, записи Андрея Семенова — все, что принес его брат Илья. Личность колоритная, что и говорить. Трудно мужчине оценить привлекательность другого мужчины, но тут и ежу понятно: этот парень женщинам нравился, мягко говоря. И дело даже не в том, что все при нем: рост, широкие плечи, длинные ноги, стиль: в обычных джинсах и майке пройдет любой фейс-контроль. Необычное лицо. Мягкий, доброжелательный взгляд серых или зеленых глаз, открытая улыбка и тяжелый, немного выдвинутый вперед упрямый подбородок. Это характер. Серьезный характер. В мобильном телефоне сохранены старые эсэмэски. Много, с разных номеров. Телефон активен. Лиля его заряжала, клала деньги, иногда куда-то с него звонила, чтобы не заблокировали. Что-то по Андрею Семенову в Интернете есть наверняка.

Аккаунт на фейсбуке и в «одноклассниках». Записей немного, друзей — вагон. Женщин больше, чем мужчин. А почему, собственно, Лиля решила, что его прячет Валерия Осипова? Если он действительно жив, он может быть у любой другой подруги.

Вот его российский и загранпаспорт. Но за это время он вполне мог получить другие документы на свое имя по причине того, что эти якобы утеряны. Мог получить и на другое имя. Тоже не проблема. Он учился в Кембридже, во Флориде, в Канаде. И везде у него, конечно, есть друзья. Женщины… Но все записи в соцсетях закончились в мае этого года. Ну а как иначе, если он погиб или скрывается? От чего он может скрываться? Неужели такая дикая по сути афера была затеяна лишь ради того, чтобы бросить красавицу жену и ребенка? Конечно, нет. Так может думать только Лиля. Андрей Семенов появлялся в обществе бизнесменов, на научных конференциях, о нем писали на разных форумах. Вот, например: «Так эту фирму возглавил Андрей Семенов? Ну дает! Это тот, с кем мы на биофаке учились? Он быстро слился». «Это точно он. Приехал то ли из Англии, то ли из Швейцарии. Я с ним нос к носу столкнулся в департаменте, где он аренду оформлял. Понтит, как всегда. Дело-то он поставит. Но ничего не выйдет. Мзду платить не будет, никто ему не указ. Обломают». «Да Андрюха всех посылает. Это у него отдельный кайф: чего-то ухватить, застолбить, а потом всех послать». «Ну и правильно». «И че правильного? Жеребец — он и в Африке жеребец. Лишь бы повыделываться».

Сергей набрал номер Семенова.

— Добрый день, Илья. Не помешал?

— Нет. Здравствуй, Сергей.

— Слава мне рассказал, какое у вас несчастье. Прими мои соболезнования.

— Да. Несчастье.

— Ничего, если я тебя отвлеку по поводу брата?

— Да, конечно.

— А где ваши родители?

— В Риге. Точнее, под Ригой. У них там маленький домик. Они на пенсии. Болеют после того, как Андрей… Они его безумно любили.

— А он?

— Еще как! Понимаешь, он умел выразить свою любовь… Так порывисто, щедро… Я вот никогда не умел. Потому он и был любимчиком. Ну, не только потому. Он красивее, веселее, светлее, что ли, чем я…

— Но он мог причинить такую боль матери и отцу? Исчезнуть и не давать о себе знать?

— Мог. Он и меня очень любил. Ни у кого не было такого чудесного, преданного, обожающего младшего брата. Мы учились в одной школе. Он на три класса младше. Я почти никогда не дрался. Он разбивал по носу через день примерно. И все из-за меня. Кто-то не так обо мне сказал, не так на меня посмотрел… Он тут же в бой! Мое мнение было для него выше любых законов. И что? Он увидел Лилю, и я перестал для него существовать. У него — сверхценные идеи, сверхкипящие страсти. Могло произойти что-то такое, из-за чего он бросил родителей.