Рейтинговые книги
Читем онлайн Барбара. Скажи, когда ты вернешься? - Нина Агишева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8

Скитаясь по городу, она оказалась на place du Nord перед роскошным отелем. И поняла, что если о чем-то и мечтает – то только о ванне и чистой постели. Выглядела девушка так: старое серое пальто, стоптанные ботинки и очки, в которых правое стекло треснуло, и мир она видела сквозь узор, похожий на решетку. Правда, молоденькая и хорошенькая, с длинными черными волосами. Удивленному портье она сообщила, что очень хочет петь. Что по натуре романтик (вот оно, слово, определившее в дальнейшем всю ее жизнь, все ее песни! – впервые оно прозвучало на брюссельской площади перед крутящейся дверью в отель). Что денег у нее сейчас нет, но потом они будут, и она просит о самом скромном номере. Портье улыбнулся и ее пропустил. Номер показался ей роскошным палаццо, она заказала кофе, еду, залезла в ванну и увидела в окно неоновую рекламу пива: Ekla… Можете не верить, но в тот момент она подумала, что и на театре когда-нибудь так будет светиться ее имя.

Конечно, карета скоро превратилась в тыкву, как это и бывает в сказках о золушках. Тот же добрый портье дал несколько адресов, где требовались служанки, – ее нигде не взяли. Сначала перестали приносить кофе. Потом еду. Из отеля не выгоняли – ждали оплаты. И вот она отправляется на бульвар Аспаш. Другие девочки весело поглядывают на ее разбитые очки и что-то ей говорят, вполне дружелюбно. Она не слышит что. Она голодна. Она идет. Ей стыдно. Она идет. (В ее воспоминаниях то и дело повторяется глагол avancer – идти, двигаться вперед вопреки всему, он станет для нее главным на долгие годы – Javance, Javance, я иду…).

Нечасто вы можете получить такое признание от знаменитости. Но ей, рассказавшей правду об отце, уже ничего не страшно. И она пишет: “Нет, проституция – это не несчастье, это просто горе. Если вам нечего есть. Если нечего есть вашему ребенку. Если вы делаете это ради любимого мужчины. Да-да, и ради мужчины! Даже если ему просто нужны наркотики, и он страдает. Заниматься тем, что вам по душе, – это большое счастье. Оно не всем выпадает, помните об этом”.

Дальше я доверюсь своей героине, хотя думаю, что не каждый поступит так же. Она слышит шаги за спиной. Идет быстрее. Шаги еще громче. Мужчина – в дорогом пальто из плотной шерсти (теплое, подчеркивает она), в массивных очках с черепаховой оправой. Почему-то она закричала.

– Успокойтесь. Меня зовут Шарль Альдубарам.

– Я голодна.

И вот они уже в брассери на Северном вокзале. Она ест картошку, мули, потом опять картошку. Он смотрит на нее молча и улыбается.

– Я хочу петь…

И она рассказывает ему все, что пережила за три месяца: закрытые двери, усталость, одиночество, отель, откуда не выпускают, потому что нечем заплатить.

– Вы кого-нибудь знаете в Брюсселе?

– Балалаечников, которые, кажется, занимаются чем-то другим.

Он опять улыбается. Он управляющий казино во Франции и действительно искал на бульваре девочек – для казино. Он еврей. Он звонит жене и предупреждает, что немного задержится. Он предлагает ей немедленно поехать с ним во Францию – но она отказывается. Она приехала сюда, чтобы стать певицей, а не для того, чтобы вернуться с позором. Она провожает его на вокзал, и он дает ей денег:

– Расплатитесь в отеле и почините очки. Вот вам мой номер телефона в Париже.

Она никогда ему не позвонит. Но однажды получит после концерта в “Олимпии” букет цветов с запиской: “Вы были правы. Браво. Альдубарам”.

Но, Боже, как же далека была еще “Олимпия”! Заплатив по счету и заказав новые очки, она уехала из Брюсселя в Шарлеруа.

Месье Виктор

Почему Шарлеруа? Случайная знакомая Пегги, молодая беременная женщина, дала адрес своих друзей в этом провинциальном грустном городке. Вся жизнь там крутилась вокруг угольных шахт, и местные нравы были достаточно суровы. Даже сегодня Шарлеруа считается одним из самых бедных городов в Бельгии, разве что делит с Брюсселем славу столицы бельгийских комиксов – школа Marcinelle дала миру многих известных персонажей. Моник приютили в “Мансарде” – коммуне молодых художников, музыкантов и журналистов. Все работали, но жили в основном на деньги, присылаемые родителями. Она вспоминает неформального лидера компании – художника Ивана Дельпорта. (Впоследствии он стал шеф-редактором франко-бельгийского журнала комиксов Spirou и придумал необычайно популярного во франкоязычной Европе персонажа Гастона Лагаффа, чья фамилия означает что-то вроде “сесть в лужу”, – ленивого и невезучего офисного работника на мелкой должности.) Родители ей не помогали, и друзья подкидывали работу: она красила стены в магазинах, домах, а после приносила в “Мансарду” целую корзину “пистолетов”. С ними пили вино, по вечерам слушали джаз – тогда многие знаменитые потом музыканты обретались в Бельгии. Сама она ходила на прослушивания, кажется, во все кабаре города – увы, безрезультатно.

И она опять двинулась в путь – инстинктивно, почти неосознанно. Вечер, село солнце. Моник бредет по дороге на юг – там граница с Францией. На ней зеленый комбинезон, одолженный друзьями для работы с краской, и огромные тяжелые ботинки, которые ей велики. Она понимает, что больше всего на свете хочет увидеть мать, сестру и братьев, что такое возвращение, конечно, провал, но сил больше нет. Впереди – граница (до Шенгена еще далеко), а нужных бумаг у нее, как всегда, нет. И снова с нашей героиней случается прямо-таки рождественская история (почему-то истории эти обожают посещать биографии великих женщин, а вот обычных чаще всего обходят стороной).

За целый час пути она не увидела ни одной машины, но вот сзади останавливается черный “крайслер”.

– Вы куда?

– В Париж.

– Я тоже, садитесь.

Она честно предупреждает, что бумаг для пересечения границы у нее нет.

– Садитесь, я перевезу вас. Будут спрашивать – скажите, что со мной, помогаете мне перегнать машину.

Они едут молча. Иногда он искоса на нее поглядывает. На посту, увидев пограничников, она обмирает от страха. Он выходит из машины, дает им что-то, и “крайслер” снова трогается с места.

Франция, май! Запахи трав и цветов сводят с ума, водитель убирает крышу – и над ней ослепительно синее небо! В ресторане с салфетками и скатертями он заказывает ей омлет с ломтиками поджаренного сала и кофе. Он сутенер, месье Виктор, он поставляет девочек в столицу. И, конечно, предлагает ей обеспечить свое будущее.

– Но я хочу петь!

– Певица – это не профессия. У тебя нет связей – ты не пробьешься. Подумай, я предлагаю тебе сытую и спокойную жизнь.

– Но моя жизнь – это петь.

Они останавливаются на опушке Компьенского леса. Дети собирают там ландыши, и он тоже собрал для нее маленький букет и молча положил на колени. Она не забудет: в знаменитом спектакле “Лили Пасьон”, о котором речь впереди, появится песня “Месье Виктор”:

Ваш “крайслер” привез меня в мою нынешнюю жизнь,месье Виктор,И я опять в дороге, я пою везде и всюду, но я помнюКофе, которым вы меня угостили, ландышии ваше золотое сердце.

Месье Клод

Все, рождественские сказки на этом заканчиваются. Дальше начинается проза жизни и борьба за место под солнцем. В Париже она повидалась с сестренкой, подкараулив ее у школы, но не нашла в себе сил подняться на второй этаж дома на рю Витрув. Отправилась в квартиру granny – той давно уже не было на свете, Моник приютила тетя. Поиски работы свели с пианистом, который привел ее показаться в кабаре La fontaine des quatre saisons (“Фонтан четырех времен года”), открытое Пьером Превером, братом знаменитого поэта и сценариста Жака Превера. Но артисты уже набраны – свободно лишь место… посудомойки за восемь франков в день. Конечно, да! Тогда она, наверное, не догадывалась, что ей опять повезло: из окошка, куда она весь вечер подавала чистые стаканы, краешком глаза можно было увидеть среди посетителей Эдит Пиаф, Симону Синьоре, Ива Монтана… На сцене давали не что-нибудь, а сюрреалистическую поэму Жака Превера “Попытка изобразить обед голов в Париже, во Франции”, выступали Борис Виан, будущий автор знаменитой “Пены дней”, Роже Пиго и Франсин Клодель, впоследствии известные актеры. Тогда она и подойти боялась к Жаку Преверу, не подозревая, что вскоре сама унаследует и разовьет в своих песнях его поэтическую традицию.

Дело в том, что Превер – сценарист фильмов “Набережная туманов” и “Дети райка”, автор текста знаменитой песни “Опавшие листья” и многих других, – буквально влюбил в себя Францию поэтическим сборником “Слова”, вышедшим в 1946 году. Там не было глубоких размышлений, не было иногда даже рифмы и знаков препинания – просто мозаика чувств и впечатлений человека, пережившего войну и радующегося жизни. Этот стиль свободного стихосложения был данью сюрреализму в поэзии (а вскоре один из столпов бельгийского сюрреализма, друг Магритта Поль Нуже посвятит Моник целых две поэмы!) и оказался очень близок Барбаре. Тексты ее песен, безусловно, интересны сами по себе, это настоящая поэзия, хотя оценить их в полной мере способны лишь люди, владеющие французским, почему, возможно, она и не была так популярна в мире, как, например, Эдит Пиаф или Ив Монтан. Думаю, Барбара могла бы повторить слова Превера: “Я просто говорю разные слова – о том, о чем хочу сказать, не собираясь никому навязывать то, как их следует читать, произносить. Пусть каждый делает это как хочет – по своему настроению, со своей интонацией”. В том, что это именно так, можно убедиться, открыв сегодня YouTube: японка Мари Казуэ записывает свои концерты, а множество других таких же безвестных исполнителей распевают песни Барбары на все лады и любовно выкладывают все это в Сеть. Со своим настроением и своей интонацией. Значит, им это зачем-то нужно.

1 2 3 4 5 6 7 8
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Барбара. Скажи, когда ты вернешься? - Нина Агишева бесплатно.
Похожие на Барбара. Скажи, когда ты вернешься? - Нина Агишева книги

Оставить комментарий