Подари мне себя (СИ) - Анишкина Зоя

Герман сел в кресло и снова стал крутить в руках стилус. Под наше молчание бесшумно зашел секретарь с новой порцией кофе, на этот раз на троих.

Когда он вышел, Освальд продолжил:

— Странное дело выходит, Макс. На тебя и твою пассию у Филатова информации что на курицу в птицефабрике. Я ее вытащил случайно в день аварии. А потом — все, чистый лист, подтерли абсолютно все и ушли из мира цифровых технологий, — он почесал затылок. — Не удивлюсь, если Филатов хранит бабки в бачке унитаза.

— В бачке очень большого унитаза, ты хотел сказать.

Олег вздохнул. Рука его потянулась к очередной порции волшебного кофе. Герман даже не улыбнулся.

— И девочек твоих найти я не смог. До сих пор не могу поверить, что от меня можно так скрыться. Просто удар по моему самолюбию.

Тут отчасти я вздохнул с облегчением. Если уж Гера не может их найти, то, значит, они точно в безопасности.

— Это все безопасник Миры, Артем. Уверен, что это он прислал анонимку.

— Между прочим, он сын того самого Владимира, — Олег потягивал из кружки остатки напитка, — который в свою очередь безопасник Филатова. Один из лучших в стране.

Герман явно заинтересовался:

— Тогда, ребята, все становится гораздо интереснее!

— Почему?

Я задал резонный вопрос.

— Потому что, — Гера хитро прищурился, — найти именно его мне не составит труда!

Глава 4. Мира

Мои глаза уже болели от экрана монитора. Старенький ноутбук шумно возмутился тому, что я загрузила такой большой файл.

— Ну миленький, ну не издевайся!

Я от души прохлопала его по крышке. Но в ответ был слышен лишь громкий гул, словно рядом работает двигатель самолета.

Если я убью машинку еще раз, то Артем меня закопает у нас во дворе, а там уже и тетя Ира на салат порежет, ибо в этом дворе благодаря ей царит образцовый порядок.

Ноут издал звук загрузки, и я с радостью всмотрелась в экран — чтобы понять, что файл оказался поврежден и вместо русских букв на меня смотрели какие-то иероглифы.

— Да чтоб тебя!

Я в сердцах хлопнула крышкой. Да как вообще так люди работают?! Это же с ума сойти можно.

— Если ты еще раз его прикончишь, то Артем его откажется чинить.

В зал вплыла Маша. Именно что вплыла со своим огромным животом. Девушка временно перекрасилась в ярко-рыжий цвет.

Огромная грудь теперь не помещалась ни в одну кофточку и торчала веселой горкой. Маша здорово набрала и теперь походила на свежий пончик.

Но даже образ пузатого пухляша ей безумно шел. Она была такая счастливая, такая летающая, что посторонние и не догадывались, что творится у нее внутри.

А я знала. Знала и про слезы по ночам, и про бесконечные одинокие вечера. Ведь частенько она их проводила со мной.

— Ну что ты опять так на меня смотришь? Не стоит меня жалеть, сто раз говорила. Лучше бы в гости пришла, Кирюха сто раз уже спрашивал, когда ты зайдешь.

Она кое-как пристроилась на кресло и закинула ноги на пуфик.

— Ооооо, блаженство! Мне бы еще массаж, и будет полный фарш! Припрягу соседку снизу, она мне предлагала за полцены.

Маша совершенно бессовестным образом развалилась в своем импровизированном ложе. Я усмехнулась, глядя на нее.

— Вообще, Артем тебе задницу надерет, если застанет здесь. Он уже миллион раз просил нас не приближаться друг к другу.

Она посмотрела на меня с вызовом. Я ответила ей таким же взглядом. Мы пилили друг друга несколько секунд пока обе не покатились со смеху.

И я, и Машка хохотали как чокнутые.

— «Мне надоело вас разнимать! Что вы как сиамские близнецы?»

Я попыталась спародировать грозного Артема: «Не женщины, а дети, не высовывайтесь!»

У Маши получалось значительно лучше меня, и мы зашлись в новом приступе хохота.

— Боже мой! Да что тут за юмористическая оргия? Вы опять втихаря от меня вина нанюхались?

В комнату вошла тетя Ира. Как только Артем нас перевез на постоянное место, она остригла свои рыжие волосы и теперь носила стрижку под мальчика.

А цвет волос она выбрала платиновый, что сразу омолодило ее лет на десять. Смотря на нее, нельзя было подумать, что эта красотка находится в условных бегах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Артем иногда бурчал, что наша группа должна была сидеть и не выделяться, но это все равно что закрыть бегемота в посудной лавке. Особенно это касалось меня и Маши…

— Мир, Мииииира! Ты опять провалилась в свои мысли? Теть Ир, она снова ушла в себя! Ну сколько можно? Давай вылезай из своей скорлупки!

Маша махала на себя большущим веером. Создавалось впечатление, что она пышногрудая беременная дива. Судя по умилительному взгляду тети Иры, я была близка к истине. На меня же она смотрела исключительно озабоченно.

— Теть Ир, да не смотрите так на меня! Я просто устала, сегодня было много работы.

Она с сожалением вздохнула. Затем, как по мановению волшебной палочки, вытащила из-за спины поднос с пирожками и водрузила его на стол. Машка сразу же оживилась.

— Ничего себе! Да вы меня так до ста килограмм доведете! Я же лопну скоро! И так ни в одну вещь не влезаю. А Артем не разрешает мне по торговым центрам ходить.

Она надула пухлые губки, но руками уже тянулась к пирожкам.

— А ф фем они?

Тетя покачала головой.

— Ох горе ты мое пузатое, да с капустой! Из цельнозерновой муки, по вашему новомодному пп-рецепту! Минимум калорий и максимум полезности.

Маша недоверчиво покосилась на половину пирожка. Очевидно, она не верила, что вкусные пирожки и пп-питание совместимы.

— Мирочка, а ты что же, опять есть не будешь?

Озабоченный голос тети прозвучал максимально тактично. Но я знала, что она очень переживает за меня.

Несмотря на то, что жилось нам относительно неплохо, да и изменения меня коснулись едва ли не меньше других, выглядела я хуже всех.

Тогда, семь месяцев назад, мое бездыханное тело в обмороке буквально загрузили в большой катер. Проснулась я на борту оттого, что меня жутко мутило. Впервые за много лет.

В голове моей все было в труху: кто я, где я и с кем, куда мы едем? Если бы не поддержка тети, которая выхаживала меня как младенца, я вряд ли дотянула бы до места назначения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В пути мы были какой-то самый бесконечный месяц в моей жизни. Месяц внутренней агонии, сомнений, информационного детокса.

Связи с миром не было, а из кают Артем нас не выпускал. Меня мутило все это время, поэтому я и не рвалась наружу.

Маша с Кириллом меня тоже посещали нечасто, так как у мальчика тоже случилась морская болезнь. Артем израсходовал на нас годовой запас таблеток от укачивания и был совершенно не рад этому обстоятельству.

Тем не менее медленно, но уверенно мы добрались до конечного пункта, и вот тут я смогла вздохнуть с облегчением. Море…

Я думала над тем, какая точка будет для нас конечной, но скорее предполагала, что Артем вывезет нас за границу. А он привез нас к берегам Черного моря в маленький аккуратный домик на самом берегу.

Машу с Кириллом тут же отселили в апартаменты в соседней деревушке, а нас с тетей — сюда. Коттедж был небольшим, одноэтажным. Две спальни, гостиная и кухня, один туалет и душевая.

На кухне были прекрасные раздвижные двери, уводящие на террасу. Ремонт был свежий, в скандинавском стиле. Все такое светлое и натуральное, без лишних деталей.

Мне здесь нравилось. Закаты и рассветы над морем были просто потрясающими. Вокруг — ни души, полное уединение.

Все это немного позволяло мне справиться с щемящей тоской, которая раздирала душу.

Я внезапно сломалась. Точнее, сломалось мое умение прятать эмоции, быть холодной королевой со стальным взглядом. Лишь спустя какое-то время я поняла почему, но сначала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сначала никто не мог вытащить меня из моей скорлупы. Стыдно сказать, но даже Машино горе не стало тем триггером, который заставил бы меня хоть на секунду забыть о Максиме.