Плот - Стивен Кинг

И тут оно протиснулось под плот. Ему почудилось, что он слышит шорох, грубый шорох, будто рулон брезента протаскивали сквозь узкое окно… но возможно, у него просто сдали нервы.

— Оно пролезло под плот? — спросила Лаверн, и в ее тоне послышалась странная беззаботность, словно она просто изо всех сил старалась поддержать разговор, но она не говорила, а кричала: — Оно пролезло под плот? Оно под нами?

— Да, — сказал Дийк и посмотрел на Рэнди. — Я попробую доплыть до берега, — сказал он. — Если оно там, у меня есть все шансы.

— Нет! — взвизгнула Лаверн. — Нет не оставляй нас здесь… не…

— Я плаваю быстро, — сказал Дийк. глядя на Рэнди и полностью игнорируя Лаверн. — Но плыть надо, пока оно под плотом.

Сознание Рэнди словно мчалось со скоростью реактивного самолета — по-своему, по сально-тошнотворному это было упоительно. Как те последние несколько секунд перед тем, как ты сблюешь в воздушную струю дешевой ярмарочной карусели. Это был момент, чтобы услышать, как позвякивают друг о друга пустые бочки под плотом, как сухо шелестят листья на деревьях за пляжем под легким порывом ветра, чтобы задуматься, почему оно забралось под плот.

— Да, — сказал он. — Но не думаю, что ты доплывешь.

— Доплыву, — сказал Дийк и направился к краю плота.

Сделал два шага и остановился. Его дыхание уже участилось, мозг готовил сердце и легкие к тому, чтобы проплыть пятьдесят ярдов с неимоверной быстротой, но теперь дыхание остановилось, как остановился он сам. Просто остановилось на половине вдоха. Он повернул голову, и Рэнди увидел, как вздулись сухожилия его шеи.

— Панч… — сказал Дийк изумленным, придушенным голосом и начал кричать.

Он кричал с поражающей силой, оглушающий баритональный рев поднимался до высоты пронзительного сопрано. Вопли были такими громкими, что от берега доносилось призрачное эхо. Сперва Рэнди показалось, что Дийк просто кричит, но затем он уловил слово… нет, два слова, одни и те же слова опять, опять и опять.

— МОЯ НОГА, — вопил Дийк, — МОЯ НОГА! МОЯ НОГА! МОЯ НОГА!

Рэнди поглядел вниз. Ступня Дийка как-то странно уходила в плот. Причина была очевидной, но сознание Рэнди сначала отказывалось ее принять — слишком уж невероятно, слишком бредово-гротескно. На его глазах ступня затаскивалась между двумя досками настила.

Затем он увидел черное поблескивание перед пальцами и за пяткой, черное сияние, кишащее зловещими красками.

Оно ухватило Дийка за ногу. «МОЯ НОГА, — кричал Дийк, словно подтверждая этот элементарный вывод. — МОЯ НОГА, ОЙ, МОЯ НОГА. МОЯ НОГААААА!»

Он наступил на щель между досками

(по щели пройдешь, свою мать убьешь. заколотился в мозгу Рэнди дурацкий детский стишок),

а оно подстерегало внизу. Оно…

— ТЯНИ! — внезапно закричал он. — Тяни, Дийк, чертебядери! ТЯНИ!!!

— Что случилось? — завопила Лаверн, и Рэнди смутно осознал, что она не просто трясет его за плечо, а вонзила в него лопаточки своих ногтей, будто когти. Нет, от нее помощи не дождаться! И он ударил ее локтем в живот, она издала хриплый лающий звук и села на задницу. Он прыгнул к Дийку и ухватил его за руку выше локтя.

Она была твердой, как каррарский мрамор, каждая мышца бугрилась, точно ребра муляжа динозаврского скелета. Тянуть Дийка было словно выдирать из земли дерево с корнями. Глаза Дийка были заведены кверху, к лиловому послезакатному небу, остекленевшие, не верящие, и он кричал, кричал, кричал.

Рэнди поглядел вниз и увидел, что ступня Дийка уже провалилась в щель по щиколотку. Щель была в ширину около четверти дюйма, от силы полдюйма, но его ступня провалилась в нее. По белым доскам растекалась кровь густыми темными ветвящимися струйками. Черная масса вроде нагретого пластика пульсировала в щели вверх-вниз, вверх-вниз, словно билось сердце.

Надо вытащить его. Надо вытащить его побыстрее, или нам уже не суметь его вытащить… держись, Сеско, пожалуйста, держись…

Лаверн встала на ноги и попятилась от искривленного, вопящего Дийка-дерева в центре плота, который плавал на якоре под октябрьскими звездами на озере Каскейд. Она тупо трясла головой, скрестив руки на животе там, где в него вонзился локоть Рэнди.

Дийк всей тяжестью навалился на него, бестолково взмахивая руками. Рэнди поглядел вниз и увидел, что кровь льет из голени Дийка, а голень сужается книзу, как хорошо наточенный карандаш сужается к острию, — но только острие тут не было черным, графитным, а белым — острие было костью, еле видимой.

Черная масса вновь вздулась, высасывая, пожирая. Дийк мучительно застонал. Больше ему никогда не бить по мячу этой ногой, КАКОЙ ногой, ха-ха. Вновь он изо всей мочи потянул Дийка, и вновь точно потянул дерево с могучими корнями.

Дийк опять дернулся и теперь испустил долгий сверлящий визг, так что Рэнди отпрянул и сам завизжал, зажимая уши ладонями. Из пор икры и голени Дийка брызнула кровь; коленная чашечка побагровела, вздулась, сопротивляясь безумному давлению, а черное все втаскивало и втаскивало ногу Дийка в узкую щель. Дюйм за дюймом.

Не могу помочь ему. До чего же оно сильно! Не могу помочь ему теперь, мне жаль. Дийк, мне так жаль…

— Обними меня, Рэнди, — закричала Лаверн, вцепляясь в него повсюду вбуравливая лицо ему в грудь. Такое горячее лицо, что оно, казалось, шипело, соприкасаясь с влагой. — Обними меня, пожалуйста, почему ты не обнимешь меня… И он обнял ее.

Только позднее Рэнди с ужасом сообразил, что они почти наверное успели бы доплыть до берега, пока черное расправлялось с Дийком… А если бы Лаверн отказалась, он доплыл бы один. Ключи от «камаро» лежали в кармане джинсов Дийка там. на пляже. Он смог бы, но понял он, что смог бы, когда было уже поздно.

Дийк умер, когда в узкой щели между досками начало исчезать его бедро. Он уже несколько минут как перестал кричать. У него вырывалось только густое сиропное бульканье. Потом оборвалось и оно. Когда он потерял сознание и упал ничком, Рэнди услышал, как остатки бедренной кости его правой ноги переломились, будто хрустнула сырая ветка.

Секунду спустя Дийк поднял голову, смутно посмотрел вокруг и открыл рот. Рэнди думал, что он снова закричит. Но он изверг струю крови, такой густой, что она казалась затвердевшей. Теплые брызги оросили Рэнди и Лаверн, которая опять завопила, уже совсем хрипло.

— ОООХ! — кричала она, а ее лицо искажала гримаса полубезумной гадливости. — ОООХ! Кровь. Оооох, кровь КРОВЬ — Она пыталась стереть брызги, но только размазывала их по своему телу.

Кровь текла из глаз Дийка, вырываясь наружу с такой силой, что они выпучились почти комично. Рэнди подумал: «Еще говорят о живучести! Черт! Только поглядите на это. Он же прямо насос в человеческом облике! Господи! Господи! Господи!»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});