«Пиши мне куда-нибудь…». Маленькие повести - Юрий Х. Михайлов

– Вот нам только милиции и не хватало – в выпускном классе! Давай с ребятами поговорим. Про нож ни слова. Просто скажем, что Фанера хотел отобрать у меня деньги, а я дал ему по морде и убежал. Про Гешу придется молчать. Ну, а если все же спросят ребята, скажу, что ходит с ним один тип, какой-то карлик-старичок…

На счастье Сереги, все пацаны в классе считали Фанеру дебилом, его никто не боялся и не любил. Из школы выходили ватагой человек в десять. Старшим-заводилой был Леня Корнилов, перворазрядник по боксу. Он демонстративно делал мощные удары справа и слева, потом сразу три-четыре удара по воздуху перед собой. Здорово у него получалось, красиво. Все были так накручены, что буквально перерыли школьный двор, но Фанеры не было. И только Сергей сразу, как вышел на крыльцо, заметил, как от дальнего угла школьного двора к дыре в заборе прошмыгнули две фигурки: первым шел Геша, Фанера – за ним.

Домой Сергея провожали тоже не меньше пяти человек. Орали песни. Почему? Никто не мог этого объяснить. Наверное, таким образом, снимали стресс. Пели о Щорсе, «Там, вдали, за рекой…» – в общем, воинственные это были песни. Прощаясь, Леня Корнилов сказал:

– Я завтра за тобой зайду, жди меня! Этот гов… к так просто от тебя не отстанет. Он еще кодлу соберет. В общем, им надо дать бой или так напугать их, чтобы они в штаны нахезали… – и заржал, довольный собой и своей шуткой.

Маме Сергей сказал, что на уроке физкультуры напоролся на гвоздь. Та поверила, промыла ранку водкой, залила зеленкой и наложила пришлепку.

Поздно вечером забежал Михаил, чтобы забрать пеленки, которые мама пошила из самого красивого и дешевого ситца. Мама рассказала о ранке на ягодице Сергея с назидательными выводами о том, что значит бездумно ко всему в жизни относиться. А если бы глазом напоролся, не дай Господи?

Мишка отозвал брата за перегородку, спросил в лоб:

– Подрался, что ли? С кем, за что? И почему рана на ягодице – ножом махали, что ли?

Сергей сначала нехотя, потом все азартнее, стал рассказывать о Фанере и ноже Геши.

– Это не есть хорошо… Так и сказал, что я ему должок не отдал, аж целый червонец? Ты, вот что, ни во что не вмешивайся! Это слишком серьезным может быть делом. Геша – вор, сидел в тюрьме, а ты его ногой под яйца… Я сам постараюсь все уладить.

– Завтра ко мне придет Леня Корнилов, перворазрядник по боксу, между прочим, мой товарищ. Мы им устроим красивую жизнь! – расхвастался Сергей.

– А что, если не придет – заболеет, тренер заберет его срочно на соревнование? Да мало ли что может произойти! Давай так договоримся. Я отпрошусь на работе в обеденный перерыв, в час дня буду дома. Подождем твоего Леню, а там решим, что делать. Согласен, а?

Серега закивал, подошел к брату и крепко обнял его. Он опять забыл про его позвоночник.

Глава седьмая

Они шли втроем: Серега, его брат Миша и Леня Корнилов. Улица была обычной, с проезжей частью и тротуарами по обеим сторонам дороги, ведущей к школе. Они не пошли по дорожке между заборами: это выглядело бы как вызов кому-то. Здесь же в конце концов и произошла та злополучная стычка с Гешей. В середине пути, у заброшенного и почти развалившегося, но когда-то большого и красивого дома, стояло человек семь-восемь взрослых парней. Знакомыми среди них были только Геша и Фанера. Поравнялись с домом. Отступать было некуда, да и поздно было об этом думать. Михаил успел сказать Лене, чтобы тот пока только держал все под контролем. А он сам попробует переговорить с двумя самыми взрослыми парнями.

– Миха, ты живой? Тебя разве не уделали наши ребята у футбольных ворот? – как-то даже радостно заговорил один из взрослых парней. – А я вот только с зоны… Весело провел пятерик. Слушай, а давай опять, как раньше: улица на улицу, сыграем в футбол?

– Я уже не играю, – сказал Михаил, – была серьезная травма. Еле выкарабкался…

– Так это тебя, значит, сучонка, не добили тогда? Лобановский, хё-хё-хёёёх, падло… – вмешался в разговор еще один парень, с золотой фиксой во рту.

– В футбол надо играть по-честному, – сказал как бы всем присутствующим Михаил. – Даже если кто-то и делал какие-то ставки…

– Да мы на той игре кучу бабок потеряли! Тебя же просил Ризван: уймись! Делай красивые финты, доходи до ворот и отдыхай. А ты? Ладно, много времени прошло. Забыли. Но ты ведь и брата таким же козлом упертым растишь. Старших по яйцам бьет… А, Геша, ты как, отошел?

– Дай, я его порежу! – завопил Геша.

– Успеешь. С каждого дела надо брать максимум навара, – сказал старший, начавший этот разговор.

Михаил подошел к нему почти вплотную, тихо сказал:

– Это – дети, им надо в школу. Пусть топают пионеры… О наваре будем со мной говорить. Идёт?

И без перехода, развернувшись вполоборота, твердым голосом сказал:

– Леня, Сережа, марш на уроки! Пошли, пошли! Опоздаете – снова родителей будут вызывать в школу…

Ребята опешили. Первым сделал шаг Леня, постоял минуту, как бы раздумывая, идти или остаться, и, развернувшись вокруг своей оси, пошел к школе. Серега стоял и мотал головой из стороны в сторону. Он не мог бросить брата. Он готов был встать рядом с ним и биться до конца.

– Сережа, ты мне мешаешь, – холодно сказал брат. – Иди, ничего не бойся! Иди в школу. Здесь с малолетками не воюют…

Сергей сорвал с головы шапку, зажал ее зубами, чтобы не закричать, и тихо побрел к концу забора. Он не мог идти дальше: на углу забора он сполз по его шершавым доскам в глубокий снег, затих, перестал дышать. Услышал обрывки разговора:

– Я потерял тогда два куска… Они за тобой, Миха! – это говорил старший банды.

– Мне твой сучонок нанес вред! – это детский фальцет Геши. – Я его хотел уделать – и уделаю, если кусок не выложишь!

– Меня он уронил! – это пропищал Фанера.

– Заткнись! Двое мудаков не смогли с пацаном справиться! Козлы вы, а не урки… – старший страшно выматерился и замолчал.

Потом снова заговорил:

– Но ущерб твой брат нанес. Это ему не должно сойти с рук. Вину его откупишь ты, Миха, еще на одну штуку.

– Сильвер, я только начал работать, женился… Мне не достать три тысячи. Это же равноценно машине!

– Вот и купи нам машину, хё-хё-хё-хёёёх! – заржал фиксатый.

– Я куплю машину! Я такую машину куплю, что у всех жо… будет от езды красная! – брат почти кричал, выговаривая только отдельные слова и не складывая их в предложения. – А ну, пошли отсюда, шавки поганые! Всех перешмаляю, только притроньтесь к брату или к моей семье! По одному каждого выслежу и прикончу, как бешеную собаку… Пошли вон! Пошли!

Серега едва смог выбраться из глубокого сугроба, дополз до угла забора и высунулся из-за него. Увидел стоящего, словно разъяренный волк, брата с наганом в руке. От него в разные стороны расходились люди, которые только что унижали его и были готовы порезать на куски.

«Он победил их! – подумал Серега, и его сердце наполнялось счастьем. – Он сильнее всякой шпаны!»

– Ура-а-а! – донеслось с середины улицы, ведущей к школе.

Серега повернул голову и увидел ватагу пацанов во главе с Леней Корниловым. Они неслись во весь дух на выручку Михаилу. Толпа мальчишек – кто с палками, кто с кольями, выдернутыми из заборов, в руках – настолько быстро приближалась, что урки, делавшие вид, что они всего лишь прогуливаются, вдруг, как по команде, бросились врассыпную. Фанера несся первым, от крика его лицо перекосилось, словно у паралитика. Карлик Геша был настолько мал, что сам понимал, что сейчас попадет под ноги ребят. Он остановился, поднял обе ручонки вверх, по его желтому морщинистому лицу бежали слезы. Мальчишки окружили Михаила. В руках у него, естественно, никакого нагана не было.

– Ну, Леня, ну стратег! – искренне говорил Михаил. – А они думали, что настоящие пацаны – это не сила! Сила, да еще какая!

Брат обнимал по очереди всех ребят, жал им руки.

– Вы не только меня и Серегу спасли. Вы этой швали показали, что настоящих людей гораздо больше. Им только надо иногда объединяться и показывать свою силу!

В это время к Михаилу подвели Гешу:

– С ним-то что делать? – спросил Леня.

– Пусть готовиться к милиции, – сказал брат. – За холодное оружие дадут лет пять, не меньше.

Геша плакал натурально, размазывая маленькими ручонками слезы по щекам.

Михаил подумал и спросил:

– Как вы сказали: не надо вам скандалов в выпускном году? Давайте вот что сделаем. Пусть этот гаденыш на коленях просит у всех прощения!

Геша рухнул на колени и запричитал:

– За что я такой несчастный урод?! Это улица сделала меня таким…

Ребята его прервали, сказав:

– Говори по делу!

Чего они тут ни услышали! И Бога вспомнил вояка с ножом, и всем пожелал хорошей учебы, и так далее. Леня Корнилов не выдержал, поднял его с колен, встряхнул как следует и дал ему такого пенделя под зад, что тот буквально пролетел метра два. Но не упал, приземлился на свои кривые ножки и бросился наутек.